Аламут - Владимир Бартол

За последние месяцы, прошедшие с момента утраты благосклонности хозяина, Низам аль-Мульк заметно постарел. Хотя ему уже перевалило за семьдесят, он до самого конца оставался исключительно здоровым и крепким. Все восхищались тем, как крепко он держался в седле. Он держал бразды правления государством в своих руках уже более тридцати лет. Отец нынешнего правителя, султан Алп-Арслан-шах, назначил его визирем и никогда об этом не жалел. Умирая, он рекомендовал должность визиря своему сыну и наследнику. Один из титулов, который тот ему присвоил, был ата-бег, или "отец короля". Визирь установил мир на границах, провел дороги через всю страну, построил города, мечети и школы, регулировал налоги и поднял уровень безопасности и благополучия в стране до небывалой степени. Он пользовался безоговорочным доверием правителя, пока не поссорился с молодой султаншей из-за престолонаследия. Еще до этого его соперники и недоброжелатели пытались очернить его имя перед императором. Но султан их не слушал. Он пожаловал своему визирю все богатства, накопленные им за время службы. Он также позволил Низаму аль-Мулку поставить двенадцать своих сыновей на самые высокие посты в стране. Но Туркан Хатун в конце концов удалось доказать султану, насколько капризными были действия визиря, как он обращался с ним, своим господином, словно со школьником, и как безжалостно он злоупотреблял своей властью. Самым ярким примером такого своеволия визиря стал поступок его старшего сына Муад-у-долаха. Султан посоветовал ему принять на службу некоего Адиля. Сын визиря отказался, заявив, что этот человек не подходит для этой должности. "Неужели я такой полный ноль в своей собственной стране?!" - воскликнул султан. Он немедленно приказал сместить сына визиря и назначил на его место того самого Адиля, которого сын отверг. Такое поведение глубоко оскорбило визиря. Он позволил себе несколько горьких слов о неблагодарности правителей. Эти слова были доведены до сведения султана, что еще больше разозлило его. Он пригрозил отобрать у Низама колчан, перо, тушь и кисть - символы ранга визиря. "Я с радостью отдам султану свой колчан и кисть", - с горечью сказал визирь. Мир и процветание этой страны - моя заслуга". Когда море еще было бурным, Его Высочество оказал мне доверие. Теперь, когда волны успокоились, а небо прояснилось, он прислушивается к моим критикам. Но очень скоро он поймет, насколько тесно колчан и кисть в моих руках связаны с его короной". Эти слова привели султана в еще худшее расположение духа, а признание визиря в том, что он исказил сведения о способностях Хасана, настолько ранило гордость султана, что он в порыве гнева сместил визиря.

Теперь, когда они снова заключили мир перед лицом угрожающей государству опасности, он постепенно становился прежним. Он поставил перед собой две цели: свергнуть своего соперника Тадж аль-Мулька и уничтожить союзника последнего, своего смертельного врага Хасана. Если бы ему удалось достичь этих двух целей, он снова стал бы неограниченным повелителем всего Ирана.

Первые шаги были неплохими. Он изобразил поражение турецкого авангарда под Аламутом - ту незначительную стычку с кавалерией - таким образом, что подорвал веру султана в Тадж аль-Мулька. Султан слишком хорошо помнил, как султана и ее секретарь пытались удержать его от каких-либо действий против исмаилитов. Теперь визирь убеждал его, что он должен решительно выступить против этих вероотступников, если хочет сохранить уважение своих подданных. Поэтому правитель дал визирю полномочия разобраться с Аламутом раз и навсегда. Низам считал, что для этого давно пришло время. До его ушей доходили легенды о чудесах в замке, о фанатиках, утверждавших, что Хасан показал им рай. Хотя он считал все эти сообщения чистой чепухой, он не недооценивал их потенциального воздействия на массы. Он прекрасно знал, что они не просто легковерны, но и с особым удовольствием слушают и поддаются на рассказы о чудесах.

Теперь военный лагерь под Нехавендом стал для него своего рода временной канцелярией. Со всех сторон к нему стекались люди с просьбами и жалобами. Пока он был великим визирем, а не низамом, Тадж аль-Мульк уволил множество старых бюрократов и назначил на их место своих людей. Когда бывшие чиновники узнали, что султан восстановил своего старого визиря, они либо поспешили к нему, либо отправили своих доверенных лиц с просьбой принять их обратно на службу, так как они потеряли свои должности из-за верности ему. Низам аль-Мульк принимал просителей и давал обещания. В то же время он собирал армию, чтобы заставить своего соперника, которому покровительствовала султана, уйти в отставку.

Однажды утром церемониймейстер объявил, что некий Осман, ученик аль-Газали, просит аудиенции. По всей видимости, учитель прислал ему из багдадской Низамийи прошение, которое он хотел бы ему вручить.

Великий визирь откинулся на груду подушек. Рядом с ним стояло позолоченное блюдо с изюмом, подслащенными орехами и другими лакомствами. Время от времени он протягивал руку и брал то или иное лакомство, чтобы полакомиться. Он наливал себе медовуху в кубок из медного графина и медленно потягивал ее. Он уже обработал множество прошений и визитов, и у двух его помощников, которые сидели по обе стороны от него и писали, были заняты руки.

"Что это? Ученик Аль-Газали, вы сказали? Приведите его! Приведите его!"

Добраться до великого визиря было гораздо проще, чем до верховного главнокомандующего исмаилитов. В тот день ибн Тахир убедился в этом на собственном опыте. Он наткнулся на караул у лагеря. Он показал командиру запечатанное письмо из университета в Багдаде и объяснил, что принес его для великого визиря. Ему разрешили пройти. Ему показали зеленый шатер Низама.

Он был удивительно спокоен и сосредоточен. Он не запинался, когда говорил о том, зачем пришел. Он пока не чувствовал никакого воздействия дробинки. Он вспомнил о Рае и Мириам и по-детски улыбнулся. В последние дни он вообще не думал о ней. Теперь же ему вдруг стало ясно, что она ждет его в награду за его поступок, и ему придется собрать все свои силы, чтобы выполнить его успешно.

Стражник откинул занавеску, открыв еще одну комнату. По сути, шатер визиря представлял собой настоящее сооружение. Он смело прошел через проем и снова оказался перед вооруженными людьми. Один из них, державший через плечо серебряную булаву, был особенно хорошо одет - в куртку из серебра и золота, широкие красные шаровары и яркий тюрбан с длинным птичьим пером. Это был церемониймейстер визиря. Он внимательно осмотрел новоприбывшего и спросил, что ему нужно.

Ибн Тахир глубоко поклонился. Ясным голосом он объяснил, кто его послал. Он показал ему