Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственное, чего не могли понять в Константинополе, так это того, что битва при Манцикерте стала не только военным позором, но и исторической катастрофой. Впоследствии поражение византийцев назовут торжественным днем зарождения турецкой империи. И благодаря этому поражению на Западе могли бесцеремонно утверждать, что христианский Восток, да и Константинополь, не в состоянии вести свои дела, не говоря уже о том, чтобы защищать Царство Божие. Манцикерт напоминает нам: людьми движут не системы, а предания. Порой слухи и домыслы – самый мощный двигатель истории.
В это время и во всем Восточном Средиземноморье, и в Византии, казалось, царила некая нервозность. Прошло несколько судебных процессов над еретиками. Например, в 1082 г. в ереси обвинили придерживающегося платоновских взглядов ученика Пселла, Италоса, который верил в переселение душ. В 1100 г. на ипподроме в Константинополе прилюдно сожгли Василия, лидера богомилов (балканской секты, которая, по-видимому, переняла взгляды манихейцев или павликиан с восточных окраин византийской территории){595}. Императорские лица Константинополя восседали теперь во Влахернском, или Новом дворце – названия главных залов указывают на основные интересы Византия (Океанский триклиний, Дунайский триклиний, Триклиний Иосифа). Оттуда они изо всех силы пытались предотвратить заговоры.
Весьма примечательно, что единственная сохранившаяся до наших дней часть дворцового комплекса – это тюрьма Анемас, где якобы держали политических узников. Местные жители не обращают на нее никакого внимания – в соседних переулках здесь торгуют рыбой и кебабами, а среди этих средневековых каменных развалин строят парковки и ангары.
Религиозная истерия заразна. И вот уже на Западе на улицы высыпали те, кто ожидал конца света, занимался самобичеванием или исполнял безумные пляски – все эти радикально настроенные паломники мучительно искали свой путь к спасению. Из-за беспорядков в Малой Азии и на Среднем Востоке путешествия в Святую землю стали невозможными. