Ложь во имя любви - Розмари Роджерс

– Одно из твоих парижских платьев? Очаровательно! Но…

– Рада, что оно вам нравится, – поспешно отозвалась Мариса. – Из всех моих платьев император отдавал предпочтение именно этому.

Не дав Инес ответить, Педро не замедлил вмешаться в разговор, сказав, что Марисе очень идет ее платье и что он горд выпавшей ему честью сопровождать двух очаровательнейших дам. Мариса чувствовала, как он обжигает ей взглядом руки и плечи, и старалась не морщиться, – настолько осязаемым было ощущение прикосновения.

Он держался с ней рядом, пока ее представляли хозяевам и гостям, а также потом, когда Инес увели в сторону знакомые.

– До чего же вы прекрасны! – хрипло зашептал он ей на ухо во время первого вальса. – Только сейчас до меня дошло, каким я оказался ослом и чего лишился.

Он отбросил прежнюю деликатность и недвусмысленно давал понять, что жаждет ее. Вскоре стало очевидно, что у многих присутствующих создалось впечатление, что если они с Педро еще не помолвлены, то находятся на пороге обручения. Несомненно, к этому приложила руку и Инес. Она поглядывала на них с довольной улыбкой; Мариса догадывалась, что именно говорит она шепотом своим знакомым дамам и кавалерам, оспаривающим друг у друга честь танцевать с очаровательной вдовушкой.

Ловко же она устраивает свои дела! Исполнив свой долг, то есть проследив, чтобы падчерица была представлена всем до одного присутствующим, Инес, по всей видимости, давала понять намеками, что Мариса – собственность Педро. Она ловила на себе заинтересованные взгляды, однако, кроме пожилого хозяина дома, пригласившего ее на танец и вежливо осведомившегося, нравится ли ей в Нэтчезе, с ней танцевал только Педро, умудрявшийся отваживать всех мужчин, желающих завести с ней более близкое знакомство.

После будоражащего фанданго он вел ее к креслу, когда у одной из дверей возникла суматоха, свидетельствовавшая о появлении припозднившихся гостей: неутомимого Эндрю Джексона и его пухленькой, все еще милой жены Рейчел, чей несостоявшийся развод был некогда причиной скандала; генерала Джеймса Уилкинсона, недавно назначенного губернатором территории Верхняя Луизиана (явившегося без супруги), благодушно дородного Джона Балтимора, богатейшего плантатора в округе, с супругой и некоторых других; шепот доносился до слуха Марисы с нескольких сторон, и она не помнила потом, кто именно – Педро или внезапно появившаяся с ней рядом Инес – познакомил ее с подноготной вновь прибывших.

Чернокожий дворецкий Сарджента громко выкликнул имена новых гостей, чем превратил Марису в неподвижную статую…

– Хорошенькая блондинка – Джейн Балтимор, единственная дочь и наследница, – не унималась Инес. – При ней жених. Говорят, ее родители выступали против этого союза и покорились только после того, как она пригрозила сбежать с ним. У этого человека громкая слава и темное прошлое. Он по-прежнему остается искателем приключений, не правда ли, Педрито? Боже! Я совсем запамятовала, что… Разумеется, если бы я знала, что среди гостей окажется он, я бы заранее тебя предупредила! Прости! Впрочем, тебе не о чем беспокоиться: о прошлом не знает ни одна живая душа, кроме Педро и меня.

– И Доминика, – услышала Мариса собственный голос, тихий, чужой, прозвучавший как бы издали. – Что скажет он?

Инес злорадно усмехнулась.

– Должна отдать тебе должное: ты сохраняешь полное спокойствие. Не грусти, все обойдется. Разве она не чудо, Педро? А что до нашего общего знакомого, то мы разберемся с этим. Рано или поздно вам неминуемо пришлось бы столкнуться. Почему бы не покончить с этим раз и навсегда?

– Верно. Лучшая оборона – это наступление, – произнесла Мариса тем же холодным, невозмутимым тоном.

Инес, разочарованная ее самообладанием, не смогла скрыть ядовитые нотки, как бы ласково ни звучал ее голосок.

– Истинная правда! Тебя научил этому покоритель Европы?

– И не только этому. Как, впрочем, и остальные воздыхатели, – парировала Мариса прежним тоном и получила в награду полный ненависти взгляд доньи Инес, забывшей о присущем ей самообладании; ее вздох прозвучал как змеиное шипение.

Они совсем забыли Педро, который, напоминая о себе, крепко схватил Марису за руку.

– Basta![25] – прорычал он по-испански. – Довольно болтать невесть что! Советую соблюдать осторожность!

Марисе было легче смотреть на Инес, чем на веселое общество у дверей.

– И я того же мнения, – вкрадчиво молвила она тоже по-испански. – В конце концов, вы с Домиником, кажется, хорошо знакомы.

Мариса была вознаграждена злобным сопением Инес. Педро отвел ее в сторону, вполголоса умоляя успокоиться.

– Вы знали и ничего мне не сказали! – негодовала Мариса.

– Признаюсь, я знал о его присутствии и утаил это от вас. Скажу больше: мне хотелось увидеть сцену вашей непредвиденной встречи. Вы же не станете упрекать меня за простую человеческую слабость? Но теперь я горжусь вами: вы посрамили Инес! Пускай она мне кузина – все равно я в восхищении! Вы так собранны, невозмутимы, так прекрасны! Вы нужны мне и знаете об этом. Последнее слово остается за вами!

– Нет!..

Но он, невзирая на протесты, затащил ее в дальний угол зала, а оттуда на балкончик, выходивший в парк. Он не давал ей пошевелиться, держа за руки; золотые браслеты врезались ей в кожу.

– А я говорю – да! Готов взять на себя вину за все непристойности. Если вы позволите мне назвать вас своей, я все забуду. Перед этим американцем, бывшим короткое время вашим мужем, а теперь – женихом молоденькой невесты, вы должны предстать рука об руку с собственным женихом. Я способен вас защитить и сделаю это, стоит вам только пальчиком шевельнуть.

Мариса вдруг задрожала. Ноги отказывались ее держать. Доминик! Здесь! Почему он всегда так неожиданно возникает в ее жизни? Когда она освободится от его присутствия, когда будет положен конец его издевательствам? На сей раз у него хватило наглости обручиться c дочерью богатого плантатора. Есть ли предел его честолюбию и беспринципности? Всякий раз, нарушая ее покой, он приносил ей только позор и несчастье. Но теперь этому не бывать! Ведь она увидела его первой и встретит его во всеоружии.

Вспыхнув от застарелой ненависти, она вскинула голову и поймала горящий взгляд Педро.

– Отлично, – бесстрастно произнесла она, крайне удивив его. – Однако прошу запомнить: если я соглашусь с вами обручиться, то только чтобы положить конец слухам. Я дам вам испытательный срок. Пока что у меня не было времени всерьез поразмыслить о замужестве. Я выйду замуж только в том случае, если буду уверена, что брак принесет мне счастье. Я привыкла к независимости. Возможно, вы совсем не к тому стремились.