Ложь во имя любви - Розмари Роджерс

– Нет! – возмущенно воскликнула Мариса. – Дядя! Как вы можете, монсеньор? Я не хочу с вами расставаться. Я рассказывала вам, каков он! У меня остались о нем пренеприятнейшие воспоминания. А после того как он появился в Париже… Я знаю последнюю волю моего отца, но с тех пор многое изменилось. Дону Педро хорошо известно о моих… Словом, он знает, что я уже далеко не во-площение невинности. Кстати, он и тогда далеко не питал ко мне симпатий.

– Вероятно, ты недооцениваешь силу характера Ортеги. Неужели ты довольна кочевой жизнью, которую в последнее время ведешь? – Она виновато потупилась. Жесткая рука архиепископа легла ей на голову. – Мариса, дитя мое, есть вещи, от которых невозможно всю жизнь убегать. К ним относится наследство твоего отца, а также твоя собственная личность – волевая и пытливая. Я старый холостяк, но и я до сих пор не расстался с миром. Неужели ты считаешь, что я не в силах тебя понять?

– Но… – возразила было она, однако он прервал ее, заявив решительным тоном:

– Не заставляй меня тебе приказывать! Дон Педро отвезет тебя в Нэтчез, а оттуда в Луизиану, где ты познакомишься с мачехой. Ты снова возвратишься в цивилизованное общество, только уже на правах наследницы, и сама разберешься, что представляет собой наследство. Только тогда, дитя мое, ты сможешь сделать правильный выбор. Помни: если я тебе понадоблюсь, тебе достаточно написать мне письмо.

– Не хочу замуж за дона Педро!

– Никто не принуждает тебя выходить за кого-либо замуж. Просто ты должна сама разобраться в своих устремлениях.

Впервые увидев Педро Ортегу после его неожиданного появления в Париже, Мариса почувствовала себя так, словно всю жизнь провела в монастыре. Она уже почти позабыла все удовольствия, которые познала в утонченной Европе, но одно упоминание о нем возродило в ее памяти события, о которых она предпочла бы забыть. Он был тем самым женихом, от которого она когда-то сбежала, первопричиной приключений и невзгод, которые ей пришлось пережить. Что он подумал о ней тогда, в Париже, изменилось ли его мнение теперь? Ей следовало быть откровеннее с дядей. Она не хотела верить, что именно дон Педро станет ее проводником обратно в цивилизацию, правда, на сей раз на этом забытом Богом континенте.

Тем не менее то ли непомерная гордыня, то ли тщеславие заставили ее позаботиться о наряде, в котором ей предстояло встретиться с ним за ужином. Она наконец открыла кованый сундук, в который не заглядывала уже не один месяц, и выбрала платье из расшитого муслина. Тщательно расчесав отросшие до плеч волосы, она закрепила их на макушке, украсив головной повязкой в греческом стиле, с золотом и жемчугами.

Вознаграждением за все ее старания стали изумленно приподнятые дядины брови и огонь, блеснувший в темных глазах Педро.

Сначала он вел себя за столом скованно, но постепенно пришел в себя. Ни он, ни она не упоминали о своих прошлых встречах. Присутствие дяди вынуждало их вести любезную, ничего не значащую беседу: она рассказывала о придворной жизни в Париже и Лондоне, он пытался рассказать о Нэтчезе и Новом Орлеане. В конце концов он пожал плечами и виновато улыбнулся:

– К сожалению, из меня никудышный рассказчик. Уверен, что моя кузина справится с этим несравненно лучше. Она с нетерпением ждет встречи с вами. Кузина столкнулась с огромными трудностями в управлении большой плантацией. Я пытался ей помогать, благо живу по соседству. Однако теперь у меня появились иные обязанности. Не могу же я быть одновременно в двух разных местах!

Мариса гадала, что кроется под его словами: завуалированное предложение или отказ? Впрочем, ей не было до этого никакого дела. После их последней встречи изменилось буквально все, а главное, она находилась теперь под официальным покровительством монсеньора де Кастельяноса. Она уже не раз убеждалась в том, каким могуществом обладал в Новой Испании ее дядя.

Как Мариса ни пыталась напустить на себя цинизм и безразличие, прощание с суровым старцем, ставшим ей за прошедшие месяцы отцом и даже более того, не обошлось без слез. Она легко опустилась на колени и поцеловала его кольцо. Архиепископ благословил племянницу, потом обнял ее, а отпустив, ворчливо посоветовал, как следует воспользоваться возможностью, предоставленной судьбой.

– И не оглядывайся назад! Ты меня понимаешь? Помни, кто ты такая, и гордись! Жаль, что я не могу отправиться с тобой, милая племянница: мне надо позаботиться о своей заблудшей пастве. Рано или поздно тебе придется стать самостоятельной. Вряд ли есть необходимость напоминать тебе об осмотрительности. Теперь ты чрезвычайно богатая молодая женщина и ни от кого не зависишь. Но помни, что свобода не избавляет человека от ответственности.

К облегчению Марисы, дон Педро Ортега остался воплощением учтивости и после того, как они простились с архиепископом. Казалось, он поставил крест на ее прошлом. В его манерах не было и следа непочтительности, хотя порой в карих глазах ясно читалось вожделение. Тем не менее, неизменно именуя ее «сеньоритой», он умудрялся не выказывать желание. Она лаконично уведомила его, что ее брак утратил силу, и она была благодарна дону Педро за его деликатное молчание.

Сеньор Ортега был так галантен, что даже подыскал для Марисы компаньонку мексикано-индейского происхождения; к тому же в течение всего путешествия по Новой Испании не пытался навязывать спутнице свое общество.

Когда они, переправившись через реку, оказались на американской территории, он сделался еще более заботливым и предупредительным. Теперь хозяевами этих бесконечных земель стали американцы. Дон Педро изменился в лице, заведя речь о коварстве Наполеона.

– Не так давно мы отдали им Нэтчез, чтобы утолить безграничную жадность американцев. Но Луизиана! Бонапарт обещал признать договор, согласно которому он передавал территорию Испании. Вместо этого он продал ее американцам. Теперь они хлынули сюда, и нам остается лишь не допускать их в Новую Испанию. Авантюристы самых разных мастей под разными предлогами то и дело переправляются через реку. – Дон Педро бросил на нее загадочный взгляд и продолжил сердито: – Они утверждают, что хотят торговать с индейцами и ловить диких лошадей. На самом деле они стремятся поглотить всё и вся. Вполне естественно с нашей стороны усилить пограничные посты.

– Однако американцы по-прежнему разрешают испанцам и французам владеть землями в Луизиане. – Мариса покосилась на недовольную гримасу собеседника.

– О да! Хорошо, что в договор с американским президентом Джефферсоном включили хотя бы это условие. Впрочем, иного выхода у них не было. Ведь здесь прожили целые поколения наших соотечественников! Французы, а после них испанцы завоевали эту страну и обезопасили ее для англосаксов. Нет, на наши земельные владения они не покушаются. Вы сами сможете в этом убедиться. – Он криво улыбнулся. – Они пошли еще дальше и считают тех из нас, кто владеет землей, американскими гражданами! Но при этом мы, видите ли, обязаны соблюдать их законы!