Срывая маски (СИ) - Лимонова Аврора

— Профессор, я не мог допустить, чтобы вы оторвали адепту голову. Во-первых, это не профессионально с педагогической точки зрения, а во-вторых — у нас нет запасных Яхонтов Красных. Ну, в ближайшее время, — с ухмылкой покосился он на Майю, чем вызвал у отца такое выражение, будто ему влепили пощечину.

Эльдар тут же утащил Корнелия в сторону «на пару слов», где собирался, как догадалась Майя, не столько разговаривать с деканом, сколько заткнуть его.

Новости от Люси дали возможность пусть не забыть, но отложить семейные разборки на лучшее время. Профессор Семироз больше не пытался наброситься на Эльдара, однако Майя шла между ними, как страховка. Всё же профессор Белозор верно заметил: Заклинатель Рубинов у них всего один.

У ворот ректор приказал створкам открыться. Был жаркий день, большинство горожан и туристов попрятались от летнего пекла. Бульвар почти пустовал. Перед воротами стоял гнедой конь с едва державшимся в седле всадником: серый грязный плащ скрывал лицо, но Майя еще издали увидела окровавленные руки. Неизвестный поднял голову. На чародеев отчаянно смотрел командир городской стражи.

— Господин Семироз… — едва слышно прохрипел он.

— Люся, пропусти его! — приказал ректор.

Барьер разошелся в сторону, будто занавес в театре. Профессор Семироз подхватил господина Касса как раз тогда, когда тот чуть не рухнул наземь. Ректор приподнял плащ гостя и увидел пятна крови на сюртуке.

Раненного быстро доставили в медицинское крыло. Профессор Белозор закрутился вокруг койки с командиром. Тот тяжело дышал и морщился от боли. Сняв сюртук и разорвав на груди гостя рубашку, лекарь застыл — на животе и груди оказались порезы, сочившиеся скверной. Они складывались в буквы. На теле мужчины истекали кровью слова:

«Это последнее предупреждение».

Четверо чародеев потрясенно уставились на надпись. Вдруг командир вздрогнул и застонал. Профессор Белозор помчался к стеллажам с зельями, чтобы найти настойки для очищения ран от скверны. Простецам она всегда вредила больше, чем чародеям. Майя продолжала изумленно смотреть на надпись. Хотя отправитель не подписался, она и так узнала почерк. Знала, кто обожает украшать тела кровью.

— Морган, — процедила она сквозь сжатые зубы. Имя мучителя отозвалось в груди обжигающей волной ненависти.

— Майя, тебе лучше выйти… — отец запнулся, увидев взгляд дочери.

— Я остаюсь, — твердо сказала она.

Тревога на лице отца на миг сменилась болью, но он не стал возражать. Спустя какое-то время профессор Белозор промыл раны командира. Эльдар помог декану перебинтовать порезы. Майя и ее отец носились по медпункту, подавая лекарю всё, что он попросит.

Вскоре дыхание командира выровнялось, он притих и почти не шевелился. Корнелий промыл его раны на подбитой губе и брови, затем замешал какое-то зелье.

— Выпейте, — поднес он стакан к сухим губам мужчины. — Уймет боль и поможет от обезвоживания.

Лекарство подействовало почти моментально — с лица командира ушла мертвенная бледность. В глазах, затуманенных болью, прояснилось.

— Господин Семироз… — едва слышно позвал мужчина.

Лекарь встал и остановился перед ректором. Майя услышала его шепот:

— Я подмешал зелье правды. Знаю, не очень гуманно, но это ради общей безопасности.

Профессор Семироз кивнул и сел на край койки.

— Господин Касс, вы можете говорить? — Получив слабый кивок, он продолжил: — Что с вами случилось?

Раненный зажмурился, словно воспоминания снова причинили ему страдания.

— Морган… Господин Семироз, когда вы сказали мне про проклятую армию, я не мог скрыть это от него. Я рассказал ему ее секрет. Ведь это совершенно меняло представление о войне… — Он облизал пересохшие губы. — Но не для Моргана. Теперь он желает получить проклятие и мастерскую. Он послал меня к вам с… — Командир опустил глаза на свою перемотанную грудь. — Я должен передать вам его послание. Прошу, выслушайте меня.

Чародеи напряженно переглянулись. Майя же не сильно удивилась, что мастерская со страшным проклятием приглянулась Моргану, как мухе мед.

