В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

А теперь самое главное – программа стоит 7 000$. Кроме того, все клиенты платят по 60$ за обслуживание ежемесячно. Обычно каждый месяц он продает три или четыре программы новым клиентам. В общем, с учетом выплаты зарплаты двум сотрудникам, после выплаты налогов и отчислений в пенсионный фонд у него остается десять-пятнадцать долларов в месяц. Занят он при этом от силы два-три часа в день.

– Как здорово, всю жизнь работать по два часа в день, а потом выйти на пенсию и оставить бизнес сыну! А еще государство, наверное, огромную пенсию будет вам платить? – усмехнулась она.

– Ну, сын у нас не захотел учиться. Работает водителем грузовика, – произнес Рассел. Было видно, что эта тема была не очень ему приятна. – Сейчас молодежь вообще редко хочет в университете учиться. Трудно это и долго.

– А сколько он получает? – поинтересовалась она.

– 6000–7000$ долларов в месяц, – ответил Рассел.

– Ничего себе! – не удержалась она. – Вот это зарплата.

А потом вдруг подумала: «Конечно, зачем учиться, если такие деньги платят водителю?»

С одной стороны, это хорошо, а с другой – хотела бы она, чтобы ее сын или дочь не захотели учиться, а пошли бы в официантки или водители? Было здесь какое-то противоречие. Она ожидала другого от страны с высокими зарплатами. Как уже и говорил ей Владимир Ильич, вдруг оказывается, что повышение зарплаты ведет не к развитию общества, где каждый человек стремится получать знания, а наоборот, к деградации. С трудом верится, что водитель грузовика читает Ницше в свободное от работы время.

– Ты спрашивала про пенсию, – вспомнил Рассел. – В нашей стране, если ты состоятелен, то государство не платит тебе никакой пенсии. Ты ее должен накопить себе сам. Причем в Австралии существует прогрессивная система налогообложения: если ты берешь себе деньги на зарплату, то нужно заплатить более 50 % налогов государству. Но ты можешь всю сумму положить себе на свой пенсионный вклад, и тогда налогов нужно заплатить всего 30 %. Правда, пользоваться этими деньгами можно будет только по достижении пенсионного возраста. Представляешь, как здорово: мы все деньги туда кладем и налогов мало платим.

Теперь понятно, почему она не видит доходов этой семейки. Выходит, все иностранцы начинают жить после пенсии, а до пенсии ходят в сланцах и экономят каждый цент.

– А почему программа так дорого стоит? – поинтересовалась она.

– Совсем недорого, а в самый раз, чтобы мне заработать на выплату кредитов за дом, за машину; зарплаты людям и налогов.

– Ну а если другая фирма, владелец которой не платит кредитов за дом и за машину, будет дешевле такие же программы продавать?

– Во-первых, все платят кредиты или аренду, а во-вторых, зачем это нужна другая фирма – чтобы цены снижать? Не нужна она! – закипятился Рассел.

– Да понятно, что тебе не нужна. Но в России, как только появляется какое-то прибыльное новое направление, на следующий же день открывается одна фирма, на второй день – сто фирм, на третий – тысяча, и так далее. И каждый снижает цену.

– Ха-ха-ха! – захохотал Рассел, – Так и разориться можно. Как глупо так делать! Нет, лучше чтобы была только одна моя фирма.

Она не нашлась сразу что ответить. Может, он просто так шутит. Или действительно здесь люди не знают, что такое конкуренция. Кому расскажи – не поверят. Все, что она узнала до этого времени, было похоже на игру детей в детском саду, когда они договариваются между собой, кто какой магазин откроет.

«Чур, я – продуктовый!» – говорит один малыш. «А я – игрушечный», – говорит второй. «А я тоже хочу игрушечный!» – вступает третий. Тут подходит воспитательница, гладит третьего малыша по головке и говорит: «Ну, что ты, Васенька, сделай себе магазин карандашиков! А то если у вас два одинаковых магазина будет, то кто же к Валечке будет приходить игрушечки покупать?» Васенька послушный мальчик и всегда соглашается со старшими.

Но бывают и другие случаи: например, маленький хулиган Вадик никак не хочет слушать воспитательницу и кричит: «А я Валькины куклы в магазине все раскидаю, будет тогда знать! У меня будет игрушечный магазин машинок». Валечка начинает плакать, прятаться за воспитательницу, а та ее утешает: «Ну и что, не обращай внимания, придет время – еще будет за тобой бегать и упрашивать тебя настоящую машину тебе подарить, чтобы ты только его простила! А пока давай тебе другой магазин придумаем, будешь куличики из песка продавать. Не плачь, все будет хорошо».

