Охотник. Дилогия - Александр Сухов

Глан отвечал довольно охотно, но зачастую бессовестно привирал, а о своем чудесном освобождении из каменного плена и вовсе умолчал. В конце концов маги отвязались от Охотника, и у него появилась возможность заняться чисткой и ремонтом оружия.

Наутро, с первыми лучами Анара, экспедиция в полном составе двинула в направлении «каменного цветка», посредством которого все ее участники должны были вернуться в Дарклан.

Ценную кладь с артефактами Древних чудики не доверили никому и попеременно тащили весьма увесистый баул на собственных плечах. Глан также отметил, что при всем своем любопытстве магики не посмели хотя бы одним глазком взглянуть на его содержимое, похоже, получили на этот счет вполне определенные инструкции.

Шуршак ничуть не обиделся, что его лишили сомнительного удовольствия в дополнение к тяжелой туше поверженного Гланом чудища (зачарованного чародеями от трупного разложения, дабы не смущало путников невыносимым запахом, а также не привлекало хоронящихся в лесной чаще плотоядных тварей) тащить еще и сумку. Всю дорогу он «проболтал» с Гальцием и Кельином, обсуждая темы, весьма далекие от понимания Глана.

Юный Охотник вовсе не оскорбился тем, что ему не уделяют должного внимания. Он вновь и вновь прокручивал в голове странные и весьма загадочные обстоятельства своего чудесного спасения и, что уж там греха таить, прислушивался к внутренним ощущениям. А не наградила ли его судьба на самом деле каким-нибудь чудесным даром? Было бы оченно даже недурственно уметь создавать огнешары без помощи жезлов и прочих чарометных устройств или превращать пучок невкусного клевера или какой иной травы в кусок хорошо прожаренного мяса, а обыкновенную воду – в вино или пиво. От чародейства и выпивки его мысли устремились в иное, более приятное русло. По словам чудиков, их путь лежал в Бааль-Даар, и Глан начал прикидывать, к какой из своих знакомых пассий он завернет вечерком на огонек. Конечно, сначала он выполнит все необходимые формальности и проследит за тем, чтобы чародейская братия не задурила ему голову и, что называется, «не кинула на бабки». Потом они с Шуршаком, как это всегда бывает после очередного славного дельца, завалят в какое-нибудь тихое уютное местечко, где можно хорошенько перекусить и выпить. Себе он закажет, как обычно, вкусной еды и много пива, а муравью-переростку – свежеоприходованного кабанчика и, разумеется, полный поднос сладостей. Вполне вероятно, там же ему подвернется под руку какая-нибудь заводная девчонка или солидная дама, вырвавшаяся на время из-под опеки ревнивого мужа…

К «каменному цветку» подошли ко времени обеда. Глан надеялся, что они тут же отправятся прочь с Даниса, но, к великому его удивлению, телепорт со вчерашнего утра все еще находился в стадии подзарядки. Странно, обычно после очередного прыжка эти устройства восстанавливают запас энергии в течение часа, максимум – полутора. Однако молодой Охотник не стал особенно заморачиваться на данной теме – компетентные парни сказали, что к ночи тронемся в путь, значит, оставшееся время стоит потратить с максимальной пользой.

По просьбе Охотника Шуршак натаскал из леса сушняка. Из обнаруженной неподалеку впадающей в море речушки набрали воды. В этой же реке Глан наловил с полдюжины крупных рыбин, из которых приготовил ароматную уху по одному ему известному рецепту.

После вкусного обеда маги остались в лагере, а Глан с формиком проследовали к берегу моря. Юноша долго плескался среди пенных бурунов прибоя, не рискуя отплывать далеко от берега. Не испытывавший особого пиетета к водной стихии муравей-переросток просто бродил по пляжу, ковырялся в песочке, иногда гонялся за шустрыми крабами.

Вдоволь накупавшись и наигравшись, вернулись в лагерь. Там Кельин и Гальций без особого успеха пытались наладить связь со своим руководством, но отчего-то магический шар упорно не желал включаться.

Любознательный Шуршак со свойственной ему непосредственностью тут же спровоцировал магов на плодотворную дискуссию касательно каких-то малопонятных для разумения простого обывателя аспектов мироустройства. А обессиленный головокружительными ночными приключениями и утомительным пешим переходом юноша залег под заранее облюбованное деревце и, водрузив голову на свой заплечный мешок, уже через минуту мерно посапывал в обе ноздри в обнимку со своей верной Волыной.

* * *

Глан открыл глаза и по царящему вокруг мраку понял, что умудрился проспать до самой ночи. Полежал минут пять, любуясь необыкновенно яркими звездными россыпями. Судя по отсутствию на небосклоне неразлучной парочки, Хэша и Фести, Анар закатился за горизонт совсем недавно. Тепло, даже душно. Отчетливо слышен ритмичный рокот прибоя. Океанские волны накатывают на берег и отступают, накатывают и отступают. Из окрестного тропического леса доносятся крики ночных тварей, треск ломаемых веток, легкое шуршание крыльев. Неподалеку о чем-то беседуют двое чародеев. Не спят – даже удивительно, когда успевают отдыхать. За все время их знакомства Глан не видел кого-либо из них спящим.

Охотник повернул голову, чтобы магики попали в поле его зрения. Бородатый коротышка сидит у костра на коряге с дымящейся кружкой в руке, устремив взгляд на пляшущие языки пламени. Гальций устроился чуть поодаль прямо на земле, возится с магическим шаром связи.

– Ну что там у тебя? – отхлебнув из кружки, поинтересовался Кельин.

– Голяк, – безнадежно махнул рукой коллега, – наводки жуткие, не могу добиться устойчивости. Может быть, канал связи удастся стабилизировать после того, как взойдут луны.

– Тут и удивляться нечему, вон и «каменный цветок» больше суток зарядиться не может, – с умным видом изрек бородач. – Забыл, где мы? Одно слово – Данис, иначе – Проклятый континент. Хорошо хоть, что на самой северной оконечности находимся. Помнится, три седмицы назад довелось мне в верховьях Хайраны работать. Вот где жуть, скажу тебе. Измененных, сиречь – мутантов, видимо-невидимо, от нежити и умертвий покоя никакого. Того и гляди, какую инфекцию подцепишь или избыточную дозу радикалов хапнешь. А летающие острова! Не, ты бы видел, Галь, эти проклятущие острова! Представь, прет на тебя по небу огроменный такой утес, поросший лесом, и сыплет во все стороны молниями, будто не утес вовсе, а грозовая туча. Поневоле задумаешься, каким образом он в небе очутился и почему не падает? Вообще-то не хотел бы я, чтобы такая хрень мне на голову свалилась, пускай уж лучше летает.

– Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться! – Гальций скривился, будто тяпнул стопарь уксуса, похоже, он, как и его коллега, особой радости от пережитого не испытывал. – И весь тамошний бестиарий наблюдал, и островами поднебесными имел несказанное удовольствие любоваться, и в госпитале дюжину седмиц провалялся. Пока полный курс дезактивации не прошел и от вредоносной микрофлоры не избавился, чудом ноги не протянул.