До особого распоряжения - Борис Пармузин

Баймирза лениво, без аппетита. - Очень нужны деньги. Возможно, мы с вами полетим в Карачи.

Он назвал и другие большие города - столицы азиатских стран.

- Завтра же полетим в Карачи, - схватился за спасительную мысль Баймирза. - Этот майор

совершенно не разбирается в сложившейся обстановке.

- Майор Харбер - опытный разведчик, - оказал Махмуд-бек, - и он выступал не от своего имени.

Разумеется, получена инструкция. Англичане будут давать деньги. Но на каждое конкретное дело. Они

щедро заплатят, например, за диверсию. А вообще... - Махмуд-бек развел руками. - Они никогда не

разбрасывались деньгами.

- Я же предлагал наш план...

- Вы правы. Но мы не очень твердо стоим на ногах. Поэтому с нами так... не слишком вежливо

обходятся...

- Не очень твердо... - рассеянно повторил Баймирза.

- Что с журналом? Я за последнее время видел два-три номера... - сказал Махмуд-бек. - И то

случайно. Что с ним?

- Неважно... - сознался Баймирза. - Нет денег. Мы не имеем связи с соотечественниками. Посылаем

по случайным адресам. Я для этого и приехал, чтобы установить связь с эмигрантами. Узнать, как вы

живете... И... - Он поднял голову. Внимательно посмотрел на Махмуд-бека. Трудно произнести вслух свое

признание. А надо... - И собрать здесь деньги на... нужды комитета. На издание нашего родного журнала.

Баймирзе не понравилось молчание Махмуд-бека. Долгое, томительное молчание. Махмуд-бек

старательно отрезает кусочек мяса. Он же не хочет есть. Для чего так терзает бифштекс...

Махмуд-бек отложил вилку и нож. Вытер ладони.

- Здесь трудно собрать деньги, - твердо сказал он. - Вы должны знать правду, Баймирза. Плохо живут

эмигранты.

- А в других местах? - нерешительно начал Баймирза.

- Я был почти во всех странах... Я в Азии живу очень давно, Баймирза. По-моему, всю мою жизнь. И

везде сталкивался с нищетой. А богатые хорошо обходятся и без борьбы. Они тратят деньги на другие

нужды. Они заняты только собой.

- Но... собрать состоятельных людей. Поговорить с ними... - не очень уверенно предложил Баймирза.

- Это можно, - согласился Махмуд-бек.

Он вернулся домой поздно. Фарида, как обычно в таких случаях, не спала. Она взглянула на мужа с

тревогой, но, увидев спокойное лицо, правда очень усталое, облегченно вздохнула.

- Вы будете ужинать?

- Нет, дорогая, - ответил Махмуд-бек. - Я ужинал в шикарном «Тадж-Махале» с почтенным

господином. - Махмуд-бек кивнул на дверь: - Она спит?

- Спит. .

- А кофе у нас есть? - неожиданно спросил Махмуд-бек.

- Есть... - ответила Фарида. - Но вы же...

- Сегодня надо выпить. Обязательно. Иначе моя голова расколется.

- Вы больны? - испугалась Фарида.

199

- Здоров! Здоров! - успокоил Махмуд-бек. - Она просто лопается. В ней столько слов... И каких слов!

- Стихи? - несмело спросила Фарида.

Махмуд-бек вздохнул и грустно ответил:

- Нет. . Пока не стихи. Но это очень нужные слова.

- Я сварю кофе. Сейчас...

- И побольше. А утром, когда придет Шамсутдин, меня обязательно разбудите...

- Вы же совсем не отдохнете.

- Скоро отдохнем, Фарида. Очень скоро... - горячо заверил Махмуд-бек.

Он взял ее ва плечи.

- Вы столько раз говорили, - вздохнула она.

- Я говорю в последний рае. А утром мы должны обсудить с Шамсутдином, кого пригласить в гости.

- В гости?

- Вечером будут гости. Будет и почтенный господин из Европы. Я с ними хочу проститься.

- Проститься?

Она ничего не понимала. Что твориться с Махмуд-беком? Кофе... Гости... И... прощание.

- В чем дело? - с трудом скрывая радость, спросила она.

- Дня через три мы уезжаем. Точнее, улетаем.

- Куда? - прошептала она.

- Домой... - тоже шепотом ответил Махмуд-бек. - Домой, родная.

Не только состоятельные люди должны прийти на встречу с Баймирзой Хаитом. Но, рассчитывая

устроиться где-нибудь в сторонке, лучше всего у забора, решили появиться бедные эмигранты. Очень

хотелось услышать от большого гостя: что же будет дальше, как жить, на что надеяться?

