Павел Филонов: реальность и мифы - Людмила Правоверова

Чем дальше, тем сильнее люблю мою Катюшу, тем яснее и понятнее весь твой облик и твоя поражающая жизнеспособность и жизнерадостность. Многим можно поучиться у тебя по этой линии. Ты, Катя, гуляй в любую погоду, не бойся, коли будет дождить — в это время лес сильнее пахнет. Помни обо мне, думай так, как ты писала в письме, за которое я тебя хвалил и благодарил. Шевели своей буйной головкой о панькиных делах, о моей удалой доле, и мы с тобой много хорошего выясним и вместе обдумаем. Я хотел вчера еще писать тебе, так захотелось хоть заочно, издали поговорить с тобой, но сегодня, сейчас пришли Толя и Маруся[1034] — пошлю письмо с ними. Привет тебе, мое счастье, мой боевой товарищ и в горе и в радости. Нет того часа, чтобы я о тебе не думал и не радовался, что встретился в жизни с тобой. Как говорил Руслан у Пушкина «меч — по руке».

Панька

Ленинград. 8 августа 1937 года [1035]

Хорошая моя Катя!

Вчера Толя и Маруся доставили, наверно, тебе мое письмо. Наступают ясные дни — твоя стихия, то, к чему ты так рвешься. Поправляйся, мое родное существо, мое сердце, набирай силенок, равняйся по пионерам, дыши сосновым воздухом, загорай. Ищи грибы. Те грибы, что ты мне набрала, — я сперва побоялся есть, но подумал: ведь это Катюшин дар! Собирая их, находя каждый из них, я знаю, она думала: «это все для Паньки! Он сварит их и съест, вспомянет о своей Катюше и станет богатырем». И получилось вот что! Я знаю сыроежки и масленники-моховики с детства, собирал их корзинами, знаю их вкус, но таких вкусных не ел никогда! Я думаю, что эти грибы только потому так хороши, что их рвали твои рученьки, а находили твои чудные острые глаза. Это настоящие большевицкие грибы! Немые дети нашей Родины, дети социализма!

Была Тагрина[1036], был Миша[1037] и Дормидонтов[1038]. Новостей — нет! Но кругом жизнь кипит новостями — ты их знаешь и понимаешь хорошо. Сегодня впервые радио сказало, что Япония накануне своей, скажем, переквалификации: из Великой державы она может стать маленькой державой в силу начинающейся войны в Северном Китае[1039]. Я так и думал! То же будет и с остальной фашистской сволочью!

Я все работаю, работаю и думаю, знаю, что и твоя головка ясная все думает и комбинирует планы! Встретимся — поговорим. Катя, сам не знаю почему, во мне растет чувство радости, что мы с тобой сошлись и сдружились так крепко. Ты не зазнавайся — смотри! Подумаешь, какая радость — жил парень один и вдруг свалился ему на плечи такой властитель дум как ты! Целую твои руки и маленькие крепкие ножки! Пусть они без устали носят тебя по сосновому лесу, по отраженным (нерзб.) крутым берегам. Целую. Будь счастлива. Твой Паня.

Ленинград. 23 августа 1937 г.[1040]

Дорогая Катюша! Хорошая доченька. Посылаю тебе белье — моей стирки — и товарищеский мой привет. Как мы с тобой надеялись относительно Леваневского[1041] и его товарищей, что они живы. Так и получается: сегодня радио объявило, что слыхать какие-то сигналы более ясно, чем за последние дни, но все же ничего пока понять невозможно. Но это говорит о том, что или они успешно ремонтируют свое радио, коли оно было попорчено при вынужденной посадке, или улучшаются атмосферные условия. Я думаю, что к 1-му сен[тября] они дадут о себе знать точно и четко. Как после спасения челюскинцев[1042]большевики закрепили господство над Северным морским путем, так и после спасения Леваневского с товарищами — большевики закрепят свою позицию на воздушном пути Москва-Америка. Я думаю, что в благодарность за твою уверенность в Леваневском и его товарищах, им бы не мешало прокатить тебя над северным полюсом в Америку при их следующем полете. Целую тебя, мое родное дитя; привет от Дунюшки. Твой товарищ Паня.

Такие люди как они — безусловно не погибли. Они живы, здоровы, даже самолет свой, наверное, сберегли. Может, на месте их вынужденной посадки возникнет новый папанинский лагерь[1043], новая северная станция.

25 августа 1937 г., Ленинград[1044]

Хорошая доченька! Я тоже очень хочу повидаться с тобой. Скажи — когда, в какой час приехать к тебе? Могу завтра 26, могу и 27. Я по тебе не соскучился, пустяками не занимаюсь, — тем более не соскучился, что постоянно думаю о тебе, но мне этого мало, мне надо поглядеть на тебя, полюбоваться, поговорить. Будь здорова, не забывай своего товарища. Погода тебе благоприятствует. Со дня на день, ежедневно и по нескольку раз в день жду — вот, вот заговорит радио самолета Леваневского и укажет, где они совершили посадку.

