Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Тяглые люди, как видим, тонули в общей массе беломестцев. В 54 бывших посадских черных дворах жили «черкашене», под которыми, возможно, надо понимать не черкасов, т. е. украинцев, а настоящих черкесов, кабардинцев и других пришедших с Михаилом Темрюковичем и его сестрой царицей Марьей Темрюковной. Казалось бы, при таком маленьком количестве посадских людей Коломна как торговый центр должна была бы являть картину полного запустения. В действительности же так не было. Уже Н. Д. Чечулин отметил, что в Коломне велась значительная торговля.

Как же объяснить ничтожное количество посадских людей в таком торговом и ремесленном центре, каким была Коломна в конце XVI в.» По этому поводу в исторической литературе высказано следующее мнение. Указывая на огромное количество пустых мест в Коломне, Н. Д. Чечулин пишет, «что не менее заметно стремление населения отсюда из центра, чем стремление туда, ибо в пограничных городах по южной окраине мы находим приходцев преимущественно из подмосковных городов».[923] Коломна, по его мнению, пустеет ввиду непрерывного отлива населения. В доказательство этого положения Чечулин указывает на огромное количество пустых тяглых дворов и особенно пустых дворовых мест. Мысль Чечулина была еще резче поддержана Платоновым, отметившим следующее: «Есть признаки, что народный поток, стремившийся к югу от Москвы, уносил с собой и население этих городов, расстраивая их общественное хозяйство и торг».[924] Ту же мысль о «запустении Коломны и других русских городов в XVI в.» поддерживает П. П. Смирнов.

Если принять выводы Чечулина и других, то надо прийти к заключению, что к концу XVI в. почти все коломенские посадские люди покинули город, Коломна пустеет, посадские люди «бредут розно». Следовательно, надо допустить, что Коломна как город в какой—то период времени была богаче. Однако сведения о ремесле и торговле Коломны, приводимые той же писцовой книгой, не говорят о полном запустении города. Объяснение бегства посадских людей из посадской общины надо искать в другом. В Коломне происходили те же явления, что и во многих других русских городах конца XVI столетия: развитие беломестного феодального землевладения за счет посада.

Писцовые книги 1577 г. рисуют состояние города вскоре после набега на него крымских татар в 1571 г., когда Коломна была разорена. Посадские люди, потеряв имущество, поступали в дворники к служилым людям, имевшим на посаде осадные дворы, но продолжали заниматься ремеслами и промыслами. Таким образом, посад пустел, а посадские люди попадали в зависимость от феодалов.

Кроме того, не надо забывать, что само понятие «пустое дворовое место» представляет собой понятие, исторически сложившееся. С точки зрения писца и посадских людей формально считалось, что дворовые места в городе запустели с такого—то времени, но дворы ставили и на новых местах, принадлежавших посаду. Поэтому нельзя сказать, что, например, в 1510 г. коломенский посад был заселен полностью, а к 1577 г. он запустел.

Один документ середины XVI в. ярко характеризует господство беломестцев в Коломне. Стрелецкий голова жаловался на то, что в городе «многие люди и пошлинники держат корчмы великия», где пропиваются коломенские стрельцы. Эти «пошлинники», вероятнее всего, беломестцы.[925]

Преобладание беломестных групп в населении Коломны не лишает ее черт крупного ремесленного и торгового центра. Мы видели уже, что дворники осадных дворов и жители слободок были ремесленниками самых различных специальностей. Однако найти какую—либо преобладающую ремесленную специализацию в Коломне очень затруднительно, так как сведения писцовой книги неполны. Впрочем, здесь, как и в других подмосковных городах, находим большие группы ремесленников, занятых производством одежды: сапожников (13), овчинников (5), по—дошевников (3), скорняков (3) и т. д. Бросается в глаза большое количество казенных плотников (30) и каменщиков (9). Есть основания предполагать, что в писцовых книгах упомянуты не все плотники и каменщики, жившие в Коломне. Во всяком случае, перед нами факт, заслуживающий упоминания, в особенности, если вспомнить, что Коломна и ее окрестности богаты памятниками каменного зодчества XVI в. Отметим также относительно значительное количество коломенских серебряных мастеров (6).

Ремесленный облик Коломны более или менее ясен. Перед нами значительный городской центр с большим количеством ремесленников разных специальностей, обслуживающих в первую очередь ратных людей и ближайшую городскую округу.

