Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако далее Робер сообщает, что эти же самые женщины весьма прозорливо встали на сторону франков и осуждали императора Алексея IV за то, что тот отступил за стены города. Вся эта история кажется отчасти выдуманной. С началом военных действий женщины императорского двора и члены их свиты, разумеется, исполняли формальные обязанности, а вот в дальнейшем Крестовые походы повлияли на их повседневную жизнь (некоторым приходилось откладывать свадьбы){604}, и весьма жестоко.
Суровая же реальность, как и на протяжении всей известной нам истории, была полна насилия и сексуальных преступлений. Хоть большая часть этих зверств и не упоминается в исторических текстах, появления в законодательстве они не избежали. Еще в X в. был введен «Мир Божий». Этот шаг широко поддерживала церковь, и в нем устанавливалось определенное место и время ведения военных действий. В этом законе осуждалось сексуальное насилие во время войны. Папа Иннокентий сурово порицал масштабы сексуальных преступлений, совершенных христианами против христиан во время IV Крестового похода{605}. И Ричард II, и Генрих V вводили кодексы, запрещающие насилие. Однако по европейскому «закону военного времени», своего рода военно-полевому обычаю, если солдаты-победители брали осажденный город, насиловать и мучить было можно. И у мусульман, и у христиан, участвовавших в любом из четырех Крестовых походов, в центре внимания были женщины и дети. В некоторых сочинениях военные набеги тех времен сравнивают с сексуальным проникновением. Изнасилование не было неизбежным следствием войны, оно являлось сознательной военной стратегией. Для большинства женщин (да и мужчин), которые жили в этих краях в эпоху Крестовых походов и которым не посчастливилось – они оказались в городе, куда вошли крестоносцы, – сексуальное насилие во имя Господа стало не исключением, а правилом.
Глава 48. Монахи-переговорщики и одержимые убийством узурпаторы
1106–1187 гг.
В этом городе во всем крайность: он превышает другие города своими богатствами, а также порочностью своих жителей.
Одон Дейльский, «О странствовании Людовика VII, франкского короля, на восток»{606}Пятого апреля 1106 г. страшный ураган разбил статую Константина, почти 800 лет возвышавшуюся над городом. Многие верили, что это предвещает скорое падение Константинополя, но никто и не догадывался, откуда ждать смертельного удара. Город вселенской мечты, казалось, процветал: бурно развивалась торговля, а на свободные деньги строили великолепные сооружения, например монастырь Христа Пантократора. В 1118 г. к церкви Пантократора пристроили приют для умалишенных и больницу, где были койки и для женщин, была и женщина-врач. Пол церкви был выложен мрамором. Здесь покоился один из императорских сыновей – под той самой плитой, на которую якобы положили Иисуса, сняв его с креста.
Императоры тоже переселились. Во многом следуя примеру Алексея I, они жили в обновленном Влахернском дворце на Шестом холме – обвалившиеся развалины этого дворца и по сей день возвышаются над Золотым Рогом. Впоследствии во дворце располагался зверинец османского султана, бордель, глиняная мастерская и богадельня. Но в XII в. дворец приукрасили, и почетным иноземным гостям – в том числе и все чаще приезжающим в город франкам (которых также называли латинянами) – с гордостью демонстрировали мозаики, великолепный тронный зал и колоннады{607}.
Стены города зорко охраняли те самые варяжские стражники с топорами, лучники, а в крайнем случае – горожане (уверенные, что их тыл защищает сама Дева Мария), с блюдами и крышками от бочонков вместо щитов. Но наступил XIII в., и в Константинополь пришли вести о том, что византийцы в очередной раз теряют западные земли. Прошло сто лет с тех пор, как Гвискар, заперев византийских солдат в церкви, сжег ее дотла – и вот норманны опять ступили на Эгнатиеву дорогу. И шли они в Константинополь не как союзники!
На кладбище в значимом городке Кавала на севере Греции была обнаружена каменная стела. Судя по надписям на ней, норманны сожгли не только византийскую церковь, а целый город. По-видимому, эта стела – единственное археологическое свидетельство царившего здесь полного разорения. Неудивительно, что в византийских источниках римско-христианскую армию, которая явно демонстрировала свою силу, называли «диким зверем с Запада»{608}.
В 1185 г. норманны с Сицилии начали бесчинствовать в Салониках. Они нацелились установить контроль над важнейшей связующей артерией, Эгнатиевой дорогой. Одним из тех, кто оказался в самом центре этих событий, был житель Константинополя по имени Евстафий.
Гомер всегда был самым любимым автором в Константинополе. «Илиада» и «Одиссея», как и навеянные этими поэмами сказания, служили учебными пособиями. Они пережили цензуру, введенную отцами церкви – по сути, эти поэмы получили вторую жизнь, в иносказательной форме повествуя о христианских добродетелях. «Илиада» и «Одиссея» были в ходу как у интеллектуалов, так и среди народа.
Евстафий же был одним из самых ярых почитателей Гомера. Он родился в Константинополе в 1110 г., был монахом и учился в монастыре Святой Евфимии, а затем – Святого Флора{609}. Впоследствии Евстафий служил в отделе прошений патриархии и в патриаршем казначействе, дьяконом в Софийском соборе, а потом преподавал риторику. Его жизнь стала олицетворением той ценности, какую в Константинополе приписывали учению. Кроме того, Евстафий написал прекрасный комментарий к «Илиаде» и «Одиссее». Среди прочих источников он использовал Суду – блестящую, обширную энциклопедию из 30 000 статей, где в алфавитном порядке приводятся главные герои и сказания античного мира. В Суде чего только нет: и краткая биография Гомера, и описание внешности Адама, и имена служанок Елены Троянской (одна из них даже сочинила первое в мире руководство по сексу). В средневековых источниках Евстафия называют одним из «самых ученых мужей эпохи»{610}. И он отличался завидной независимостью в своих суждениях. Евстафий открыто осуждал рабство, предостерегал против военной гордыни, а также корыстолюбивых политических посулов.
Когда Евстафий стал архиепископом Салоников в базилике Святого Димитрия (она основана на месте римских терм, где христианина Димитрия якобы закололи по приказу Галерия – сейчас там собираются на митинги и флиртуют студенты), ему пришлось применить на практике все свои абстрактные знания, полученные в Константинополе. Оказавшись в плену у