Твой верный Панька

Ленинград[1045]

Хорошая моя Катя! Спасибо тебе, что ты старательно работаешь. Тем спокойнее будет у тебя на сердце и в твоей буйной головушке. Материалы эти я прочту потом: сейчас гоню «Поднятую целину». Спасибо, что ты прислала ее. Скоро кончу читать. Смирнова дома — Терентьев[1046] сказал — письмо твое получила, шлет тебе привет. Новостей у меня никаких. Отдыхай и работай — лето стоит хорошее — не теряй ни одного дня и часа и помни обо мне. Будь здорова, целую тебя, мое солнышко.

Ленинград[1047]

Доченька

Ты даешь выписки из дневника не совсем правильно[1048]: у тебя все сбивается в кучу, и чтобы разобраться в ней — нужно мне будет потрудиться; ты мне работу затрудняешь своей бессистемностью.

Я тебе говорил и еще раз скажу, как ты должна вести работу:

Давай факт, обдумав, нужен ли он, что ты хочешь им сказать, с чем он состоит в связи, когда этот факт произошел. О таком факте, о таком событии пиши коротко, укажи место, время и обстоятельство, но по существу дела пиши, а не разглагольствуй. У тебя, как я говорил, хорошо были даны факты, когда ты писала мне из Детского Села, из Пушкина. Вот к чему сводится то, чего я от тебя требую и чем была работа, сделанная тобой в Детском:

1. Такое-то событие; случилось оно там-то, тогда-то.

2. Такое-то событие; случилось оно там-то, тогда-то.

Каждое из них написано коротко и раздельно — это то, что нам с тобой нужно сейчас, по ходу нашей работы и т. д., и т. д. Отдельными короткими фактами, ценными и интересными и продуманными (текст обрывается).

И сейчас у тебя так получается: или ты сразу говоришь о нескольких событиях, не сказав ничего о каждом из них по существу, или ты о ничтожном событии говоришь много! Я возвращаю тебе кое-что из твоей работы, и ты проработай все это, как я тебя прошу.

Но все же ты, мое дите хорошее, — молодец! Ты «борешься за шкуру» — как полагается хорошему человеку! За это-то я и люблю тебя, солнышко мое! Ты храбро живешь, храбро работаешь, смело смотришь на жизнь и умеешь жить! Пятнадцать лет я любуюсь тобой и твоими маленькими подвигами и все же не налюбовался! Постоянно в моей Катюше нахожу что-нибудь новое, хорошее! Постоянно в ней жизнь бьет ключом! Рядом с тобой я похож на восковую куклу, аляповато сделанную! Целую твои ножки и твою чудную буйную головушку! Твой «сердешный» друг — Паня! Целую твои маленькие, хитрые, рабочие ручки! И твои ясные глаза целую!

Несмотря на то, что рукопись твоя меняется с каждым днем, все же читай тот экземпляр (копию), который у тебя имеется, читай его весь, вообще, от начала до конца, а сейчас по ходу работы читай а) от 1904 г. до приезда в Россию. Это поможет тебе в работе. Яснее будешь видеть, что писать. Это многое вызовет в памяти.

Катюша! Постарайся вспомнить: что говорил вам Гапон[1049]о 9 января, когда был у вас в Лондоне.

5 октября 1939 [1050]

Мое дитятко утомилось, намучилось и спокойно спит, а верный Панька приготовил дочке обед, убрал комнату, сидит читает и работает, а сам все думает о своей чудесной Катюшке, ворочает свои мысли как жернова, перемалывает в муку всякие вероятности, как ему еще больше любить свою дочку и сделать ей хорошую, радостную, счастливую жизнь. И Панька знает, что он добьется чего хочет для своей подружки! Все получит дочка, что Панька ей обещал, все будет так, как Панька ее обнадеживал.

Суббота 14 сент[ября] 1940. Ленинград[1051]

Дорогая Катюша, доченька моя, солнце мое, радость ненаглядная.

Получил твое второе письмо. Тебе посылал мое первое письмо в воскрес[ение] 8 сен[тября]. Это письмо — второе. Встаю ли утром, или весь день, при любой работе, и когда спать ложусь — все Катя у меня из головы не выходит — будто вижу твою маленькую фигурку, не перед собой, а в себе, будто ты у меня в каждой капельке крови разлилась. И ничего, кроме хорошего, не вижу, не нахожу я в тебе, чем дальше, тем ты мне дороже и роднее. Ребята приходят с охотой, а уходят с большой неохотой. Один, Галахов, 20 сент. идет в армию. Уйдет ли в армию Вылугин[1052] — неизвестно. Как отношусь к его сынишке? Сам он — «готов», пойдет с охотой, всей душой, но куда деть 2-х летнего сына? Дуня и Маня шлют тебе привет, т. к. сейчас есть новое узаконение о самодеятельном искусстве — Дуня лишается работы в Выборгском Доме Культуры. Кажется, ей выйдет новая работа. 50 р. долга она принесла. 20 р. из них я отдал за 5 кило чудной брусники для моей дочки. Купил ее Юра на Сенной. Была по 5 р. стала по 4 р. за кило. Сварю ее завтра без сахару. Сахару ни пылинки. Сейчас 2 ч. 45 м. ночи. За окном проливной дождь — моя любимая музыка — хлест дождя и шум листьев. Катюша — спит, там за Толмачевым на реке, среди сосен, и я выпью кружку чаю и лягу — покойной ночи доченьке.