Страна Рождества - Джо Хилл

— Когда ты поспишь, в-в-Вик.

Вик кивнула, оседая обратно. У нее не было сил пререкаться с Мэгги.

— Я посплю, и ты поспишь, — сказала Вик. — А потом раздобудем еду. Раздобудем тебе одежду. Спасем Уэйна. Восстановим библиотеку. Все наладим. Со всем справимся. Включим силы Чудо-близнецов[153]. Ложись.

— Хорошо. Ты спи на диване. У меня есть хорошее старое одеяло. Я могу просто растянуться на п-п-п-пл…

— Со мной, Мэгги. На диване хватит места для нас обеих. — Вик не спала, но, казалось, была не в состоянии открыть глаза.

— Ты не против?

— Нет, солнышко, — сказала Вик, словно обращаясь к своему сыну.

Мэгги скользнула на диван рядом с ней и прижалась к ее боку, уперлась костлявым бедром в бедро, а костлявым локтем в живот Вик.

— Ты не обнимешь меня, Вик? — дрожащим голосом спросила Мэгги. — М-м-меня так давно никто не обним-м-м-м-мал. Никто хороший. То есть я знаю, что девчонки не в твоем вкусе — у тебя есть м-м-м-малыш и все такое, но…

Вик обняла Мэгги за талию и прижала к себе худую, дрожащую женщину.

— Теперь, знаешь ли, можешь и помолчать, — сказала Вик.

— Да, — сказала Мэри. — Да, хорошо. Это облегчение.

Лу не позволили идти самому, не хотели рисковать, чтобы у него, толстяка, закружилась голова и он повалился ничком, так что после осмотра его усадили в кресло-каталку и медбрат покатил его в палату.

Медбрат был одного с ним возраста, у него были сонные глаза с темными кругами под ними и выступающий лоб кроманьонца. На его бейджике значилось, как ни поразительно, Бильбо[154]. На одном из волосатых предплечий у него был вытатуирован космический корабль: «Спокойствие» из «Светлячка»[155].

— Я как листок на ветру[156], — сказал Лу, на что медбрат ответил:

— Чувак, не надо так говорить. Я не хочу расплакаться на работе.

Детектив следовал за ними, неся одежду Лу в бумажном пакете. Лу не нравилось, как от этого типа несло никотином и ментолом, но в основном никотином. Не одобрял он и того, что этот парень казался слишком маленьким для своей одежды, что все на нем висело: рубашка, брюки устричного цвета, потертая куртка.

— О чем это вы? — спросил Долтри.

— «Светлячок», — не оборачиваясь, сказал медбрат. — Мы — коричневые шинели[157].

— Что это значит? Вы, что ли, собираетесь вступать в однополый брак? — спросил Долтри и рассмеялся собственной шутке.

— Господи. Возвращайся к себе в пятидесятые, чувак, — сказал медбрат Бильбо, но не так громко, чтобы Долтри это услышал.

Восстановительная палата была одной большой комнатой с двумя рядами коек, каждая из которых стояла в своем собственном маленьком отсеке, отгороженном бледно-зелеными шторами. Бильбо прикатил Лу почти в самый конец комнаты, прежде чем повернуть к пустой кровати справа.

— Ваш люкс, сударь, — сказал Бильбо.

Лу взгромоздился на матрас, меж тем как Бильбо привесил яркий пакет с жидкостью на стоявший рядом штатив из нержавейки. К правой руке Лу оставалась приклеена внутривенная канюля, и Бильбо присоединил ее к капельнице. Лу сразу почувствовал эту жидкость — сильный ледяной поток, заметно понижавший температуру всего его тела.

— Мне стоит бояться? — спросил Лу.

— Ангиопластики? Нет. На шкале медицинской сложности это лишь немного сложнее, чем удаление зуба мудрости. Просто нужна операция. Бояться нечего.

— Э-э, — сказал Лу. — Я не об ангиопластике. Я имею в виду эту хрень, которой вы меня накачиваете. Что это такое? Что-нибудь серьезное?

— А. Так, ничего особенного. Вам сегодня под нож не ложиться, так что ничего стоящего вам не дадут. Это просто средство для разжижения крови. Оно заодно и расслабляет. Нужна постоянная расслабленность.

— Оно меня усыпит?

— Быстрее, чем эпизод из «Новой Земли»[158].

Долтри бросил бумажный пакет на кресло рядом с кроватью. В пакете была одежда Лу, сложенная в стопку, которую увенчивали его трусы-боксеры, большие, как наволочка.

— Как долго он должен здесь пробыть? — спросил Долтри.

— Мы будем наблюдать за ним в течение ночи.

— Черт, не очень точное обозначение времени.

— Стеноз артерии известен своим своенравием, — сказал Бильбо. — Никогда заранее не позвонит. Просто заглядывает на вечеринку, когда ему заблагорассудится.

