Соперники - Джанет Дейли

Ченс оставил ее вопрос без внимания и повернулся к Лючанне.

– Ты, кажется, хотела пройти за кулисы?

– Как мило, что ты вспомнил, – чуть насмешливо отозвалась она. – А то я уж думала, ты обо мне совсем забыл.

– Лючанна, у меня все в порядке с памятью.

Впрочем, сейчас он об этом сожалел.

Флейм тщетно пыталась сосредоточиться на пении тенора и вместо того, чтобы смотреть на освещенную сцену, то и дело скользила взглядом по первым рядам темных силуэтов.

Жаль, что она не знала, где сидит Ченс. Судя по покалыванию в затылке, наверняка где-то сзади.

Она вновь и вновь спрашивала себя, почему фотография Ченса и Лючанны подтолкнула ее прийти сюда. Может, она хотела, чтобы Ченс увидел ее с Малькомом и понял – в ее жизни есть другой мужчина? Или желала убедиться, что все газетные сплетни о его романе с Лючанной Колтон – правда: так называемая хорошая подруга снова стала его любовницей?

Если так, то доказательство она, конечно же, получила. Судя по тому, как Лючанна льнула к нему, по самодовольно-торжествующему блеску в ее глазах, словно говоривших: «Он мой», а также по тому, как по-хозяйски он обнимал ее за талию, любой, даже совершенно посторонний человек, мог сделать вывод о характере их взаимоотношений. Неужели Лючанна была его любовницей все это время – даже тогда, когда он ухаживал за Флейм? Она похолодела при этой мысли, ненавидя их обоих.

Вокруг нее раздались аплодисменты. Она с опозданием к ним присоединилась, в то время как в зале медленно загорался свет, что означало начало антракта. Она с притворной небрежностью оглянулась. Но многочисленные зрители вставали, протягивали друг другу руки, оборачивались поболтать или двигались к проходу. Если Ченс и был среди них, она его не увидела.

После некоторых сомнений Флейм, чувствуя нараставшее в ней напряжение, сунула под мышку сумочку из кожи ящерицы и коротко улыбнулась Малькому.

– Пожалуй, я выйду на воздух.

Мальком собрался было предостеречь, что там она скорее всего столкнется со Стюартом, но тут понял: она сама это знала, равно как и то, что сегодня вечером Стюарт будет в опере. Он лишь кивнул и остался сидеть на своем месте, поджариваясь на медленном огне. Да, он обладал ею, и в то же время она никогда ему не принадлежала.

На улице ветер стих до едва ощутимого дуновения, и теплый вечер веял весной. Огни городского центра превращали звезды во множество бледных пылинок, которым было не по силам тягаться со светом, струившимся из окон бетонных громад перед Центром исполнительского искусства.

Издалека донесся сигнал какой-то машины, одной из немногих на центральных улицах. Отдаленный шум звучал приглушенно. Флейм вдохнула ночной воздух, чувствуя, как он обволакивает ее покоем.

– Последнее время до меня доходят кое-какие слухи. – Казалось, томный обволакивающий голос Ченса нежно коснулся ее, выплыв из темноты.

Спокойствие Флейм мгновенно улетучилось, уступив место тревожной настороженности. Ее первым порывом было резко обернуться, но ей удалось с собой справиться и продолжать неподвижно смотреть в темноту.

– В самом деле? – спросила она, не сомневаясь, что он имел в виду ее связь с Малькомом.

– Да.

По мягким шагам она поняла, что Ченс у нее за спиной. Она порывисто вздохнула, ощутив пьянящий аромат его мужского одеколона. Затем медленно повернулась к нему, осознавая, что не только готова к схватке, но жаждет ее.

Он стоял перед ней, темноволосый и элегантный в своем черном вечернем костюме.

– И эти слухи весьма любопытны.

– Правда? – Она попыталась прочесть выражение его лица, но оно было непроницаемо-любезным.

– Да, ходят всевозможные разговоры о плотинах, курортных отелях, набережных.

Она напряглась, ее сердце учащенно забилось. Меньше всего она ожидала услышать это. Как ему удалось так быстро все выяснить?

Словно отгадав ее мысли, Ченс сказал:

– Неужели ты думала, что я не узнаю о твоем проекте? Временами мир действительно тесен, Флейм.

– Пожалуй, – сквозь зубы выговорила она.

– Ты что, в самом деле рассчитываешь на успех?

– А по-твоему, ты один на это способен? – парировала она.

– Поначалу я не придавал этим слухам значения до тех пор, пока не узнал, кто твой партнер. – Он чуть склонил голову набок. – Ты улеглась к Пауэллу в постель как в буквальном, так и в переносном смысле слова, не так ли?

– А тебя, как видно, бесит, что я собираюсь выстроить курортный комплекс, сохранив нетронутым Морганс-Уок, – запальчиво бросила она.

– Вопрос в том, удастся ли тебе это. – Он насмешливо улыбался.

– Удастся.

– Ты уверена? Ты ввязалась в игру больших мальчиков, Флейм. А там, где друг другу перерезают глотки, нет правил.

– Вероятно, я должна испугаться?

– Ты уже совершила ошибку начинающего. Тебе следовало блефовать, притворяться, будто ты не понимаешь, о чем я веду речь, до тех пор, пока не выяснишь степень моей осведомленности – или неосведомленности – о твоем проекте. А ты взяла и сразу призналась. – В его медленной улыбке сквозила грусть. – Ты сыграла мне на руку, Флейм.

– Значит, счет равный. Отныне мне не надо беспокоиться, знаешь ли ты о моих планах. Ты мне сам об этом рассказал.

– Это первое и последнее предупреждение, Флейм, – тихо проговорил он. – Ради твоего же блага, выйди из игры, пока не поздно.

– И позволить тебе завладеть Морганс-Уоком? Я раньше увижу тебя в аду! – заявила она, вызывающе вскинув голову.

В ответ он лишь пренебрежительно пожал плечами.

– Как бы там ни было, я занимаюсь этим бизнесом большую часть своей жизни. – Он помолчал. – При встрече передай Пауэллу, что выжиданием он ничего не добьется. Кроме того, ему не мешало бы выписать мне чек по закладной. Я никогда не любил тратить собственные деньги. А его деньги мне пригодятся, чтобы тебя остановить.

– Ты получишь их в срок, и ни днем раньше.

– Будь готова ко всему. – Он уже собрался было уйти, но тут резко обернулся. – Кстати, о Пауэлле. Он наслаждается преимуществами совместной деятельности в спальне так же, как и я когда-то?

Задетая за живое, Флейм с такой силой отвесила ему пощечину, что у нее онемела рука до самого плеча. В тот же миг его пальцы больно впились ей в руку сквозь стеганую ткань рукава. Флейм не сопротивлялась, дав ему насладиться торжеством своей физической силы; она, непобежденная, молча встретила его исполненный ледяной ярости взгляд.

– Он тоже доводит тебя до такого бешенства? – требовательно спросил Ченс.

– Не твое дело. – Она заметила, как на его крепкой челюсти дернулся мускул, и поняла – она попала в точку.

– Не мое? – насмешливо откликнулся он. – Ты слишком холодна. А значит – полностью к нему равнодушна. Ты не питаешь к нему никаких чувств, верно?