Двойной генерал (СИ) - "Wolf"

— Хотели из нас рабов сделать, а теперь сами на нас поработают? — сияет от удовольствия Анисимов.

— Да. Пришли за шерстью, а мы их самих пострижём. Теперь слушай. Само по себе перекрытие дороги — задача-минимум. Тебе надо сделать так…

— 44-й стрелковый корпус в твоём распоряжении. Организуешь оборону округа в районе Островец — Ворняны и далее вплоть до границы с Витебской областью. Учти, что в Островце и тех же Ворнянах замечены немцы. Но в небольшом количестве, до полка не дотягивают, что там, что там. По паре батальонов, скорее всего. Но ты их пока не трогай, сначала сделаешь вот что…

Заканчивал постановку задачи через час.

— Вот такие разнообразные задачи тебе нужно решить, кроме обороны этого участка округа. 11-ую армию надо восстанавливать, с ними тоже разберись. От каких частей что осталось, посмотри. Хоть номера от них возьмём, если полковые знамёна уцелели. Но это только после того, как я решу вопрос об их переподчинении. Всей 11-ой армии. Для прикрытия такой территории только армии хватит.

— Полоцкую дивизию в неё включим?

— Из наших только её. Стержневая часть будущей новой армии. Присмотрись там к генералам и старшим командирам. Кто инициативнее и энергичнее.

В генштаб тем временем летела шифрограмма.

Шифрограмма № …

Генштаб, разведупр.

Западный фронт. От 28 июня 1941 года

По мере возможностей управления просим пустить по своим каналам следующую дезинформацию: бомбёжка ж/д узел г. Паневежис 27 июня была произведена по приказу наркома обороны маршала Тимошенко. С целью облегчить положение Северо-западного фронта. Командование Западного фронта опасается бомбить вражеские объекты в Вильнюсе вследствие сильной ПВО.

Западному фронту это требуется для сокрытия нашего противодействия планам немецкого командования нанести удар по Западному фронту со стороны Литвы.

Командующий Западным фронтом, генерал армии Павлов.

В одном из ресторанов, облюбованных командирами РККА, два командира из состава штаба округа беседовали, не особо таясь от соседних столов и подошедшей официантки.

— Не пойму, какого рожна мы Паневежис разбомбили? — недоумённо вопрошает один. — Как будто ближе целей не нашлось.

— Не догадываешься? — второй подтягивает одну из тарелок, выставляемых официанткой.

— О чём?

— Нам не нужно, но мы бомбили. Что это значит? — второй, более компетентный или более умный, с удовольствием строит вокруг себя оборонительную линию из вкусно пахнущих блюд. — Приказ сверху был, голова два уха! Кузнецову помощь потребовалась.

Первый делает понимающее лицо, показывает пальцем вверх, обозначая место, откуда пришло высочайшее повеление. Первый чуть заметно кивает и принимается за еду.

Нечто подобное в течение дня происходит в нескольких других местах. В том числе, в штабе. Есть у нас крысы и прочие грызуны или нет, точно всё равно не скажешь. И ПВО в Вильнюсе действительно сильное.

28 июня, суббота, время 20:55.

Позиции 56-й дивизии, блокирующие Сопоцкинский плацдарм с юго-запада.

— Отказ выполнять боевой приказ в военное время, — по-жабьи сжимает губы насупившийся комдив.

Ничего этот твердолобый понимать не хочет! Давлю очередную вспышку гнева. Днём я занимался проработкой операции 36-й кавдивизии, что притаилась на двадцать км восточнее Друскининкая.

Что-то у меня страсть просыпается к звучным названиям. Эту я обозвал «Бумерангом». Сегодня ближе к ночи должны начать. И вот выдернули меня сюда по поводу ЧП. Комдив пристрелил ротного командира за отказ выполнять приказ. По мере вникания в ситуацию свирепею всё больше.

Мы на НП, я внимательно изучаю место планируемой комдивом атаки. Осмотр местности, беседы с присутствовавшими при происшествии взводными, доброжелательные по виду расспросы комдива выявляют следующую картинку.