Долтри достал из кармана мобильник.

— Здесь нельзя им пользоваться.

— А где можно? — спросил Долтри.

— Надо пройти обратно через приемный покой и выйти на улицу.

Долтри кивнул и посмотрел на Лу медленным, неодобрительным взглядом.

— Никуда не уходите, мистер Кармоди.

Он повернулся и пустился в обратный путь по длинному помещению.

— И он угреб в своей огромной клизме, — сказал Бильбо.

— А если мне надо позвонить? — спросил Лу. — Могу я позвонить, прежде чем отправиться баиньки? Мой сын, Господи. Слыхали о моем сыне? Мне нужно позвонить родителям. Они сегодня нипочем не уснут, пока я не дам им знать, что происходит.

Ложь. Если бы он дозвонился матери и начал рассказывать ей о Уэйне, она не имела бы ни малейшего представления, о ком он говорит. Она была подключена к системе жизнеобеспечения и даже Лу способна была узнавать только в один день из трех. Еще удивительнее было бы, если бы последними новостями заинтересовался его отец. Он уже четыре года как умер.

— Могу найти вам аппарат, — сказал Бильбо. — Который можно подключить рядом с кроватью. Только постарайтесь расслабиться. Вернусь через пять минут.

Он отошел от кровати, задернул шторку и ушел.

Лу не стал ждать, он об этом и не думал. Он снова был парнишкой на мотоцикле, затаскивал тощую Вик МакКуин на сиденье позади себя, чувствовал ее дрожащие руки у себя на талии.

Он сбросил ноги с койки и выдернул из руки канюлю. Крупная капля крови набухла у отверстия от иглы.

Едва услышав в наушнике голос Вик, он почувствовал прилив крови к голове, почувствовал пульс, колотящийся в висках. Голова у него стала тяжелеть, словно череп наполнялся не мозговыми тканями, а жидким металлом. Хуже, однако, было то, что в боковом его зрении комната начала двигаться. От ощущения, что мир завращался вокруг него, его укачивало, и ему пришлось уставиться прямо в стол, чтобы избавиться от этого. Но потом голова отяжелела настолько, что он повалился, выбив из-под себя кресло.

«Это был не сердечный приступ, верно? — спросил он у врача, пока она слушала его горло стетоскопом. — Потому что если это был сердечный приступ, то было не так больно, как я ожидал».

«Нет, не сердечный приступ. Но, возможно, у вас была транзиторная ишемическая атака», — сказала эта миловидная негритянка с гладким, темным лицом, скрывающим возраст.

«Ага, — сказал ей Лу. — Я так и полагал: это или сердечный приступ, или транзисторная ишемическая атака. О транзисторной ишемической атаке я подумал во вторую очередь».

«Транзиторная. Это вроде мини-инсульта. Слышу у вас глухой свист в сонной артерии».

«А! Так вот что вы слушаете. Я как раз собирался сказать, что сердце у меня вроде бы ниже».

Она улыбнулась. Вид у нее был такой, словно ей хотелось ущипнуть его за щеку и дать ему печенья.

«То, что я слышу, вызывается серьезными бляшками».

«Серьезно? Я чищу зубы дважды в день».

«Это другие бляшки. В крови. Слишком много бекона. — Она похлопала его по животу. — Слишком много масла на попкорне. Вам понадобится ангиопластика. Возможно, стентирование. В противном случае у вас может случиться более сильный, даже фатальный инсульт».

«Я заказываю салаты, когда хожу в «Макдоналдс», — сказал он и удивился, почувствовав наворачивающиеся на глаза слезы. Он испытывал бессмысленное облегчение из-за того, что милой малышки из ФБР нет рядом и она не видит, что он снова плачет.

Сейчас Лу схватил коричневый бумажный пакет, лежавший в кресле, и извивался, натягивая на себя под больничным халатом нижнее белье и джинсы.

Он отключился после разговора с Вик: мир стал жирным и лоснящимся, и он не мог его удержать. Тот так и выскользнул у него из пальцев. Но до самого мига обморока он ее слушал. Он понял по одной только высоте ее голоса, что она хочет, чтобы он что-то сделал, что она пытается ему что-то сказать. Мне надо сделать одну остановку, а потом я поеду к человеку, который сможет предоставить мне АНФО. С помощью нужной АНФО я смогу стереть мир Мэнкса с лица земли.

Табита Хаттер и все остальные копы, прослушивавшие звонок, услышали то, что хотела Вик: инфа вместо АНФО. Это походило на одну из картинок Вик для «ПоискоВика», только было картинкой из звуков, а не красок. Можно не заметить того, что прямо перед тобой, если не знать, как смотреть… или, в данном случае, слушать. Но Лу всегда знал, как ее слушать.

Лу сдернул с себя халат, натянул рубашку.