Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Том 6. У нас это невозможно. Статьи - Синклер Льюис

Том 6. У нас это невозможно. Статьи - Синклер Льюис

Читать онлайн Том 6. У нас это невозможно. Статьи - Синклер Льюис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 118
Перейти на страницу:

За «Главной улицей» последовали романы «Бэббит» (1922), «Эроусмит» (1925), «Капкан» (1926), «Элмер Гентри» (1927), «Человек, который знал Кулиджа» (1928) и «Додсворт» (1929). Следующий роман, название которому еще не придумано, будет об идеализме в Америке — на примере трех поколений американцев — с 1818 по 1930 год, о том самом идеализме, — которого не понимают иностранцы, называющие американцев «загребателями долларов». Роман этот, по всей вероятности, увидит свет осенью 1932 года, и главная забота автора, работающего над ним, состоит в том, чтобы после получения Нобелевской премии писать лучше, чем ему дано от природы.

В 1928 году я женился в Англии на Дороти Томпсон, американке, которая была корреспонденткой по Центральной Европе и шефом бюро газеты «Нью-Йорк ивнинг пост». Мой первый брак, заключенный в Нью — Йорке с Грейс Хеггер в 1914 году, был расторгнут.

Все эти годы, начиная с 1915-го, когда я начал писать романы, я вел жизнь совсем не романтическую, а застойную. Я много путешествовал. На первый взгляд может показаться, что тот, кто за 15 лет успел побывать в 40 штатах страны, в Канаде, Мексике, Англии, Шотландии, Франции, Италии, Швеции, Германии, Австрии, Чехословакии, Югославии, Греции, Швейцарии, Испании, Вест-Индии, Венесуэле, Польше и России, является искателем приключений. Но это не так. На самом деле мои заграничные путешествия являлись лишь самым заурядным способом освежиться и убежать от реальности. В действительности я по-настоящему отправляюсь в путешествие тогда, когда сижу в курительном салоне пульмана, в поселке штата Миннесота, на ферме штата Вермонт, в отеле Канзас-сити или Саваны и прислушиваюсь к самому обыкновенному, обыденному разговору тех, кого я считаю наиболее экзотическими и удивительными людьми в мире, — обыкновенных граждан Соединенных Штатов, с их дружелюбием в отношении незнакомых людей и грубоватой задиристостью, с их жаждой материального преуспеяния и стыдливым идеализмом, с их интересом к широким проблемам и хвастливым провинциализмом: это и есть та самая сложность их характеров, изобразить которую — дело чести для американского романиста.

И теперь в возрасте 46 лет, став хозяином собственной фермы в идиллическом штате Вермонт и отцом ребенка, появившегося на свет в июне 1930 года, я нахожусь, смею надеяться, у начала своей карьеры романиста. Я верю, что период моего ученичества, со всеми его ошибками, уже близок к завершению!

1930

СТРАХ АМЕРИКАНЦЕВ ПЕРЕД ЛИТЕРАТУРОЙ

Уважаемые члены Шведской академии! Дамы и господа!

Присуждение мне Нобелевской премии по литературе — большая честь, и если бы я пожелал выразить все переполняющие меня чувства, то, возможно, показался бы неискренним и многословным, а потому я ограничусь простым «спасибо».

Мне хотелось бы здесь рассмотреть некоторые тенденции современной американской литературы, некоторые угрожающие ей опасности и отрадные перспективы. Чтобы обсудить эти вопросы с абсолютной, ничем не сдерживаемой откровенностью, я, возможно, буду несколько прямолинеен, но говорить с вами иначе как с полной откровенностью, на мой взгляд, значило бы оскорбить вас. Мне придется несколько непочтительно отозваться об известных институтах и общественных деятелях моей горячо любимой страны.

Прошу верить, однако, что при этом мной никоим образом не руководят злопыхательские мотивы. Судьба обходилась со мной довольно милостиво. Я не знал тяжкой борьбы за существование, не слишком бедствовал, встречал много добрых людей. Время от времени я сам или мои книги подвергались довольно ожесточенным нападкам: например, один благонамеренный калифорнийский пастор, прочитав «Элмера Гентри», пожелал собрать толпу и учинить надо мной суд Линча, а другой божий человек из штата Мэн любопытствовал, нет ли какого достойного и законного способа засадить меня в тюрьму. Было и другое, похуже всех этих яростных проклятий: некоторые журналисты из числа моих старых знакомых, с которыми мы встречались в клубе, стали писать обо мне, что они, мол, знали меня лично, и человек-то я подлый и писатель никакой. Но если иной раз в меня и швыряли увесистым камнем, то я и сам бросил немало камешков, и было бы странно с моей стороны думать, что я не получу в ответ добрую порцию.

