Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Кроме многочисленных монахов («братии») в монастыре и под монастырем жило значительное количество работных людей, а также «слуг», или «служек», – мелких служилых людей, получавших от монастыря в держание села и деревни в качестве «приказчиков» и тиунов. Это был высший разряд монастырских послужильцев, выполнявших обязанности монастырских управителей и несших военную службу. Помимо них к слугам причислялись повара, кузнецы и другие ремесленники. Попадали в слуги различным путем. Один муромский дворянин в конце XVI в. отдал в монастырь половину своей деревни, а с другой половины он «у Троицы в Сергиеве монастыре служит». По документам XVII в. выясняется, что в слуги попадали подросшие сироты из числа разоренных боярских детей, которые воспитывались в монастыре. Слуги составляли довольно внушительный отряд, который при царе Федоре Ивановиче был расписан на три статьи: в первую вошли «лучшие» слуги (31 человек), во вторую – 69 человек, третью статью составляли молодые и пешие служки (43 человека). В монастыре числились и женатые слуги (16 человек), «за которыми монастырские деревни». В конце XVI в. монастырь держал более 150 военных слуг. По царскому указу молодые служки, которых нельзя было назначать в села для заведования ими, должны были получать по 2 рубля в год и ездить на монастырских лошадях.[889]

Укрепленный Троицкий монастырь, как и всякий город, имел свой посад в виде подмонастырского села Клементьево. Ярмарка в Клементьеве была утверждена в 1595 г. по образцу таких же торгов в городке Радонеже и в дворцовом селе Воздвиженском.[890] В селе стояли две церкви, одна шатровой постройки, другая «клетцки» – типа обычных хоромных строений. Все снаряжение церкви было «мирское», сделанное за счет самих крестьян. Многие дворы в Клементьеве были непашенными; с них шел оброк.

По монастырской справке конца XVI в., крестьяне села Клементьева давали в монастырь небольшой денежный и натуральный оброк помимо «изделья» – обязанности варить на монастырь пиво и квас. Основной обязанностью клементьевских крестьян была «ямщина», – они давали подводы для царских гонцов и для монастырских посылок.[891] В первой половине XVI в. в Клементьеве насчитывалось 134 двора.[892]

Троице—Сергиев монастырь был крупнейшим центром русской книжности XVI столетия. Монахи тщательно собирали рукописи и составили большую библиотеку. В ризнице монастыря хранились драгоценные предметы, подаренные в монастырь великими и удельными князьями, а также другими богатыми вкладчиками. В монастыре жили многие церковные писатели XVI в., в том числе знаменитый Авраамий Палицын, описавший памятную осаду монастыря поляками. Монастырь имел своих иконописцев и «доброписцев» – каллиграфов, переписывавших рукописи.

В той или иной мере Троицкий монастырь принимал участие во всех крупнейших политических событиях своего времени и был тесно связан с царским двором, был по преимуществу «царским богомольем».

Троицкий монастырь особенно усиленно собирал вотчины вокруг себя. Крупнейшими селами здесь были Зубачево, Копнино, Морозово, Панино, Рязанцы, Офонасьево, Глинково. Всего вокруг монастыря насчитывалось 43 села и деревни почти с 500 дворами.

В волостях Воре и Корзеневе монастырю принадлежали села Иевле, Петровское, Борково, Путилово, сельцо Богородицкое, Муромцево, Михайловское – всего 4 села и 3 сельца с 62 деревнями и 16 починками. Всего здесь насчитывалось 376 дворов. Кроме того, Троицкому монастырю были подчинены два подсобных монастыря: Троица в Березниках и Илья Святой на Воре. Таким образом, подмонастырская вотчина насчитывала примерно до 900 дворов.

В ряде сел стояли монастырские дворы. В Туракове находился «двор большой». Здесь жил дьяк Ивашко и двое монастырских людей. В некоторых селах сидели посельские старцы. На особом положении находилось только «село Иевле Ивана Иванова Ощерина». Тут было шесть дворов его людей и десять крестьянских дворов. Почему это село попало в опись под рубрикой «села и деревни боярские, их купли и вотчины», неизвестно. Может быть, по той причине, что оно было заложено в монастыре.[893]

Троицкий монастырь сделался как бы центром особого удельного княжества, заменив собой соседний Радонеж.

ВОСТОЧНЫЕ ВОЛОСТИ МОСКОВСКОГО КРАЯ

Как уже говорилось выше, восточная окраина Московского края была покрыта густыми малопроходимыми лесами, среди которых там и здесь находились довольно многочисленные села и деревни. Наиболее значительным поселением к северо—востоку от Москвы был Киржач, где стоял Благовещенский монастырь, приписной к Троице—Сергиеву монастырю.

По описанию конца XVI в., в монастыре стояли две каменные церкви (Благовещения и Сергия), деревянная часовня и деревянная колокольня «с резью», каменная палата, кельи и хозяйственные постройки. Вокруг шла каменная ограда, на воротах возвышался «шатер каменной вверх», стояли две круглые башни. Всех келий было 21. Под монастырем стояли три двора служной слободки, монастырскую пашню пахали детеныши. На реке Киржаче работала на монастырь двухколесная мельница.

В Киржаче собиралась три раза в год местная ярмарка («а съезжаютца торговати многие люди, а торгуют всяким товаром»). Перевода этой ярмарки со своей земли монастырские власти добились в 1537 г.[894]

На юго—восточной окраине Московского края начиналась «Мещера» – болотистый и лесистый район, лежавший на стыке Московской, Рязанской и Владимирской земель. И в настоящее время леса занимают больше половины Мещерской стороны. Здесь множество болот, озер, но нет сколько—нибудь значительных рек, если не считать Цны, впадающей в Оку несколько ниже Коломны. Но и Цна по спаде весенних вод превращалась в ничтожный ручей.[895] Наиболее значительным поселением был погост Высокий, который значился в списке русских городов дальних и ближних как город Залесской земли, а в XVIII в. был переименован в город Егорьевск. Погост, а в 1578 г. село Высокое, представлял собой большое поселение с несколькими дворами причта и нищих. Оно принадлежало Чудову монастырю, считаясь родовой вотчиной митрополита Алексея.[896]

ЮЖНАЯ ОКРАИНА МОСКОВСКОГО КРАЯ

Естественной границей на юге Московского края издавна была Ока, протекающая здесь на большом протяжении от Калуги до Коломны. Притягательная сила этой мощной реки была настолько велика, что вдоль нее на северном берегу стояли крупнейшие города Московского края Коломна и Серпухов, а также более мелкие городки вроде Тарусы и Каширы, первоначально основанной также на северном берегу Оки.

О характере южной окраины Московского края говорилось уже выше (см. с. 362). Здесь же следует только отметить, что в некоторых уездах южной окраины уже чувствовался недостаток пашенных земель и лугов, как это можно видеть из дела о потраве земель Троицкого монастыря в конце XV в. в Малоярославецком уезде. Соседние вотчинники пахали монастырские земли «силно». Таким же нападениям подвергались и обширные монастырские луга, на которых ставилось по 500 копен сена. На этих лугах паслись 40 коней князей Лыковых, которые «своими стады коневыми и коровьими» портили луга. Общая протрава на лугах была оценена в 1000 копен сена (по 2 деньги за копну).[897]

Серпуховский, Коломенский и Каширский уезды принадлежали к числу самых населенных в Московском крае. Села и деревни были тесно расположены в окрестностях Серпухова и Коломны, хотя земля в этих уездах чаще всего оценивалась «середней» или «худой». Здесь встречались и такие поместья, где имелась только пашня и полностью отсутствовали луга и леса. В деревне Ветрилова Раменской волости, по писцовым книгам, «сена и леса нет». В соседнем починке «сена нет, лесу пашенного десятина».[898]

О маленьких городках, подобных Малоярославцу (Ярославцу) и Тарусе, известно очень мало, главным образом по позднейшим сведениям. По писцовым книгам 1625 г., в городе Таруса находилась «осыпь» – вал, окружавший небольшое укрепление. В нем стояла деревянная церковь Николая Чудотворца. Другие церкви, тоже деревянные, находились на посаде.[899]

Тарусский торг в XVI в., в сущности, был небольшим местным рынком, где торговали крестьяне медом, рыбой, хлебом, солью, сеном и дровами, торговля велась и домашним продажным хлебом.

Таруса, как и Кашира, принадлежала к числу тех городов, которые иногда давались в кормление.

В 1575 г. «воложский воевода Богдан Александровичь» владел Тарусой и дал Владычному монастырю в Серпухове свою жалованную грамоту на два сельца Искань и Волковичи («в моей вотчине в Торуском уезде»). Грамота заканчивается словами: «К сей грамоте воложский воевода Богдан Александровичь печать свою приложил. Лета 7083 марта в 28 день». Под Тарусой и в XVI столетии простирались большие поемные луга, один из них («против Тарускова посаду») принадлежал Владычному монастырю в Серпухове.[900]