— Говорите, господин Касс, — кивнул ректор.

— Прошлой ночью из столицы в Цветоч тайно прибыло два поезда с наемниками Ковена.

— Морган вызвал подкрепление?

Командир кивнул.

— Он будет штурмовать Тайлогос. И послал меня сказать, что, если сдадитесь сейчас, он даст вам с дочерью уйти из города. Вас изгонят, но вы будете жить. Только отдайте ему Академию и маску.

— Он спятил? — выпалила Майя. — Он думает, мы ему поверим? Он убьет нас при первой же возможности!

— Он приказал мне донести до вас послание, — устало смотрел на чародеев командир. — Сейчас Пожирателем Судеб управляет Морган. Большая часть стражей отказалась идти за ним против вас, господин Семироз. Они уважают вас. Но теперь у него хватит воинов осадить Академию.

Профессор Белозор фыркнул.

— Пусть держит карман шире. Вокруг замка барьер, запасов еды нам хватит пережить зиму.

— Я понял вас, господин Касс, — сказал ректор. — Отдыхайте. Здесь вы в безопасности.

Он поднялся и показал остальным следовать за ним в коридор.

— Мы так сосредоточились на подлянках Маскарона, что совсем забыли про другого редкостного ублюдка в нашем фуршете злодеев, — с неприкрытым отвращением заметил декан, но тут глянул на девушку. — Упс! Простите, леди Майя, за мою несдержанность.

— Нет, вы правы. Морган редкостный ублюдок, — кивнула она, меньше всего сейчас волнуясь о манерах леди, и глянула на хмурого отца. — Ты же не примешь его предложение? Он врет и не даст нам уйти. А если отдадим ему Академию, он найдет мастерскую и сам станет создавать тварей из простецов.

— Конечно, я не отдам ему Академию, — как само собой разумеется произнес ректор. — Нам нужно поторопиться и уничтожить мастерскую. Она никому не достанется. Светлый Совет согласился нам помогать. Если дойдет до боя, они поднимут свои силы против Ковена.

— Ну хоть где-то от них польза, — хмыкнул Эльдар.

Было решено разойтись до собрания вечером. Профессор Семироз должен был связываться с советом магов, профессор Белозор оставался присматривать за раненным. Эльдар собирался вернуться в башню и отправить послание в Сумрачный Двор — он поддерживал связь с Лордом, держа его в курсе событий.

Перед уходом Майя шагнула к Эльдару, желая поцеловать, но заметила, что отец смотрит на них. Потому ограничилась быстрым поцелуем в щечку.

— До вечера, — шепнула она парню и поспешила по коридору, пока никто не заметил, как ее щеки снова горят.

Приняв душ и переодевшись, Майя спустилась в буфетную, где наконец-то за весь день нормально поела. С завтрака остались овсянка, лесные ягоды и гренки с сыром. Майя не любила овсянку, но эту, остывшую и полдня простоявшую, слопала за считанные минуты до самого дна горшка.

Остаток дня она просидела в комнате, просматривая листки с заметками, что успела сделать в библиотеке. Поначалу Майя никак не могла сосредоточиться — за сутки случилось столько событий, что у нее до сих пор шла голова кругом. Ее переполняло пьянящее счастье от ночи, страшная неловкость за утро и кипящий в груди гнев при воспоминании о кровавом послании.

Именно обжигающая ярость помогла ей окончательно отрезветь от всех других переживаний. Правя в подземелье, она так привыкла чувствовать в жилах страх вперемешку со злостью, что почти сразу вернула себе хладнокровие и ясность мысли. У нее еще есть враг, которого она должна уничтожить.

Просмотрев затертые записи и не найдя ничего нового, Майя легла на кровать, закинув руки за голову.

На подоконнике блеснуло золотом. Она повернулась на следившую за ней Каролину. Золотая корона на зеленой головке отсвечивала раскаленное закатом небо.

— Я не злюсь на тебя, — села Майя, отвечая на вопросительный взгляд золотых глазок. — Знаю, вы с Эльдаром делали это ради моей безопасности.

Каролина шустро пересекла комнату и забралась на колени девушки. Поглаживая подставленную спинку маленькой подруги, Майя продолжила размышлять. В окне она наблюдала двор с вытянутыми тенями и пылающие в свете заката белые стены Тайлогос.