Идеальная пара - Майкл Корда

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, недовольная тем, что он вернул ее к реальности, – но это не так.

– Перестать рассказывать мне сказки, – сказал он. – Я видел его с тобой. Это притворство. Очень убедительное, не спорю, но в постели оно не действует, не так ли?

– Я не хочу говорить об этом.

– Если бы это было неправдой, ты не была бы сейчас здесь. Я это знаю, и ты это тоже знаешь, так что давай не будем лгать друг другу.

– Да, Робби иногда бывает несколько отчужденным. К этому просто надо привыкнуть.

– А ты привыкла, Лисия? Забавно, но Натали Брукс говорила мне, что когда она впервые познакомилась с вами в Лос-Анджелесе, вы показались ей настолько похожими на нее саму и Рэнди, что она почти расплакалась.

Упоминание имени Рэнди Брукса всегда заставляло ее насторожиться.

– Натали так сказала? Тебе?

– Да. Я много лет дружен с ней – если хочешь знать, это я познакомил ее с Рэнди. Она как раз искала себе мужа, и уверяю тебя, это была трудная задача. Дочь самого Лео Стоуна! Ну я думаю, в киноиндустрии было полно парней, которые хотели бы на ней жениться, да только такая девушка, как Натали, не захотела бы выйти замуж ни за одного из них – неудачники, подхалимы, зануды. Парни, за которых она могла бы выйти, те, которые уже добились успеха, как Милтон Аура, продюсер, или Авель Гриф, режиссер, сразу просчитали, что если они сделают Натали несчастной, то Лео обрушится на них как бетонная плита, и от их карьеры ничего не останется. Кому это надо? Так что для Натали Рэнди был идеальной находкой – он уже был звездой, ему не нужен был Лео, а если он был нужен Лео, то тому стоило только позвонить Аарону Даймонду и заключить договор. Что касается Рэнди, то ему надо было жениться, и чем скорее, тем лучше.

– В самом деле?

– Точно, но это уже другая история – о которой лучше поменьше болтать. Я просто хочу сказать, что Натали увидела в том, как Робби относится к тебе, большое сходство с отношением Рэнди к ней самой. Он играл роль любящего супруга, и очень неплохо, но он не испытывал этих чувств. Я помню, как Натали однажды сказала мне: «Нелегко жить с человеком, который может так искусно притвориться кем угодно, даже любящим мужем – что даже заставит тебя поверить в это!» Мне кажется, если подумать, это одно из общих качеств Рэнди и Робби…

Фелисия напряженно слушала его.

– А что еще у них общего? – спросила она.

– Черт, – сказал он, резко меняя тему разговора, – ты знаешь, который час? Если ты сейчас же не вернешься домой, Робби вызовет полицию, чтобы искать тебя. Мне тоже пора уходить.

– Учить дисциплине другого капрала? – В какой-то мере она была рада тому, что не услышала от него того, что боялась услышать.

– Да, дисциплину надо поднимать, дорогуша. А то скоро двадцатилетние шлюхи в военной форме начнут возражать полковнику. Между прочим, нового шофера зовут Амелия; она ждет тебя внизу, чтобы отвезти домой, потому что у тебя нет шанса поймать такси, хоть ты и звезда.

Она спрыгнула с постели, чувствуя, что Марти смотрит на нее, и радуясь этому. Как давно никто не смотрел на нее обнаженную? Она собрала свои вещи и удалилась в ванную, предоставив наконец Марти возможность закурить свою сигару.

Фелисия посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. У нее на бедрах и ягодицах действительно остались синяки, как она и предполагала, а на груди и животе были следы укусов. Учитывая нынешнее поведение Робби в постели, она легко могла скрыть их, пока они не заживут, но главной проблемой было ее лицо, и не столько испорченный макияж и растрепанные волосы, которые она могла поправить, а то, что в своих глазах, на своей коже, даже в изгибе губ, она видела отпечаток удовлетворения, полученного в постели. Но интересно, заметит ли это Робби?

Ванная Марти Куика походила на хорошо укомплектованную американскую аптеку. Обладая безупречным здоровьем, он основательно подготовился на случай любой возможной болезни или инфекции, не говоря уже о запасах мыла, пудры, кремов, масел, лосьонов и одеколонов разных видов. Было ясно, что он много времени проводил в ванной, что было одной из положительных черт американских мужчин. Поперек ванны стояла хромированная подставка, на которой она увидела пепельницу, папки со сценариями, блокнот и стакан с карандашами.

Вероятно, здесь Марти лежал в ароматизированной ванне (на полочке над ванной стояло не менее полудюжины разных баночек с разноцветной солью для ванн) и читал почту – или диктовал письма, потому что рядом с унитазом и биде стоял стул, на котором какая-то женщина оставила блокнот для стенографирования и армейский противогаз, ранец-рюкзак с косметикой, парой явно не армейских нейлоновых чулок, парой чистых шелковых панталон с кружевами совершенно не военного образца, и коробочкой с противозачаточными средствами. Только взглянув на часы, Фелисия поняла, что если она не поторопится, то даже Робби может заинтересоваться, почему покинув театр в четыре часа, она вернулась домой в половине восьмого, а у нее еще не было готово объяснение.

Она быстро закончила приводить в порядок свой макияж. Могла она зайти по дороге в кино? Нет, это было не в ее характере, и Робби ей не поверит. Воздушный налет или бомбежка были бы очень кстати, тогда она могла бы провести это время в убежище, но немцы, ведущие упорные бои в Нормандии, вероятно, имели на этот день другие планы.

Она попробовала представить себе, кого она могла бы случайно встретить на улице. Большинство ее друзей принадлежали к миру театра, так что всегда была опасность, что Робби мог поговорить с ними или сам встретить их, поэтому она остановилась на дяде Гарри, находившемся сейчас в Лэнглите, который, несомненно, потащил бы ее куда-нибудь выпить, случись им встретиться на улице.

Фелисия взглянула на раму зеркала, за которую Куик засовывал визитные карточки, напоминания, разные бумажки. Там торчали пропуска в разные клубы в Мейфэр и Сохо, о которых она никогда даже не слышала, несколько фотографий молодых женщин, на некоторых из них были написаны номера телефонов, записка от Джорджа Бернарда Шоу с благодарностью Куику за помощь в решении какой-то проблемы и вежливым отказом от предложения написать сценарий к «Дон Кихоту», такая же записка была и от Герберта Уэллса, многочисленные приглашения на обеды и вечеринки к самым разным людям, включая герцога и герцогиню Уэстминстерских, сэра Александра Корду, Бинки Боумонта и сэра Мейера Мейермана. В самом низу была засунута записка, написанная рукой Куика – всего одна строчка: «Билли Дов, 100 фунтов», а под ней корявые буквы, которые мог бы написать умственно отсталый ребенок, составляли слово «получено», и стояла неразборчивая подпись.