Август Хромер - Сергей Жилин

Вот, кому-то же хочется, чтобы я был рядом вовсе не для того, чтобы спасать чьи-то жизни, убивать демонов, спасать от болезней, распутывать преступления. Не для того, чтобы использовать в качестве козла отпущения, не для того, чтобы тыкать мне в лицо артефакт и, как бы, говорить: «Смотри, для тебя эта штука очень ценная, а я уже две такие продал всякому отребью и обратно спёр!»

Кому-то я гожусь ещё и на то, чтобы со мной дружить. Таких всего одиннадцать лиц, и восемь из них – животные…

Хорошо, что это именно так: много друзей для меня было бы опасно.

Даже сегодня мне дважды приходилось сдерживаться, чтобы не начать читать Салли. Со стороны даже не заметно, а внутри было очень… наверно, здесь самым уместным слово «страшно». Так же страшно должно быть всяким там покорителям северного полюса или искателям Гипозёйда. Вот-вот произойдёт что-то грандиозное, великое и волнующее, но, по большей части, оно принесёт огромные неприятности и не каждый уцелеет после них, а, уцелев, погибнет вскоре от холода и ран…

Первооткрыватели всегда рискуют жизнями, но из своих походов они могут вернуться целыми, а из путешествия по чужим умам… Мы просто растеряли то снаряжение, с которым можно было бы совершить это путешествие. Ведь в древности иоанниты безо всяких последствий читали людей.

«Не заглядывай в чужой дом, пока не укрепишь стены собственного», вот только как же их укреплять?

Вот они – предпосылки краха Ордена: самовлюблённые гроссмейстеры, испугавшись усиливать своих же учеников, которые обладают не меньшим самолюбием, просто не дали им каких-то знаний. И с каждым поколением наши мудрости уходили вместе с хранившими их братьями. В то время, как прогресс настигал нас семимильными шагами, мы теряли знания и слабели.

В итоге выжил всего один иоаннит-недоучка, знающий пару элементарных рун. А раньше братья умели успокаивать землетрясения…

Один из пушистиков вдруг вскочил мне на колени и свернулся на них горячим калачиком. Глянув вниз я прямо-таки обомлел, потому что это была Снежинка. Не знаю, может моя магия и повлияла так сильно на расположение ко мне котов, но что бы даже белая аристократка…

Застыв в сидячей позе, весь увешенный котами, я провёл так всю ночь, пока не кончился бушующий, словно неудержимый водопад, ливень, и тучи не пронзили острые клинки утреннего солнца. Снова воскресенье…

Глава XIX

Под мостом

За ночь я уже свыкся с равномерным боем напольных часов, сроднился с махами красного маятника, начал наслаждаться его незамысловатой музыкой. Не подозревал я только одного подвоха, одного фокуса в рукаве часовщика – стоило стрелкам встать вертикально (минутная – на двенадцать, часовая – на шесть), как заработал будильник. Небольшой домик огласил жуткий трезвон, грохот паровоза и шум рушащегося здания!

Но привыкшие к нему кошки даже не пошелохнулись, никто из них, даже молодой Флюк, не повёл ухом. Весь увешенный ими, как новогодняя ёлка игрушками, я тотчас понял, насколько же затекло моё тело.

Снять с себя сонных котов было непросто, особенно учитывая то, что каждый из них, будучи вырванным из неги, пускал в ход когти. Арлекин, разбуженный вознёй товарищей, сам понял, к чему идёт дело и добровольно спрыгнул с моих плеч.

От растаявших туч остались сущие огарки, но последствия ливня были очевидны: за окном стоят мокрые дома, сырая земля, взбиваемая в хлюпающую грязь, громадные озёра луж и начинающий сползаться изо всех углов зыбкий туман. Его мантия ещё худая и дырявая, но к обеду он должен плотной стеной встать по всему городу.

Каково же тем сантибам, что всю ночь лазили под мосты и рыскали по подворотням в поисках сектантов и, в том числе, меня? Надеюсь, джентльменам было очень несладко – поделом. Глупость лечить бесполезно, но наказывать её – это, как минимум, справедливо.

Наш мир вообще невероятно справедлив. Даже сейчас, когда приходится прятаться от всех и вся в доме Салли, я в этом убеждён на все сто. Действуй я осмотрительнее, осторожнее, и никакого бы казуса, как сейчас, не случилось бы. С другой стороны, когда я буду бить Бьюло Даху морду, отправив уже обработанного Акселя Джерманхаузера пускать кровавые сопли, это тоже будет справедливым…

Ввиду таких грандиозных планов я просто не могу себе позволить расслабиться и не довести дело до конца. К тому же, осталось совсем чуть-чуть…

Что касается ареста и последующей казни замешанных лиц, то меня из многообразия нечестных беззаконных политиков, магнатов и их помощников интересуют всего три рыла: Его Сиятельство Бессовестный Лгун Гамильтон Рокфеллер, Сэр Три Крыла Виктор Риммель, он же Митих, и Мистер Бог-Поймёт-Кто-Он-Есть-Такой лысый носач Отфули. Если первого ждут увесистые зуботычины, чтобы в петлю попал человек более мерзкой наружности, то вторым двум хватит просто Серой Лисицы под рёбра.

