Цена власти. Искра - Евгений Региневич

— Славно я повеселился в вашем обличье с той вдовушкой. А вы потом так удивлялись, чего это она так мило с вами здоровается, — он мерзенько захихикал и потёр руки, — но, думаю, стоит объяснить вам всё тут происходящее более подробно, не правда ли?

— Пересмешник, — тёмная нащупала в кармане сферу, если не выйдет помешать, то хоть сможет продержаться до подхода остальных, — бывший служка, который повесился. Его смерть стала маяком для таких, как ты. Ещё и на границе кладбища.

— Умница! Тебя я убью последней. Да, именно через эту щёлку, сделанную тем дураком, я и протиснулся сюда. И представляешь, первый, кто мне попался, был вот этот служка, не везёт местным слугам святой Церкви. Я не удержался и выпил его начисто, заодно получил всю его память и понял, что слегка влип: в церковь ведь мне ходу нет, хорош служка, которого корчит при приближении к месту работы. Его останки я, конечно, сразу прикопал на кладбище. Но потом я нашёл выход, забрался в дом к этому, — он пренебрежительно кивнул в сторону застывшего сломанной куклой Эрика, — взял его разум под контроль и заставил принести в жертву его дочь, прямо тут, на этом алтаре. Я на освящённую землю не заходил, он сам всё сделал, по моей указке, конечно. При этом я здорово повеселился. Оставил ему часть его бывшего самосознания, и он отлично понимал, что делает. Ну и тем самым смыл всю эту вашу святость, после чего смог войти сюда сам. Дальше всё просто, я решил немного развлечься и написать картину, такую, за которую будет не стыдно даже перед владыками нашей грани. Лучшая шутка из пришедших мне в голову в тот момент. Я крал детишек, прикрываясь своей магией от тупых крестьян, и развлекался с ними в одном из старых склепов на кладбище, ага, в том самом куда я уволок ту мелкую рыжую дрянь, жаль, времени развлечься не было, ну ничего, потом ей займусь. А всю полученную силу перевешивал на нашего доброго знакомого охотника. Это было просто, ведь первую жертву принёс именно он. Потом сюда явился этот тупоголовый барон, и я прочистил голову и ему. Хорошая идея была, подсунуть его вам? Вы же посчитали всё происходящее работой Эрика и вцепились в него как клещ в задницу! Жаль, вы так быстро на него вышли. Я рассчитывал, вы задержитесь до ночи, но ничего не поделаешь. Ещё и шавка эта подкрутилась, жаль, я не могу воздействовать на животных. Теперь они, скорее всего, найдут моё логово и всё поймут, а значит, дальше тянуть смысла нету. Пора переходить к последнему акту написания моей картины. Эрик, покажи им!

Охотник безумно оскалился, схватил обеими руками крышку алтаря и одним рывком сорвал её с места, отшвырнув в сторону. Следом последовала передняя стенка, и перед зрителями предстал правильный круг из шести ещё бьющихся сердец, прибитых к деревянной основе алтаря. Эйс судорожно втянула воздух, пытаясь совладать с тошнотой, накатившей от пульсирующей в них гнилостной силы.

— Разве не прекрасно? Это же просто произведение искусства! — демон небрежно отбил превращённой в стальную пластину ладонью метательный нож и, кривляясь, погрозил пальцем тёмной, — и заметьте, прямо в алтаре, посвящённом Карающему Свету! Разве это не восхитительно? Сердца тьмы в упаковке алтаря света. Это же как клубок червей под наливной кожурой яблока. Квинтэссенция вашей веры, а, святые отцы? Привлекательная оболочка и гниль внутри. Разве мои деяния были преступны? Я всего лишь шёл по стопам вашей Церкви, той самой, которая несёт ненависть ко всем, кто не является человеком, ненависть под маской любви! Той самой, которая осуждает богатство и призывает помогать беднякам, кутаясь в парчу и золото! Той самой, которая молится за мир, раздувая пожары войн! Проповедует всепрощение и мстит за любой косой взгляд в её сторону! Тьма в обёртке света, как думаете это достойный поступок для того, чтоб меня канонизировали? Разве жизнь шести крестьянских соплячек — это великая цена за столь точный символ вашей лицемерной веры? Знаете, какой величайший дар даёт магия разума? Способность читать в головах окружающих, как в открытой книге. Вот вы, „отец“ Гвирташ, вы ведь точно такой же, как этот осквернённый мною алтарь. Позолота и блеск веры снаружи, и тёмное алчное сердце внутри. Сердце, жаждущее лишь богатств и власти над своей паствой. А остальные жители? Улыбки на губах и пожелания скорой и мучительной смерти своим родственникам и соседям в уме. Ваш мир столь прекрасен в своей двуличности и лживости, что я просто не мог устоять, чтоб не написать эту картину кровью. Картину, отражающую вашу сущность. И теперь пора завершать её. Последние мазки кистью на холст вечности, господа! Главный злодей открыл своё истинное лицо и раскрыл свои мотивы. Что теперь? Подождём героя, который грудью встанет на защиту дела света и спасёт тысячи людских жизней? Ой, простите, забыл главное, невинных людских жизней! Но я, видите ли, не люблю шаблонных сюжетов картин, где главного злодея останавливают в последнюю секунду. Поэтому героя мы ждать не станем. Предпочитаю быть оригинальным. Эрик, друг мой, будь так любезен, заверши наше творение, вырви себе сердце!

***

Быстрее, церковь уже вот она, рукой подать.

— Аааа…! — неожиданно взвыла Кристина, сбиваясь с шага и падая на землю между могильных холмиков.

Демон, как больно! Мой собственный тёмный дар неожиданно взбунтовался и всей своей мощью обрушился на своего владельца, то есть меня. Около, стоя на коленях и схватившись за голову, стонала Кристина. Из носа и ушей девушки бежали тонкие струйки крови, но она, похоже, этого даже не замечала. Тоже эффект обладания магией тьмы? Только какого демона?

— Круг призыва… активирован. Завеса тьмы начинает рваться. Надо…

Что надо, она не договорила, очередной удар боли отключил на пару мгновений зрение и слух, наверное, я орал от обрушившейся на меня боли, но не слышал этого. Оказывается, в некоторых ситуациях быть магом тьмы очень некомфортно. А ведь Эйс прямо там, в эпицентре прорыва! Эта мысль заставила меня забыть о боли и, не обращая ни на что внимания, броситься к церкви. Сразу встать на ноги мне не удалось, и первые пару саженей я преодолел на четвереньках, отчаянно цепляясь сведёнными судорогой пальцами за землю и могильные камни. Но с каждым шагом боль становилась слабее, и наконец, мне удалось встать на ноги.

На первый взгляд всё как и было, Здание стоит, как и стояло. Все оконные витражи в