Нет, мне лично не на что жаловаться, а вот что касается американской литературы в целом, ее положения в стране, где процветают промышленность, капитал и наука, где из всех видов искусства лишь архитектура и кино считаются необходимыми и заслуживающими уважения, тут, повторяю, есть веские причины для недовольства.

В качестве иллюстрации могу привести инцидент, который касается Шведской академии и меня и произошел несколько дней тому назад, перед моим отплытием из Нью-Йорка в Швецию. Есть в Америке один ученый и очень добродушный старый джентльмен, некогда бывший пастором, профессором университета и дипломатом. Он член Американской академии искусств и литературы, и многие университеты удостоили его почетных степеней. Как писатель он известен главным образом своими милыми статейками о приятностях рыбной ловли. Не думаю, чтобы настоящие рыбаки, чье существование зависит от хода трески или сельди, считали рыбную ловлю развлечением, но из упомянутых статей я еще юнцом узнал, что в ужении рыбы, если вы занимаетесь ею не по необходимости, есть нечто очень важное и возвышенное.

Сей ученый муж публично заявил, что, присудив Нобелевскую премию человеку, который издевается над американскими установлениями, комитет по Нобелевским премиям и Шведская академия нанесли Америке оскорбление. Не знаю, собирается ли он как бывший дипломат создать из этого обстоятельства международный инцидент и потребует ли, чтобы американское правительство послало в Стокгольм отряд морской пехоты для защиты прав американской литературы. Надеюсь, что нет.

Можно было бы предположить, что столь образованный человек, удостоенный степеней доктора богословия, доктора литературы и уж не знаю скольких еще великолепных званий, иначе отнесется к этому вопросу. Можно было бы предположить, что он рассудит таким образом: «Хотя лично мне книги этого писателя не нравятся, тем не менее Шведская академия, присудив ему премию, оказала Америке честь, показав тем самым, что считает американцев уже не ребячливым захолустным племенем, настолько отсталым, что оно все еще боится критики, но возмужалой нацией, способной спокойно и серьезно отнестись к любому анализу страны, сколь бы язвителен он ни был».

Ученый с мировым именем мог бы дать понять, что Скандинавию, привыкшую к произведениям Стриндберга,[66] Ибсена и Понтоппидана,[67] едва ли шокирует писатель, самое анархистское утверждение которого заключается в том, что Америка при всем ее богатстве и мощи еще не создала цивилизации достаточно высокой, чтобы удовлетворить самые насущные потребности человечества.

Не думаю, чтобы Стриндберг часто распевал «Звездное знамя» или выступал с речами в ротарианских клубах, однако Швеция как будто смирилась с этим.

Я уделил столько времени критическим замечаниям нашего ученого рыболова не потому, что они сами по себе так уж важны, но потому, что они весьма показательны. Большинство американцев — не только читатели, но даже писатели — все еще боятся литературы, которая не прославляет все американское: как наши достоинства, так и недостатки. Чтобы быть у нас по-настоящему любимым писателем, а не просто автором бестселлеров, надо утверждать, что все американцы — высокие, красивые, богатые, честные люди и великолепные игроки в гольф; что жители всех наших городов только тем и занимаются, что делают добро друг другу; что хотя американские девушки и сумасбродны, из них всегда получаются идеальные жены и матери; и что географически Америка состоит из Нью-Йорка, целиком населенного миллионерами, из Запада, который нерушимо хранит бурный, героический дух 1870-х годов, и Юга, где все живут на плантациях, вечно озаренных лунным сиянием и овеянных ароматом магнолий.

Такие наши писатели, как хорошо известные в Швеции Драйзер и Уилла Кэсер,[68] почти так же мало популярны и влиятельны сегодня, как и двадцать лет тому назад. Из откровений почтенного академика-рыболова, которого я цитировал выше, следует, что наибольшим уважением у нас по-прежнему пользуются писатели, подвизающиеся в популярных журналах, которые дружно и убедительно твердят, что нынешняя Америка с населением в сто двадцать миллионов человек осталась такой же простой и буколической страной, какой была в те времена, когда в ней жило всего сорок миллионов;. что на заводе, где работают десять тысяч человек, отношения между рабочими и хозяином все еще такие же добрососедские и безыскусственные, как на фабрике 1840 года, где трудилось пятеро рабочих; что между отцом и детьми, женой и мужем, проживающими в апартаментах, расположенных в тридцатиэтажном дворце, с тремя семейными автомобилями у подъезда, пятью книгами на полке и неминуемым разводом на следующей неделе, взаимоотношения совершенно такие же, как и в семье, обитавшей в 1880 году в увитом розами пятикомнатном коттедже. Короче говоря, эти писатели утверждают, что Америка превратилась из сельскохозяйственной колонии в мировую державу, полностью сохранив патриархальную и пуританскую простоту дяди Сэма.

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 118
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Том 6. У нас это невозможно. Статьи - Синклер Льюис торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит