Хищное утро (СИ) - Юля Тихая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мигель отчаянно тянул время, хотя в этом не было никакого внятного смысла. И я думала, он раскопает за это время каких-то новых аргументов, придумает что-нибудь, что-нибудь сделает. Но ничего не изменилось. К началу мая Мигель и вовсе как будто весь выцвел и перестал уделять Родену хоть сколько-то внимания.
Чего он ждал? На что он надеялся, и почему сдался так рано? Если только не…
— Мигель ждал равноденствия, — едва слышно сказала я, ещё толком не веря. — Если бы ритуал с Магдалиной удался, всё это потеряло бы значение. И Роден не сказал бы волкам ни слова, потому что…
— Потому что он колдун, — Лира горделиво вскинула лицо.
Потому что он колдун, вот именно. И потому что все эти ответы были бы предательством Рода; потому что Маркелава замешаны, потому что Маркелава в этом всём очень, очень глубоко.
А Лира, взлохматив чёлку, вдруг сказала:
— Это должна была быть я. Не Магдалина, а я. Это оракул навела Волчью Службу на Родена, и папа отказался отдать меня, потому что… «я уже пожертвовал сыном, кто-то должен остаться». И я жива! Но у Магдалины не получилось, и поэтому Роден… Это из-за тебя! Если бы ты молчала и проголосовала правильно, Роден мог бы дождаться солнцестояния!
— Из-за меня? Из-за меня?! Лира, вы вляпались в запретную магию! Зачем всё это? Что не получилось? Что делает этот ритуал, что…
— Твоя кровь спит, — процедила Лира. — Твоя кровь спит, ты рождена мёртвой. Ты бы услышала меня, если бы была моей подругой.
Она двинулась к выходу, так и не пригубив чай: та самая Лира, которая учила меня отличать на слух правду от лжи, та Лира, с которой мы обменялись прямыми зеркалами почти восемь лет назад и обсуждали самые личные вещи, та Лира, которой я столько недель пересказывала заседания Конклава, и которая знала мою страшную тайну о пении в склепе.
— Лира, я…
— Я ненавижу тебя, — выплюнула она. — Ненавижу!
lxxv
— У меня есть к вам ряд вопросов, Мигель.
— Извините, Пенелопа, по заказу я смогу ответить не раньше чем…
— Не по заказу. По трансмутации.
Это был сложный разговор, — и я, наверное, не должна была бы его вести. Наверное, мне нужно было обсудить это хотя бы с бабушкой.
Даже Ёши был против и назвал меня сумасшедшей. Но, как бы упрям ни был Ёши, он не смог ни переубедить меня, ни остановить, ни уговорить на что-то другое.
Был понедельник, и заседание Конклава началось с траурной ноты: память Родена почтили креплёным вином, а Мигель показал в зеркало и банку с отнятыми ушами, и лежащее на крышке саркофага тело, которое ещё только готовили к панихиде. Иов Аркеац едва слышно высказался, что волкам это не понравится, а Мигель повторил вновь: Роден был достойным сыном своего Рода и предпочёл смерть отлучению.
Затем обсудили новые слухи о Крысином Короле, приезд в Огиц делегации лунных и разговоры о том, что вернулся один из рыцарей древности; перешли к очередному скандалу о разделе прибрежных вод, — и, когда темы иссякли, а Серхо готовился объявить заседание закрытым, я попросила слова.
— Уважаемые Старшие, — я не писала эту речь, но прокручивала её в голове так много, что теперь она казалась заученной наизусть, — мне стали известны вещи исключительно беспокоящие…
И я перечисляла, не вдаваясь в подробности об источниках информации, странные убийства, хищное утро, пропавших накануне сильных дат женщин, Свободный торг, крысиные деньги и всё остальное, что складывалось в картину пугающую и ужасную.
— …мне не хочется говорить об этом, но в нашем узком кругу я должна поделиться тревожным: некоторые из колдовских Родов замешаны в чернокнижных ритуалах и делах крысиных хвостов. К сожалению, этот секрет Роден унёс с собой в саркофаг. Известно ли что-то об этой ситуации кому-то из уважаемых Старших?
Варра Зене была бледна, слово снег: она одна из всех не сумела сдержать лица. Мигель окаменел и замер, а Жозефина невозмутимо постучала карандашом по столу перед собой:
— Есть ли доказательства вашим словам, мастер Пенелопа?
— Мои источники непубличны, — твёрдо заявила я, — но я нахожу их довольно надёжными. Внутри Конклава мы можем обсудить по меньшей мере то, что станем отвечать, если у Волчьей Службы возникнут к нам вопросы.
— Легко свидетельствовать о незнании, когда действительно ничего не знаешь, — сказала Алико Пскери, легко пожав точёными плечиками.
— Мне неизвестно, что за дела вёл Роден со своими заказчиками, — заявил Мигель, сверкая оскорблённым взглядом.
— Ни один колдун не станет работать на Крысиного Короля!
Были и те, кто молчал. Иов задумчиво перебирал чётки, Мисурат тяжёло свела брови и вся напряглась, а на лице Кристиана застыла такая улыбка, что от неё становилось страшно. И только бесплотная Урсула положила ладонь мне на плечо и сказала одобрительно:
— Старший всегда думает о благе для своего Рода и колдовских островов.
Наконец, Серхо попросил пригласить в зал Хариту Лагбе, которой я кратко пересказала всё то же самое; то, что самая Харита, возможно, замешана, я никак не упоминала. Харита мрачнела и изображала недоумение, обещала во всём разобраться и всё перепроверить, а прочие Старшие переглядывались с недоумением.
Я знала, что здесь, в Конклаве, были те, кто увязли в этой истории невероятно глубоко. Это были, по меньшей мере, Маркелава — потому что если и мог колдун ради чего-то умереть или убить своего ребёнка, это было благо его Рода. Ещё я полагала, что Тибор Зене не был в своей семье единственным колдуном, живо интересовавшимся безднопоклонничеством; а Жозефина Клардеспри, так недовольная вмешательством посторонних в поиски несчастной Магдалины, явно знала больше, чем хотела рассказать.
Я много раз прокручивала в голове список голосовавших, но он так и не сложился для меня в ясную картину. Можно было бы думать, что за экстрадицию Родена станут выступать Северные, потому что в наших рядах не было принято открыто ссориться с Кланами: для наших вмерзающих в лёд берегов это было много опаснее, чем для обласканных солнцем земель Южных. С этой точки зрения казалось привычным, что Маркелава поддержали добрые соседи Пскери, но четыре Северных Рода?
Я сама была Старшей, и пусть я вела пока не все родовые дела, я не могла представить, что могло бы побудить меня голосовать за конфликт с Кланами. В этом