Свой дом, вернее, довольно обширный двор для этого сборища предоставил Азими. Недавно здесь

шумела редкая, веселая свадьба, а сейчас должен состояться серьезный разговор, который решит

судьбу туркестанских эмигрантов.

Решит ли?

Азими, конечно, был в курсе дела, как англичане обошлись с одним из руководителей Туркестанского

комитета. Даже обещаний о помощи, конкретных, деловых, не высказали.

Хозяин дома успел переговорить с Махмуд-беком о пользе их собрания.

- Конечно, на съезд наша встреча не похожа, - серьезно ответил Махмуд-бек. - Но комитет должен

знать о положении людей, заброшенных на чужбину.

- Заброшенных? - усмехнулся Азими. - Никто нас не забрасывал. Сами бежали. Да еще потянули за

собой всякий сброд. А этот сброд поднимает голову. В удобный момент и прирежет.

Махмуд-бек промолчал. Быстро, оказывается, Азими разобрался в обстановке.

- Не верю я в этот комитет, - продолжал Азими. - Нет у него своего лица, своей точной линии. Перед

Гитлером гнули спину, перед этой сволочью, которая ни с каким народом не считалась. На что

туркестанцы надеялись?

- Обещал вернуть землю, - пожал плечами Махмуд-бек. - Богатство...

- Фашисты? - Лицо у Азими изменилось. - Кому обещали? Кто был принят Гитлером? Чокаев? Вали

Каюм-хан? Баймирза? Их близко не подпустили к этому маньяку.

Азими сам надеялся на немцев. Но этого самолюбивого человека не хотели слушать. Его швырнули в

лагерь, в грязь.

- Гитлер сделал бы из нас рабов. Или уничтожил... - уже спокойнее, стараясь взять себя в руки, сказал

Азими.

Махмуд-бек и Азими встретили Баймирзу Хаита у ворот. Хозяин дома, взглянув на часы, при виде

гостя тихо проворчал:

- Немецкая аккуратность...

Баймирза рассчитывал увидеть во дворе нетерпеливых, ожидавших его эмигрантов, не скрыл

удивления: двор пока был пуст.

- Наши люди живут вне времени, - оправдался Махмуд-бек. - Не скоро соберутся...

- Пока посидим. Чай готов... - предложил Азими. Он заметно изменился. Появилось почтение к

представителю комитета. Даже услужливость сквозила в словах: - Пожалуйста, проходите, уважаемый

Баймирза-ака... В дом, в дом...

В мехмонхане, уютной гостиной, был накрыт стол. Так сказать, для узкого избранного круга. Азими не

рассчитывал угощать даже чаем все сборище.

Вначале разговор был пустяковым. Азими и Баймирза Хаит прощупывали друг друга

незначительными репликами о жаре, ценах, порядках в этой стране.

- Здесь порядок сохранится, - твердо сказал Азими. - У наших друзей руки крепкие. - И вдруг, не

сдержавшись, грубовато напомнил: - А я вас впервые, Баймирза-ака, увидел в нашем лагере. Слушал

вашу речь...

Баймирзе Хаиту стоило большого, труда сохранить невозмутимый вид.

- Да, мы много ездили... Хотелось вытащить соотечественников из страшных, невыносимых условий.

- Да, вытаскивали, - многозначительно сказал Азими. - Думал я подойти к вам, поговорить...

Баймирза Хаит хотел что-то сказать, но счел нужным промолчать, отхлебнуть остывший чай.

200

Высокому гостю было не по себе. Этот выскочка Азими все-таки зарвался. Каким-то брезгливым

жестом Баймирза отодвинул пиалу. И тарелочку с халвой тоже отодвинул.

Спас положение слуга, который, почтительно склонив голову, доложил:

- Люди начали собираться.

- Хорошо! - сказал Азими.

А у Баймирзы Хаита настроение было совершенно испорченным.

Вновь с почтительно склоненной головой появился слуга. Нельзя было рассмотреть его лица. Только

по услужливым поклонам, легким движениям можно догадаться, что он молод. А вот насколько предан

хозяину - покажет время.

Слуга сумел заметить кивок головой, еле заметный кивок Азими, и, отступив в сторону, пропустил

величественного старика.

Вероятно, Азими дал указание, кого из гостей следует сразу ввести в мехмонхану. За европейским

столом пустовало несколько мест.

Старик оказался известным торговцем. Несколько лет назад он навещал муфтия Садретдин-хана,

слушал его многообещающие речи, приносил деньги, а потом исчез, махнул рукой на «святую борьбу»,

перебрался в эту страну и занялся более прибыльным делом.

Старик не узнал Махмуд-бека. Он со всеми учтиво поздоровался и сел на предложенный хозяином

стул.

«Ну из него Баймирза не выжмет пи гроша», - подумал Махмуд-бек.