Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы оценить уровень склонности двадцатишестилетних участников к депрессии, мы попросили людей, которые не участвовали в сборе данных о потрясениях (и благодаря этому могли оставаться непредвзятыми), провести с ними стандартную психиатрическую беседу. Целью беседы было проверить, сталкивались ли участники с проявлениями депрессии в течение двенадцати месяцев до встречи. Благодаря этому мы смогли получить представление о количестве проявлений депрессии (например, нарушения сна, тревожность), с которыми сталкивались участники, а также определить, кто за последний год переживал большой депрессивный эпизод, согласно вышеупомянутому описанию. Оказалось, что состояние 17 % участников исследования (из которых 58 % составляли женщины, а 42 % – мужчины) хотя бы раз за предыдущий год соответствовали критериям большого депрессивного эпизода. Эти показатели соотносятся с официальными данными об американцах того же возраста и пола.
Мы не только проверили свое предположение о том, как ГС-взаимодействие способно приводить к большому депрессивному расстройству (в частности, к проявлению определенного количества симптомов депрессии), но и изучили склонность участников к самоубийству; 3 % участников сообщили о том, что пытались совершить самоубийство или то и дело думали о самоубийстве во время очередного приступа депрессии. Наконец, мы рассылали по почте анкеты осведомителям и в числе прочего просили указать, наблюдаются ли у двадцатишестилетних участников следующие проявления: «испытывает уныние, считает себя жалким, грустит, печалится», «считает, что его никто не любит», «выглядит одиноким» и «говорит о самоубийстве». Таким образом, мы вывели четыре показателя депрессии: количество проявлений, которое наблюдается у участника; было ли у него диагностировано большое депрессивное расстройство; наблюдаются ли у него мысли о самоубийстве и/или пытался ли он совершить самоубийство; оценка состояния проводилась на основе свидетельств друзей и родственников.
С такими данными на руках мы были почти готовы проверить свое предположение о ГС-взаимодействии, однако прежде нам необходимо было определить, отличались ли участники, пережившие то или иное количество потрясений, по генотипу. Если бы так и было, то есть гомозиготные по длинному аллелю люди испытывали бы больше потрясений, чем другие, тогда речь скорее шла бы о генотип-средовой ковариации, о которой говорилось в четырнадцатой главе, и, следовательно, выявленные нами в дальнейшем связи объяснялись бы особенностями выборки. По правде говоря, если бы участники исследования с различными аллелями различались и по количеству пережитых потрясений, нам пришлось бы прервать исследование. К счастью, это было не так. От генотипа 5-HTTLPR человека не зависело то, сколько он пережил потрясений: генотип не зависел от влияния внешней среды.
Поначалу все свидетельствовало в пользу нашего утверждения. У носителей короткого аллеля (к/к или к/д) под влиянием потрясений наблюдалось больше проявлений депрессии, чем у носителей двух длинных аллелей. Связь осталась неизменной, даже когда мы сделали поправку на то, наблюдались ли у участников проявления депрессии в двадцать один год (то есть свели этот показатель к постоянной). Другими словами, связь между ГС-взаимодействием и депрессией у двадцатишестилетних участников нельзя было связать с более ранними проявлениями депрессии, которые просто могли усугубиться впоследствии.
В действительности все указывало на то, что по количеству потрясений, пережитых носителем короткого аллеля с двадцати одного года до двадцати шести лет, можно было предсказать, насколько больше проявлений депрессии у него будет наблюдаться.
На Диаграмме 15.1(A) видно: чем больше потрясений переживал носитель двух коротких аллелей, тем больше симптомов депрессии у него проявлялось, то есть такие участники были наиболее уязвимы к потрясениям, в отличие от носителей двух длинных аллелей, на которых потрясения сказывались слабее всего. Тем временем гетерозиготные участники находились где-то посередине. Очевидно: чем больше коротких аллелей в гене участника, тем сильнее на нем сказываются жизненные потрясения.
Также стоит отметить, что связь оставалась неизменной вне зависимости от того, как именно мы оценивали склонность участников к депрессии – через вероятность возникновения большого депрессивного эпизода (Диаграмма 15.1(B)), возникновения мыслей о самоубийстве или попытки самоубийства (Диаграмма 15.1(C)) или данные о проявлениях депрессии, полученные от осведомителей (Диаграмма 15.1(D)). Во всех случаях оказалось, что носители короткого аллеля, в особенности гомозиготные, были намного уязвимее к жизненным потрясениям, чем гомозиготные носители длинного аллеля, причем если на долю участников приходилось мало потрясений или не приходилось вообще, генотип и вовсе не проявлял себя и склонность к депрессии у участников была одинаковой. Таким образом, то самое ГС-взаимодействие, работающее по диатез-стресс модели, возникало всегда, под каким бы углом мы ни рассматривали склонность участников к депрессии.
ДИАГРАММА 15.1. Зависимость соотношения между количеством потрясений (с двадцати одного года до двадцати шести лет) и проявлениями депрессии в шестнадцать лет от генотипа 5-HTTLPR (где к – короткий аллель; д – длинный аллель). А. Каспи, К. Сагден, Т. Моффитт, А. Тейлор, Й. Крейг, Х. Харрингтон, Дж. Макклей, Дж. Милл, Дж. Мартин, Э. Брейтуэйт и Р. Поултон (2003 г.). Influence of life stress on depression: Moderation by a polymorphism in the 5-HTT gene. Science, 301, 386–389 figure 1. Воспроизведено с разрешения Американской ассоциации содействия развитию науки.
Иное толкование
Какими бы убедительными ни были наши наблюдения, связанные с ГС-взаимодействием, мы понимали: они могут объясняться отнюдь не тем, что носители короткого аллеля склонны отзываться депрессией на потрясения сильнее. Ведь мы могли прийти к вышеописанным итогам и в том случае, если бы участники сталкивались с различным количеством потрясений как раз из-за генетической предрасположенности. В таком случае та связь, которую мы объяснили влиянием внешней среды, на самом деле объяснялась бы генетикой, хотя на первый взгляд и казалось иначе. Проведем мысленный эксперимент. Представьте, что мы обнаружили: люди, которые много едят, впоследствии весят больше тех, кто ест меньше. Однако то, сколько человек ест, на самом деле зависит от генетической предрасположенности. В таком случае мы ошиблись бы, если бы сказали, что количество еды, которую человек употребляет, – это влияние внешней среды, поскольку на самом деле оно определялось бы генетикой.
Поэтому, несмотря на то что мы уже исключили вероятность подобной ошибки в случае гена 5-HTTLPR и определили, что этот ген никак не влияет на количество потрясений, которое переживали участники, могли существовать другие гены, способные на него влиять. В таком случае выявленное нами соотношение объяснялось бы не столько взаимодействием генотипа
