Цена власти. Искра - Евгений Региневич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ключ? Это ещё что такое? Демоны побери, как же оказывается я мало понимаю в тёмной магии!
— Твоя подружка и этот алкаш не ожидают засады, они-то уверены, Эрик и есть малефик, — из-за бега голос у неё прерывался, и выходило не слишком разборчиво, — только бы успеть!
***
— Эта мразь надёжно связана, дочь моя?
Эйсиан поморщилась от непривычного обращения, никогда ни один священник людей так к ней не обращался, и это обращение резало уши и выбивало из себя. Да что там к ней, скорее всего, ни к одному из детей ночи так не обращались. Но отцу Тобсу было глубоко чхать на то, как принято у Церкви обращаться к богомерзким язычникам и слугам тьмы, коими считаются представители любой нелюдской расы. Как хочу, так и обращаюсь, вот и весь сказ.
— Надёжно, я ещё и магией его связала и удерживаю.
— Вот и слава свету. Чего зыркаешь буркалами, урод? Вот подожди, на святой земле тебе быстро поплохеет. А там и зенки твои богомерзкие раскалённым прутом выжгем.
— Вы собираетесь пытать его в церкви?
— Нет, я не собираюсь, а вот госпожа Аман, готов об заклад на бочку пива биться, не только собирается, но и будет. В инквизиции агнцев вообще мало, а уж о госпоже Белой Ведьме и вовсе слухи такие ходят, что лучше самому удавиться, чем ей в руки попасть.
О, да, слухи о Кристине слышала и сама Эйсиан. Чиста, как белый холст, жестока, как сами боги и смертоносна, как клинок. Не человек, а знамя. Вот только за эти дни, проведённые в одной компании, Эйс убедилась, с первым пунктом не всё так просто. Меч света оказался откован из тёмной стали. Да и в остальном — не знамя, человек, в чём-то похожий, а в чём-то отличный от большинства других. Она покосилась на светящийся на запястье символ инквизиции. Уже лет девятьсот ни один из детей ночи не носил этого знака, даже временного, а вот, смотри ты, не побоялась гнева магистров и осуждения Церкви. Всё ради достижения цели. Да и знания у госпожи инквизитора не рядовые. Интересно, кто её учил магии тьмы? Ещё и сфера света, которую она ей передала, когда они разделились. Один из самых сильных защитных артефактов светлой магии, он стоит, как пара таких деревенек, но Кристина дала его просто так, на всякий случай, даже не задумываясь, что такую вещь могут потерять или сломать, а ей потом отчитываться за утраченное ценное имущество. Так сильно доверяет?
— Святой отец, вы думаете, освящённая земля сломит его волю?
— Если он и в самом деле одержим, то точно ослабит влияние того зла, которое овладело им, — отец Тобс ударил кулаком в дверь церкви, — открывайте во имя света! У нас с собой пленный малефик. Старший экзекутор приказала привести его в храм света, дабы священная земля сломила его волю и изгнала обуявшие его силы зла и тьмы!
Эйсиан поморщилась от излишнего пафоса в словах священника, но промолчала. Большие створки открывать никто не стал, вместо этого распахнулись маленькая боковая дверь, и недовольный священник не глядя махнул из неё рукой, приглашая войти.
— А она чего тут делает?! Тёмным тварям…
— Заткни пасть, Гвирташ. Сегодня ты не в своём праве. Покажи ему, девочка.
Вид светящегося символа инквизиции на руке у богопроклятой тёмной ввёл священника в глубокий ступор. Ну, ещё бы, Церковь не признаёт даже факта наличия души у ей подобных, а инквизиция их в свои ряды принимает. Временно, конечно, но сам факт! Тут не только онемеешь, сутану свою жевать начнёшь.
— Ведите его сюда, — церковный служка, сгорбленный старичок в потёртой, выцветшей и многократно заштопанной сутане с чужого плеча, вышел из-за богато украшенного алтаря.
— Не командуй тут, Порак. Куда я решу, туда и поведут.
— Очень жаль вас расстраивать, отец Гвирташ, но именно я сегодня здесь командую.
Эйс дёрнулась, но было уже поздно. Её связующее заклинание рассыпалось в прах, а сам Эрик неожиданно напряг руки и рывком порвал связывающие его верёвки, с довольной улыбкой разрывая при этом плоть до костей и словно не чувствуя этого. Пара шагов и вот он уже возле алтаря.
— Какие вы наивные существа, смертные. Видите всегда только первый слой правды. Дай вам приманку, и вот вы уже бежите за ней, как стадо овец за козлом, ведущим вас на убой, — Порак небрежно смёл с алтаря церковную утварь, — ни-ни-ни, не пытайся, дитя ночи. Твоя магия мне не страшна. Видишь? Больно, да? А ведь я предупреждал. Магия разума, благослови её тот, кого мы не достойны называть. Я наложил на церковь чары, которые не дадут тебе использовать твою силу. Жаль, они очень кратковременные, но мне хватит. И за меч не хватайся. Иначе я просто убью эту куклу прямо сейчас. Ты, я думаю, знаешь, что такое ключ призыва? Ага, по глазам вижу, знаешь. Я завязал на нём весь ритуал. Демон же не может вызвать другого демона. Вот и пришлось использовать человека. Дурацкие правила магии вашего мира. Демон, вселившийся в человека, может провести ритуал вызова, а демон, пребывающий в своём личном теле, уже нет. Несправедливо, не находишь? Поэтому не спеши, мы ведь можем немного мило поболтать, перед тем, как я открою врата, ведь так? Ты не представляешь, как скучно в этой дыре без достойного собеседника, способного оценить всю гениальность твоих планов. Ну что за ребячество, „святые“ отцы! Здесь уже давно нет ничего святого, если вы ещё не поняли. Нет тут вашей пресловутой святой земли. Кровь отлично смывает магию света.
— Демон! — выдохнула Эйс, справившись с приступом боли.
— Вай, какая догадливая девочка, возьми себе с полочки пирожок. Да, я демон, позвольте представиться, придворный шут замка боли маршала Истриогара Ди‘Суэрнтида — Гис Великолепный, — служка фиглярски поклонился, закинув рукой подол сутаны себе на голову и обнажив худые, кривые и волосатые ноги.
— Ваш мир так беден на хорошие шутки, но при этом так богат на возможности! Посему, увидев возможность навестить его, я не терял ни секунды. А уж оказавшись на месте, решил внести как можно больше веселья в это сонное болото.
Он визгливо рассмеялся и неожиданно принял вид отца Гвирташа. Без всяких заминок, просто словно мигнул, и вот