Точно неизвестно, заминирована ли местность перед высоткой, занятой немцами. Но я бы на месте немцев заминировал. Дивизия не мгновенно подошла к месту прорыва. У немцев было не менее нескольких часов, чтобы закрепиться. И небольшой овражек сбоку этому способствует. Удобно в нём скрываться при подходе наших сил. И сам овраг, скорее всего, заминирован и под контролем. Немцы не дурнее меня, и это я у них учусь, не наоборот.

Комдив приказал роте атаковать высотку. Ротный заартачился. Сначала комбату всё на пальцах объяснил. Несведущему может показаться, что такого быть не может. Может! Действует мой приказ: в бессмысленных атаках красноармейцев не палить, беречь личный состав. И пример наступления через минное поле прямо-таки канонический образец, как нельзя поступать. Я на выпуске прямо угрожал новоиспечённым лейтенантам штрафбатом за такие вещи.

Чуть-чуть, совсем чуточку в пользу комдива небольшая тонкость. Точно всё-таки не известно, заминировано ли поле или нет. Если нет, его решение можно списать на эфемерное, но, тем не менее, существующее обстоятельство. Интуиция командира.

Темнеет. Оборачиваюсь к напряжённому комбату, что непрерывно есть меня глазами.

— Разведчиков с сапёрами высылаем? Или подождём, когда окончательно стемнеет? — У меня просто нет таких навыков, которые можно получить только на передовой.

— Лучше подождать с полчаса, товарищ генерал армии! — Комбат энергичен и бодр.

— Если надо, мы и час подождём, товарищ капитан, — надо развеять его желание угодить вышестоящему начальству, — а то ведь в случае потерь, ответственность на вас.

— Уже темнеет, товарищ генерал армии. Через полчаса никто ничего не увидит.

— Тогда вот что, — принимаюсь за обеспечение операции. Это всё не просто так, послал людей и жди результат. Когда заканчиваем, — мы напрягли миномётную батарею, если что, они врежут, — иду смотреть разведгруппу.

Осмотр меня удовлетворяет. Трое парней, один с миноискателем, двое — на прикрытии и подстраховке, все в маскхалатах, с привязанными веточками, пучками травы и листьев. Погляжу ещё на них со стороны, насколько они незаметны.

Пока справляюсь со злостью, а ещё мне грустно. В этих ребят душу вложил, весь опыт, случайным образом накопленный за всю жизнь и соединённый с реально боевым опытом генерала. Кто-то спросит, как может мирный человек чему-то научить профессионального военного, пусть из армии семидесятилетней давности? Да элементарный ответ. К примеру, мы космическая держава и многие даже дети кое-чему могли поучить того же Королёва и Глушко. На основе опыта существования космонавтики в течение многих десятилетий. Например, я, ни разу не спец в космической технике, хотя одно время активно ей интересовавшийся, точно знаю, по какой причине началась цепочка аварий космического корабля, на котором в итоге разбился Комаров. Попробуйте найти причину, почему не раскрылась одна из панелей солнечных батарей. По итогу всего полёта обнаружился целый комплекс причин, аппарат был «сырой», но почему панели не раскрылись?

Ответ прост, и обыщите весь интернет — вы его не найдёте. Моё предположение такое: при раскрытии панели неизбежно в каких-то местах металлические части трутся друг о друга. Скользят. И если на Земле в условиях атмосферы с неизбежной влагой в ней содранная корка окислов моментально восстанавливается, то в космосе такого не происходит. Металлические поверхности, даже на мгновенье прижатые друг к другу такими «обнажёнными» частями, тут же свариваются. Механизм стопорится. Потому панель и не раскрылась.

Я не прав? Да запросто. Только в отличие от гражданина не космической державы у меня есть правдоподобная научная или хотя бы наукообразная версия. Это всё само как-то заходит. С военным делом так же. Многие в армии служили, все смотрим военные фильмы с детства, читаем книжки и разбираем АКМ в школе.

Я многому сумел научить этих мальчишек… смотрю в бинокль. Парни — молодцы, будто растворяются в темноте, пытаюсь найти их, и у меня получается с трудом. Но я близко и знаю, где высматривать.

Мальчишек многому научил. Не я один, конечно, но главное направление — за мной. Эти мальчики — мой самый ценный ресурс.