"Канцелярская крыса" - Константин Соловьёв

— И пусть. С этого дня мсье Накер растворится без следа, как осьминог в облаке чернил. Какое-то время, конечно, его будут помнить как лучшего рыбного повара в Новом Бангоре, человека, который возник из ниоткуда и туда же ушел. Но рыбоеды не живут достаточно долго, чтобы делиться своими воспоминаниями перед камином. Уже вскоре Иктор Накер будет считаться легендой, существом, возникшим из пены прибоя, никогда не самом деле не существовавшим. Человеческая память — хитрая штука, Муан… А теперь, во имя всех табу, пошли скорее домой. От меня отчаянно смердит проклятой рыбой… Как только придем, наберу ванну и пролежу в ней три дня!

Муан ухмыльнулся.

— Смотрите, как бы у вас от этого жабры не выросли!

— Эй… Эй!

Они с Муаном обернулись на голос. Щука растерянно глядел на них, губы его дрожали.

— Что такое?

— Я… Вы… — он пытался что-то произнести, но не мог. Только указывал пальцем на свое горло. И Герти вдруг заметил, что оно раздувается прямо на глазах, — О Боже…

Герти попятился, пытаясь перехватить тяжелое ружье. Щука беспокойно ощупывал себя, как будто пытался нащупать смертельную рану. Тело его быстро опухало, изо рта вместо слов стали лететь лишь брызги слюны.

— Но ты же не ел рыбы! — воскликнул Герти, — Ты же…

Только сейчас он заметил, что рубаха Щуки, уже начавшая тихо лопаться по швам, испачкана на груди. Чем-то густым, янтарного цвета.

Соус. Соус от рыбы. Он облизал тарелку из-под «Мортэ», пока Герти спускался в подвал.

Не смог противиться соблазну. Рыба не может пройти мимо наживки. Она ведь рыба.

— Спокойно, спокойно, Щука, — забормотал Герти, но голос фальшиво задребезжал, — Все будет в порядке. Ты… Дыши. Дыши ртом. Сейчас… Я что-нибудь…

Но в Щуке оставалось еще что-то от человека. Может быть, совсем немного, может быть, самая малость. Но оставалось. И спустя секунду он доказал это. Когда шагнул к Герти и вырвал у него из рук ружье. И когда направил широкий черный зев лупары себе под подбородок.

В узких переулках Скрэпси выстрел почти не породил эха, однако Герти едва не оглох. Настолько, что даже не слышал шлепка, с которым упало тело Щуки. Оно лежало в луже, той самой, из которой поднялся сам Герти. Руки были разбросаны в разные стороны, от головы почти ничего не осталось, если не считать обрывка позвоночника. Это выглядело как обезглавленная и выпотрошенная рыба, которую повар позабыл на разделочной доске.

Герти медленно поднял руку, чтоб разогнать парящую перед лицом кроваво-алую взвесь. У его ног лежало дымящееся ружье.

— Мистра… — позвал Муан, — Пора бы нам идти. Скрэпси — недоброе место. Мало ли кто сбежится… Идемте. Нечего тут стоять.

— Да, — пустым бесцветным голосом произнес Герти, не шевельнувшись, — Пора. Конечно.

Муан беспокойно переминался с ноги на ногу. Из подворотен стали высовываться лица. Грязные, покрытые язвами и застарелыми шрамами. Небритые, с клочьями свалявшихся волос. С недобрыми глазами, темными и прищуренными. Множество человеческих лиц. Самых настоящих. Самых людских.

Секретарь Шарпер пил утренний кофе. Делал он это очень изящно.

Крошечная фарфоровая чашечка бесшумно порхала в его ловких пальцах. Секретарь Шарпер с удовольствием вдыхал кофейный аромат, прикрывал глаза, довольно вздыхал, и сделал следующий крошечный глоток.

— Ах, полковник! — воскликнул он, увидев Герти, глаза, напоминавшие потемневшие изумруды, сверкнули, — Наконец-то я могу вас увидеть!

Рукопожатие его, как обычно, было сильным и в то же время мягким. Герти смущенно улыбнулся. Выбритый, благоухающий одеколоном, облаченный в свой обычный саржевый костюм, он все еще не мог привыкнуть к нынешнему своему положению. Во всяком запахе ему мерещилась рыбная вонь. Чернила отдавали тиной. В табаке было что-то от запаха горелой чешуи. И даже в сумрачном темном здании Канцелярии как будто бы пахло морской солью. Герти надеялся, что со временем это пройдет. Черт возьми, рано или поздно это точно пройдет…

— Куда же вы пропали, полковник? — благодушно осведомился мистер Шарпер, откидываясь на свою излюбленную кушетку, — Я сбился с ног, разыскивая вас. Представьте себе мое изумление — среди бела дня пропал один из лучших специалистов Канцелярии! Кабинет брошен, дома его нет… Впору было подумать самое плохое!

— Вынужден просить прощения, — вздохнул Герти, — Но в силу обстоятельств я был лишен возможности известить вас о том, что некоторое время не смогу показываться на службе.

— Так я и знал! — мистер Шарпер торжествующе поднял палец, — Именно так я и сказал мистеру Беллигейлу, своему заместителю. «Такие люди, как полковник Уизерс — это не фунт сахара, — сказал я ему, — Они не теряются сами по себе. Убежден, полковник начал какую-то собственную игру и нарочно ушел в тень». Так и было, признайтесь?

Улыбка на губах Герти была вялой и слабой, как у чахоточного больного, только начавшего оправляться после кризиса.

— Да, что-то вроде того. Просто… Мне требовалось кое-чем заняться, и я не имел возможности поставить вас в известность, мистер Шарпер. Личный вопрос.

— Понимаю, — Шарпер многозначительно прикрыл глаза, — Пытались провернуть какой-то из своих трюков, да? Дайте угадаю. Какое-то новое приключение?

Герти попытался улыбнуться столь же многозначительной улыбкой. Она горчила, как черный кофе без сахара.

— Вроде того. Был связан необходимостью.

— Ну, не переживайте, полковник. Можно сказать, что ровным счетом ничего интересного вы не пропустили. Бангорская Гиена, как и прежде, на свободе. Мы же, как и прежде, в глухом тупике.

— А след?

— Проще искать следы на морском дне… Что такое, полковник? Вы побледнели?

— Просто утренняя слабость, ничего страшного. Одна старая рана.

— Сочувствую. Так вот, мы потерпели крах. И мы, и полиция. Мерзавец, как и прежде, творит свои страшные ритуалы у нас под носом. На этой неделе нашли очередную жертву. Он играет с нами. Насмешничает. Сущее отродье этот Гилберт Уинтерблоссом, черти б его взяли!

Мистер Шарпер раздраженно отставил чашку и едва не опрокинул молочник. Вокруг него в воздухе бесшумно затрещали гальванические разряды. Герти на миг вновь почувствовал себя запертым в клетке с грозно молчащей черной пантерой. Но морок быстро развеялся. Мистер Шарпер приветливо улыбнулся и, хотя глаза его, всегда остававшиеся холодными, улыбки этой не разделили, наваждение удалось взять под контроль.

— Касательно Стиверса… — Герти прокашлялся, — Вынужден доложить, что его поиски успехом не увенчались. Признаю свое поражение в этом вопросе и капитулирую.

Шарпер приподнял узкую черную бровь.