Диверсанты - Евгений Андреянович Ивин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грановик сел в кресло и задумался или делал вид, что размышляет: сигарета между пальцами почти догорела, пепел столбиком висел на ее конце, а он не замечал, прикрыв глаза набухшими веками или так, по крайней мере, казалось Саблину, что он не замечает, а погружен в свои мысли.
«Еще раз назад, быстро, – приказал своей памяти Филипп. Он не сомневался, что сейчас ему удастся вычислить того, кто сообщил белобрысому о Саблине. Предложение о встрече с Дзордой передал Ганке белоэмигрант Дельковский. Все ясно, Дельковский сообщил Дзорде, что на встрече будет этот, прибывший с Дубовичем. Вот почему Дзорда решил, что взять надо меня и нечего связываться с внедрением в полицию партизана. Дальше все становится на свое место: Дельковский сообщил о двух вагонах оружия, поставленных под охрану на станции. Оружие немецкое, охрана чешская. Риска особого нет. Дельковский предложил продумать операцию по захвату. Встреча с ним произошла у бывшей русской графини Евгении Шкловской. Нет, эта старая графиня верой и правдой служила Родине и порой ставила себя в опасное положение, заявляя публично, что русские расколят немцев. Она не способна на предательство, она способна лишь на ошибку и излишнюю доверчивость. Какое впечатление произвел на меня Дельковский? Никакого! Вялый, свою точку зрения не отстаивает, соглашается с предложениями других. Но авторитетом среди эмигрантов из России пользовался, это видно из утверждений графини Шкловской, которая ему полностью доверяла. В принципе была договоренность о захвате вагонов с оружием. Однако когда Филипп побывал на станции и прикинул обстановку, он понял, что лучшего места, чтобы захватить врасплох партизан, трудно придумать. Сразу за станцией – а отходить надо только туда – начинался огромный пустырь – открытое место, и бой будет в худших для партизан условиях.
На следующий день Филипп пришел на явочную квартиру, где уже были русские ребята, которых Филипп вместе с Кряжем и Яном освобождал в поезде. Здесь были и представители подпольного обкома партии Владис Саборов и Зина Рункова. Дальше Филипп вспомнил, как вел себя на допросе Дельковский. Он мысленно воспроизвел с абсолютной точностью показания этого человека. «Я пришел к Евгении Шкловской и там познакомился с Карелом Вондрачеком. Потом мы пошли на явочную квартиру к Владису Саборову, и там собрались несколько человек. Я их не знаю, видел впервые, они все молчали, и разговор был только с Карелом. Я предложил спустить с гор весь отряд и быстро захватить вагоны. Но Карел наотрез отказался принять мое предложение, он заявил, что здесь очень открытое место, и в случае опасности партизанам будет негде укрыться. Я настаивал и пытался убедить, что никакой опасности нет, что операция сохраняется в секрете, и гарнизон не успеет подняться, как все будет кончено. Карел заявил, что у него есть свой план как угнать вагоны в другое место и там, не подвергая риску отряд, разгрузить оружие. Я спросил, где находится это место, но Карел ответил, что это секрет, и до поры до времени никто об этом не будет знать. Я был раздосадован, что какой-то пришлый человек диктует нам, ветеранам подпольной борьбы, свои условия. Мы схватились в запальчивости.
– Так вызовем подозрение, если будем перегонять вагоны. Ты хочешь всех нас угробить! – крикнул я ему в лицо.
– Лучше подозрения, чем поставить под удар весь отряд! – выкрикнул мне в ответ он.
– Хорошо! Если вы трусите, я готов перегнать эти вагоны, называйте место! – потребовал я от Вондрачека.
– Это уже не ваши заботы! – отрезал он со злостью.
– Где вы возьмете паровоз? Это ведь надо готовить!
– У нас много паровозов. Для этой цели найдем! – уже явно показывая свое ко мне недоверие, ответил Карел».
Прокрутив мысленно всю эту сцену на допросе, Саблин остановился лишь на некоторых деталях, которые были ему сейчас очень важны. Дельковский, давая показания, все время страдальчески морщился, пытаясь убедить всех, что его подвергали пыткам. Но Филипп не видел никаких признаков физического насилия над ним, даже мундир без погон, в котором он любил ходить, оказался без единой пылинки. Требовательность Дельковского узнать место, где Саблин хотел разгрузить вагоны, была крайне подозрительна. Уже тогда он подсознательно почувствовал, что Дельковский – провокатор, и принял решение не раскрывать план захвата вагонов с оружием. Более того, после этой встречи он решил предложить Кряжу изолироваться от Дельковского, оборвать все связи и законсервировать явки, которые могли быть известны Дельковскому.
После ссоры Дельковский первым покинул явочную квартиру, но тут же вбежал в комнату и крикнул:
– Жандармы окружили дом!
Владис Саборов торопливо открыл люк в подпол, и партизаны быстро спустились сюда. Он высыпал мешок картошки на люк и принялся чинить прялку, приготовленную для такого случая. Зина взяла в руки большие спицы и клубок овечьей шерсти.
Жандармы, сразу несколько человек, без стука ворвались в дом. Они не стали задавать вопросы и заниматься бесплодными поисками. Двое разгребли картошку, освободив люк в подпол. Один рванул крышку, и сейчас же раздалась автоматная очередь из подвала. В ответ грохнул выстрел из винтовки, пуля ударилась о каменную кладку и с едким визгом прошла над головами. Другой жандарм бросил вниз дымовую шашку, и густой желтый дым окутал подвал.
– Будем прорываться! – решительно сказал Саблин.
Дельковский передернул затвор автомата и шагнул к выходу. – Я пойду первым! Как только открою огонь, – сразу все наверх! Эй, там! Не стрелять! Мы сдаемся! – он выскочил из подвала, и все услышали автоматную очередь. Саблин прыгнул следом и лишь долю секунды видел картину, которая поразила его, прежде чем на голову ему обрушился приклад винтовки. Сейчас он снова увидел, как Дельковский, вместо того, чтобы пробиваться к выходу, принялся отряхивать с мундира грязь. Никто из жандармов не лежал убитым или раненым на полу, никто не пытался схватить провокатора.
– Дельковский показал, что ты руководил освобождением арестованных в поезде и расстрелял жандармов, – прервал размышления Саблина белобрысый, словно прочитал его мысли о Дельковском. – Тебе нельзя ввязываться в такие авантюры.
– Не надо представлять Дельковского героем и страдальцем. Он ваш агент или Дзорды.
– Это неважно! Перейдем к делу. Официально по закону вам грозит виселица, и тут показания Дельковского свою