Так что в советском детском садике у каждого из деток было по магазину. Прошло много лет, а в самой развитой стране все продолжают куличики лепить.

– А эти шестьдесят долларов в месяц за что? – Не унималась она, стараясь все-таки понять основы организации бизнеса в стране с самым высоким уровнем жизни.

– Это знаешь для чего – вот первое число наступает, мне все деньги шлют. Мне это очень нравится, – с радостью в голосе объяснил Рассел.

– А что вы за эти деньги делаете? – удивилась она.

– Да в общем-то ничего, – ответил Рассел.

– А если кто-то не захочет ежемесячно платить, только один раз купит и больше не будет? Вы у него назад программу отберете, что ли? – продолжала она свое расследование.

– Нет, все останется как есть.

– И что, все платят ни за что? – удивилась она.

– Ну да, практически все. Кто не хочет, тот не платит. Таких – не более одного процента.

«Ладно, что я, в самом деле, прицепилась к его фирме, успею еще все понять», – подумала она.

В это время вернулась с работы Салли и они, быстро приготовив ужин, сели на открытой террасе. В доме был включен телевизор, но раздвижная, хоть и стеклянная, дверь закрывала половину экрана.

– А что если нам сменить эту дверь на другую? Я видел – можно сделать дверь, открывающуюся гармошкой, и тогда можно будет отсюда телевизор смотреть, – внезапно поделился новой мыслью Рассел.

Салли эта идея, видимо, не очень заинтересовала.

– Лучше бы вызвал мастера: холодильник показывает неправильную температуру. Вот сломается окончательно, все продукты пропадут! – пыталась она направить мысли Рассела в правильное русло.

– Да, – покладисто согласился он. – Не знаю, как завтра получится, сегодня так был занят – клиенты звонили не переставая. Может, завтра буду по-свободнее от работы в офисе и смогу заняться домашними делами.

Она чуть не подавилась от смеха. Сегодня она была свидетельницей его занятости: пересмотрел все сайты с машинами, мотоциклами и катерами, рассказал ей всю историю австралийского бизнеса и выпил две бутылки вина.

На следующее утро она проснулась в хорошем настроении и, собирая тетради в университет, наткнулась на список ста слов, которые нужно было выучить к сегодняшнему дню. «Ой, совсем забыла. Да ладно, сколько я училась, что-нибудь придумаю, авось пронесет».

Проходя мимо спальни супругов, она через открытую дверь увидела, как Рассел аккуратно и с удовольствием раскладывает свои шесть подушек на кровати. Заметив ее взгляд, он, положив последнюю подушку, гордо показал ей на свое произведение башенного искусства и спросил: «Правда, красиво?»

Красивого она в этом ничего не видела, хотя и обожала текстиль в дизайне. Эти подушки не имели никакого отношения к данному термину, а были скорее наглядной иллюстрацией слова «мещанство». Тем не менее, Рассел ждал от нее ответа.

– Вот, смотрите: чтобы поднять каждую подушку с пола и положить ее на кровать, требуется примерно пять секунд. Умножаем на шесть (по числу подушек) и на два, потому что утром их нужно снять, а вечером положить. Получается одна минута в день. Умножаем на 365 дней. Получается, что вы тратите на это шесть часов в год, а за свою сознательную жизнь, если умножить на 50 лет, получается, что вы потратите двенадцать суток на это увлекательное занятие.

Она подсчитала быстро – недаром оканчивала физико-математическую школу. Потом она хотела сказать: «Не будет ли вам потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы?», но, к сожалению, уровень английского не позволял ей передать все нюансы этой глубокой мысли.

– Не будет ли вам жалко этого времени? – только и смогла произнести она.

– Я никогда не думал об этом, – растерянно сказал Рассел, – и, кстати, я никак не могу отгадать загадку про цвет автомобиля. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, – продолжал он. – Вот есть такие рисковые люди, которые любят красные автомобили. И они разгоняются на них, потом резко тормозят. Может, именно у красных автомобилей повышенный расход бензина?

Вот это да, такого рассуждения она от него не ожидала. Конечно, это далеко от истины, но, по крайней мере, хоть что-то! По статистике, красные автомобили больше всего покупают женщины-блондинки, точнее, покупают женщинам-блондинкам. К особо рисковым, впрочем, эту категорию отнести сложно; это она точно знала по себе. Скорее, красный автомобиль займет первое место по количеству царапин и вмятин на бампере.