Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон

Чтобы оценить, насколько сильно участники исследования E-Risk подвергались виктимизации, мы решили не выбирать какой-то отдельный ее вид (например, суровое обращение со стороны родителей), а рассмотреть различные ее виды в совокупности. Мы приняли это решение, вспомнив опыт предыдущих исследований: многосторонняя оценка позволяла намного точнее определить степень виктимизации, которой подвергался участник, чем оценка по какому-то одному признаку, способному привести к психопатологии. По правде говоря, исследователи уже тогда знали, что дети, которые подвергались различным видам виктимизации, как правило, склонны к психопатологии даже сильнее тех детей, которые подвергались одному ее виду (например, с ними жестоко обращались родители или над ними издевались сверстники), но неоднократно.

Чтобы оценить степень виктимизации, которой подвергались участники исследования E-Risk, мы, когда им исполнилось восемнадцать лет, спрашивали их о том, подвергались ли они виктимизации после перехода из начальной школы в среднюю (то есть с двенадцати лет). В частности, мы выясняли, подвергались ли они жестокому обращению, пренебрежению со стороны родителей, надругательству, домашнему насилию, виктимизации со стороны сверстников, братьев или сестер, травле через интернет или мобильный телефон, а также становились ли жертвами преступлений. Чуть меньше двух третей подростков ответили, что тяжелой виктимизации не подвергались, однако почти 20 % признались, что подвергались ей единожды, чуть менее 10 % – дважды и почти 7 % – что подвергались виктимизации три раза и более.

Кроме того, на первом этапе своего непростого приключения мы собирались оценить, насколько у участников проявляется психопатология. Для этого мы проводили с восемнадцатилетними участниками личные беседы, в ходе которых выясняли, наблюдаются ли у них признаки психических расстройств. Если точнее, то мы проверяли, были ли у них за прошедший год проявления пяти расстройств внешнего спектра (алкогольной зависимости, зависимости от марихуаны, расстройства поведения, зависимости от табака и СДВГ) и четырех расстройств внутреннего спектра (депрессии, тревожного расстройства, ПТСР и нарушений пищевого поведения).

Кроме того, мы проверили, не наблюдаются ли у них проявления расстройств мышления (бред, галлюцинации, а также необычные мысли и чувства: «меня пугают собственные мысли» и «я не узнаю знакомых лиц и мест»). Мы вывели не только три величины, отражающие степень проявления у участников расстройств внешнего спектра, внутреннего спектра и мышления, но и, основываясь на собственных данных и работах предшественников, ввели показатель «коморбидности», то есть набора проявлений, которые не соответствуют однозначно какой-то одной психопатологии, однако все равно являются ее проявлениями; эту величину мы обозначили буквой p[16]. Чем выше значение p, тем больше у человека наблюдается проявлений, способных указывать на два и более расстройства разом.

Второй этап: зависимость психопатологии от виктимизации

Когда мы определились с независимыми и зависимыми переменными, наступил следующий этап подготовки к нашему эпигенетическому приключению, который заключался в том, чтобы определить, можно ли, как мы предполагали, по степени виктимизации в подростковом возрасте предсказать, разовьется ли у человека психопатология в молодости. Поначалу анализ показывал зависимость «доза – реакция» между поливиктимизацией подростков и каждым из четырех показателей психопатологии, описанных в предыдущем абзаце. Таким образом, чем большему количеству видов виктимизации подвергался подросток, тем больше у него наблюдалось проявлений расстройств внешнего спектра, внутреннего спектра и мышления (Диаграмма 16.1) и, следовательно, тем выше был показатель p (Диаграмма 16.2). Не менее примечательно то, что мы также обнаружили зависимость «доза – отклик» между каждым отдельным видом виктимизации, которому подвергались участники, и четырьмя зависимыми переменными. Однако важно отметить: на показатель р сильнее всего влияли такие виды виктимизации, как жестокое обращение со стороны родителей, пренебрежение и сексуальное насилие. Тем не менее, когда мы вновь свели все виды виктимизации вместе, оказалось, что каждый из них независимо влияет на показатель p. Другими словами, каждый из видов виктимизации оказывал свое отдельное влияние на показатель p. Это, конечно, объясняло, почему показатель p был тем выше, чем большему количеству видов виктимизации подвергался участник.

Любой, кто прочитал хотя бы несколько предыдущих глав книги, знает, что будет дальше. Конечно же, на этом наше приключение не закончилось. Мы, как и обычно, подвергли полученные свидетельства сомнению и проверили, можно ли объяснить полученную связь одним или даже всеми четырьмя обстоятельствами, способными оказывать на нее пусть и непрямое, но влияние. Во-первых, что, если выявленная зависимость, на которой будут строиться грядущие этапы исследования, на самом деле ложная и возникла из-за предвзятости респондентов? В конце концов, как об опыте виктимизации, так и о психопатологических проявлениях нам рассказывал один и тот же человек – участник подросткового возраста. Что, если, например, какая-нибудь восемнадцатилетняя девушка под влиянием психологических трудностей исказила и преувеличила свой опыт виктимизации? В таком случае связь между виктимизацией и психопатологией в действительности слабее, чем та, которую обнаружили мы. Напомним, что в пятой главе (посвященной преемственности в воспитании) мы рассматривали недостатки ретроспективных исследований и преимущества проспективных. Тогда мы пришли к выводу, что полагаться на воспоминания участников – сомнительная затея. Кроме того, общие преимущества проспективных исследований, посвященных человеческому развитию, в сравнении с ретроспективными мы рассматривали еще в самой первой главе.

ДИАГРАММА 16.1. Зависимость среднего уровня различных психопатологических проявлений в молодости от степени поливиктимизации. По Дж. Шеферу, Т. Моффитт, Л. Арсено, А. Денизу, Х. Фишер, Р. Хаутс, М. Шеридан, Дж. Вертц и А. Каспи (2018 г.). Adolescent victimization and early-adult psychopathology: Approaching causal inference using a longitudinal twin study to rule out alternative non-causal explanations. Clinical Psychological Science, Vol. 6(3) 352–371, figure 1. CC-BY.

ДИАГРАММА 16.2. Зависимость среднего уровня проявления психопатологии (р) в молодости от степени поливиктимизации. Дж. Шефер, Т. Моффитт, Л. Арсено, А. Дениз, Х. Фишер, Р. Хаутс, М. Шеридан, Дж. Вертц и А. Каспи (2018 г.). Adolescent victimization and early-adult psychopathology: Approaching causal inference using a longitudinal twin study to rule out alternative non-causal explanations. Clinical Psychological Science Vol. 6(3) 352–371, figure 2a. CC-BY.

К счастью, когда мы спрашивали участников исследования E-Risk о том, подвергались ли они виктимизации, то сравнивали их показания с показаниями второго близнеца и родителей, которых опрашивали отдельно. Таким образом, мы могли проверить, сохранится ли зависимость между поливиктимизацией и психопатологией, если обратиться к свидетельствам не самих участников, а осведомителей. Когда мы оценили показатель p для каждого близнеца уже на основе свидетельств осведомителей, то вновь обнаружили связь: чем выше была степень поливиктимизации (на этот раз согласно словам второго близнеца или родителя), которой подвергался участник, тем больше проявлений психопатологии у него наблюдалось (уже по его собственным словам). Судя по всему, дело было не в предвзятости. Она никак не сказывалась на выявленной нами зависимости.

Во-вторых, стоило принять во внимание, что