Двор халифов - Хью Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обстановка оставалась весьма неустойчивой. 14 мая неизвестные люди атаковали тюрьму в Самарре и выпустили из нее всех заключенных. Группа тюрков во главе с Отамишем, Бугой и Васифом попыталась найти преступников, но была атакована. Солдат закидали камнями, а Васиф был ранен — в него попал горшок с кипящим варевом. После этого Васиф отдал приказ метателям огня (наффатин) поджечь дома и другие жилища в этом районе, и Табари пишет, что собственными глазами видел сгоревший квартал{537}.
В то же время финансовое положение государства ухудшалось. Отамиш был поставлен во главе администрации Мустаином, теперь же он, его секретарь и царица-мать, похоже, объединились с целью грабежа казны. Солдатское жалованье задерживалось, а Васиф с Бугой оказались заняты другими делами. В четверг 4 июня войска подняли мятеж. Отамиш находился вместе с халифом в уголке дворца Джавсак Хакани. Он попытался сбежать, но оказался окружен солдатами. Попытка спастись под защитой халифа не удалась. В субботу Отамиша выволокли из дворца и зарезали. Взбешенные солдаты отправились громить его дом, и Табари рассказывали об огромных количествах мебели, ковров и посуды, вытащенных оттуда{538}. Нечего и говорить, что убийство визиря всего лишь передавало финансовые проблемы его наследнику.
Эти проблемы, конечно, внесли свой вклад и в рост разногласий между ведущими тюркскими офицерами, такими, как Васиф и Буга Младший, и рядовыми членами. Офинеры с их дворцами в Самарре и поместьями в сельской местности могли вести роскошную и богатую жизнь — но для обычных солдат, пытающихся выжить на нерегулярно выдаваемую зарплату, все складывалось совсем по-другому. Поэтому солдаты нашли своего лидера — агрессивную и харизматичную фигуру Багира. Багир был одним из противников Мутаввакиля и очень удачно это использовал. Ему были даны поместья возле Куфы, сдаваемые в аренду местному персидскому землевладельцу, который платил 2000 динаров в год еврею, секретарю Багира. Однажды на одного из секретарей Багира было совершено нападение. В ярости тюрк потребовал, чтобы нападавший был наказан — но у этого человека оказались друзья в администрации, одним из них оказался некто по имени Дулейл Христианин, который был секретарем Буги Младшего и распоряжался выплатами армии. Дулейл отказался выдать нападавшего, и Буга поддержал его.
29 января 865 гола произошло столкновение. Багир, рассерженный и очень пьяный, решил разобраться с Бугой. Буга был в бане, и Багир ждал, пока тот выйдет, чтобы потребовать выдачи Дулейла. Буга ответил уклончиво, сказав, что передаст Дулейла Багиру, но только после того, как назначит кого-либо на его место. Багир тем временем собрал близких друзей, всех тех, кто был с ним при убийстве Мутаввакиля; они подтвердили клятву, которую давали той ночью, и пообещали ему помочь убить халифа, Бугу и Васифа, «раз они взяли все и оставили нас ни с чем» — конечно, последнее было сильным преувеличением, по крайней мере, в случае с Багиром.
Дворцы были такими, какими они были, и этот договор недолго оставался в секрете. Разведенная жена Багира рассказала об услышанном матери халифа. Халиф послал за Бугой и Васифом, решив, что они тоже в заговоре, и стал упрекать их: он ведь не просил, чтобы его сделали халифом, это они со своими друзьями посадили его на трон — а теперь его хотят убить. Васиф с Бугой решили нанести удар первыми. Багира вызвали, схватили и затолкали в один из банных домиков Буги, для него заказали кандалы. Банные домики имели толстые стены без окон и легко запирающиеся двери, поэтому являлись идеальной заменой тюрьмы. Затем Буга и Васиф послали внутрь людей с топорами, чтобы те прикончили Багира.
Для Васифа и Буги Багир был буйным горлопаном и деревенщиной, человеком, который поднялся выше своего уровня. Однако для многих тюрков он являлся героем, отстаивавшим их интересы перед властью. Восставшие ворвались во дворец Гаруна, были сожжены правительственные конюшни, а животные из них расхищены. Когда некоторые офицеры просили тюрков разойтись, те дерзко отвечали: «Йок, йок!» — согласно записям Табари, тогда, как и сейчас, это означало «нет, нет»{539}.
Оказавшись перед лицом мятежа, халиф, Буга и Васиф решили, что Самарра слишком опасна для них, и ускользнули по реке, направившись в Багдад, где ожидали встретить поддержку правителя, Мухаммеда ибн Абд Аллах ибн Тахира, а также местного населения, которое ненавидело тюркскую армию.
Сначала бегство халифа поставило восставших в тупик, но, разграбив дома чиновников, захватив верховых животных и винные погреба, они начали действовать. Они запретили всем до единого отправляться по реке в Багдад: один несчастный судовладелец, который одолжил свою лодку желавшим спастись людям, получил двести плетей, а затем был повешен на мачте{540}.
Вероятно, Мустаин, Буга и Васиф прибыли в Багдад 5 февраля, и халиф обосновался во дворце ибн Тахира. Тем временем Самарру начали покидать другие тюрки, близкие к Васифу и Буге. Прибыв в Багдад, они отправились к халифу и, опоясав шеи ремнями, бросились перед ним на землю, прося прощения и умоляя его вернуться с ними в Самарру. Мустаин стал упрекать их за неблагодарность — ведь он делал для них все, в том числе назначал их юных сыновей на государственное обеспечение и оплачивал свадьбы их дочерей. Их предложение, чтобы халиф вернулся с ними, было встречено с насмешкой — эти солдаты даже не знали, как правильно обращаться к халифу, и ибн Тахир вместе с багдадской аристократией от души повеселились.
Наконец халиф сказал, что они могут вернуться в Самарру, где им будут платить их жалованье, но он останется там, где он есть{541}. Озлобить тюрков таким образом, по сути, сказав им, что они больше не имеют веса, не было ни расчетливым, ни разумным шагом. Произошедшее лишь показывает презрение, с которым относились к этим варварам-солдатам. Но в течение года они еще возьмут реванш.
Когда солдаты вернулись в Самарру, они рассказали своим товарищам о том, как их отвергли и оскорбили. Им нужен был халиф, которого они могли бы считать своим — и как ни странно, солдаты обратились к Мутазу, который так долго возглавлял аититюркскую партию. Столь же удивительно и то, что он согласился, — бесспорно, увидев в этом свой последний шанс достичь трона. Была составлена длинная и проникновенная клятва верности, говорящая, что дается она самому Аллаху, и любой, кто ее нарушит, будет наказан не только в этой