Я кровожаден? Ну, извините, эти господа гадят на мою и без того непростую и довольно посредственную жизнь. Чего они хотели? Когда это иоанниты спокойно смотрели, как всякое отребье глумится над ними?

Ладно, сладкие мечты о мести оставим на потом…

Как назло, у девушки в доме не нашлось даже самой маленькой книжонки с каким-нибудь глупым романом или, Боже упаси, детективом! На мой взгляд, это самый глупый книжный жанр: интересен может быть только сюжет, поскольку ничего стоящего там кроме него нет, да и тот губит сам себя тем, что уже прописан автором. Какие бы ты не строил на основе полученных в главах ключей теории, как бы ловко не выдумывал концовку, автор всё равно покажет тебе свой вариант. И тут ты либо скажешь «Фу, какая гадость!», либо «Ух ты, какой финал!». Читать целую книгу только ради того, чтобы в концовке можно было сказать «Ух ты, какой финал!», это, уж извините меня, что-то несуразное.

Опять же повторюсь: ничего другого, кроме короткой фразы-мысли в конце вы ни от одного детектива не получите.

Но если с чтением не задалось, то вот одну забаву поинтереснее я найти, всё же, смог: в одном ящичке комода неожиданно обнаружилась игрушка – резиновый мячик. Небольшой кругляш с четверть ладони, бесспорно, служит для развлечения кошачьего семейства. Повертев в руках упругую оранжевую игрушку, я швырнул её об пол, чтобы опробовать прыгучесть. Отскочив от пола, шарик легко взлетел высоко в воздух, и я без труда поймал его, зависшего в мёртвой точке перед моим носом.

Я оглядел рассредоточившихся по комнате котов, которые навострили уши, встали со своих мест и с совершенно нескрываемым возбуждением уставились на круглое чудо. Любимая забава усатой братии – играть с этим мячом.

Удовлетворив невысказанную просьбу прайда, я швырнул прыгучий шарик в сторону дальнего угла. Тут же за ним пятью размытыми силуэтами рванули пять котов – ленивая от природы Момо и изнеженная аристократка Снежинка решили проигнорировать варварскую забаву самцов.

А те задорно и весело сражались за мячик, отталкивали друг друга, ударами лап запускали скакуна дальше по комнате, накручивались вокруг него в живой комок, прыгали друг через друга чехардой и от души мяукали. Ребятам весело! А мне – забавно!

Вот удача улыбнулась Корсару, чёрный кот обхватил шарик передними лапами и вонзил в оранжевую игрушку зубы. Резина прогнулась под острыми клыками, распрямилась и выскочила на свободу, продолжив убегать от кошачьей своры.

А вот уже Патриций мастерски поддел мяч, что отскочил от пола и залетел на диван. Пять пушистых стрел не заметили высоты дивана и вспорхнули на него с подобающей кошачьей грацией. Из возни на мягком предмете мебели победителем вышел снова Патриций и выбил шарик так, что тот, проскакав через всю комнату, угодил точно мне в руки.

Желая продолжить игру, коты собрались у моих ног и нетерпеливо завертели хвостами, буквально, загипнотизированные оранжевой игрушкой.

Не знаю, что на меня нашло, но я просто сел напротив стены и начал беззаботно швырять мячик. Оранжевый кругляш летел в пол, рикошетил в стену и по дуге возвращался мне в руки, а кошачья братия отчаянно носилась за попрыгуном, стараясь наброситься всем скопом и устроить весёлую потасовку. Я занимался игрой с животными до тех пор, пока не раздались звуки открывающейся входной двери. Именно в этот же момент усатые смогли-таки взять оранжевого разбойника в плен.

Судя по часам, кстати, я провозился с котами около часа.

Выйдя в прихожую, я встретил, конечно же, Салли и Истера. Оба, вроде, ведут себя как-то робко, неуверенно, смущённо улыбаются – ну и дети! Чего они только так меня комплексуют?

– Доброе утро, Август! – отсалютовал Истериан, – Как ты тут поживаешь?

– Ну, как видишь, свободен ещё, – поприветствовал я товарища.

– А я вот не понимаю, чего они вообще пытаются тебя засадить за решётку? Я, Арика, Салли, а на последнюю ночь ещё и Элеонора можем подтвердить твоё алиби!