Коломна имела большое торговое значение, что определялось ее положением поблизости от впадения реки Москвы в Оку. Через нее шел речной путь из Москвы в Рязанскую землю и в Заоцкий край. Коломна являлась передовым портом Москвы и в этом отношении напоминает Дмитров.

Большие торговые ряды располагались на посаде в непосредственном соседстве с кремлем. Среди них в писцовых книгах отмечены: Большой ряд, Пушной, Колпачный, Чупрунный, Сермяжный, Овчинный, Щепной, Железный, Рогожный, Соляной, Иконный, Щепетинный, Рыбный, Мясной, Льняной, Масляной, Сапожный, Ветошный, Малый Щепетинный, Хлебный, Калачный, Овощной, Горшечный, Сырейный, Хмелейный, Шалашный, Солодейный. Из всех этих рядов наибольшее значение имел Большой ряд носивший также названия Большого Суконного ряда, в лавках которого торговали сукнами и шелком. В большом ряду насчитывалось 17 лавок с полулавкою, 5 лавок стояли пустыми, имелось еще 14 лавочных мест.

В Коломне находился также Соляной гостиный двор, стоявший на берегу реки, а напротив него «онбар соляной кладовой» Строгановых. У моста через Москву—реку стояла «зелейня» для порохового производства.

При изучении количества пустых лавок и лавочных мест в различных рядах коломенского рынка бросается в глаза то обстоятельство, что в Коломне пустели ко времени составления писцовых книг определенные ряды. В Большом ряду количество пустых лавок и лавочных мест несколько превышало количество лавок «живущих», действующих. В Чупрунном ряду (чупрун – женская верхняя одежда) остались 1 лавка и 4 лавочных места. В Сапожном ряду стояло 17 лавок, пустовало 2 лавки, насчитывалось 29 лавочных мест. Но существовали и такие ряды, где совсем не было пустых лавок и лавочных мест, или процент тех и других по отношению к действующим был ничтожен. Например, в Железном ряду считалось 36 лавок и 1 лавочное место. В Рыбном ряду было 20 лавок, 3 лавки пустых и 1 лавочное место, в Мясном ряду – 23 лавки, 2 лавки пустых и 2 лавочных места.

Являются ли приведенные здесь цифры чем—то случайным или они позволяют проследить некоторые сдвиги в коломенской торговле» Думается, что позволяют. В Коломне заметно уменьшается торговля сукнами, одеждой, сапожными изделиями, вероятно, по той причине, что усиливается торговля и ремесло в самой Москве. Рынки подмосковных городов начинают приобретать все более местное значение. Писцовые книги по Коломне отразили состояние города вскоре после разрушительных татарских набегов, после опустошительных эпидемий, но не этим объясняется относительно печальное положение Коломны как посадского центра. Запустение посада и захудание коломенской торговли к концу века вызвано было не временными несчастьями, а изменениями в экономике России во второй половине XVI в. Непрерывный рост Москвы как ремесленного и торгового центра приводил к сокращению ремесла и торговли в соседних с ней городах. Процесс, приведший к образованию всероссийского рынка, начал сказываться уже во второй половине XVI в. Поэтому пустеют посады подмосковных городов, в том числе и Коломны. Посадские люди бегут под защиту крупных феодалов, становятся дворниками дворянских и монастырских осадных дворов. По писцовым книгам Коломны, многочисленные дворники оказываются одновременно ремесленниками, торгующими на рынке.

Писцовые книги XVI в. позволяют заглянуть и в культурную жизнь города, нашедшую отражение в его церковных библиотеках. Конечно, сведения их неполные, так как писцовые книги отмечали только часть книжных богатств, хранившихся при церквах, но и такие сведения по—своему интересны. Приведем их выборочно для Коломны, имея в виду, что такие же сведения есть и о других городах.

Наиболее богат книгами был Успенский собор. В нем в двух сундуках хранилось более 100 рукописей, в том числе немалое количество «на хоротье», на пергамене. Эта отметка показывает, что пергаменные рукописи и тогда уже высоко ценились. Большинство книг принадлежало к числу богослужебных, но среди них находим «Маргарит», книгу Василия Великого, «Книгу новых чудотворцев» и т. д. Рукописи еще настолько преобладали в конце XVI в., что из старопечатных книг упоминается лишь одна Триодь Постная (безвыходное московское издание 1553–1555 гг.).

В Успенской церкви Брусенского монастыря хранилось также несколько десятков рукописей, в том числе и харатейных. Среди книг здесь указаны «Златоуст» и книга Ефрема (Сирина).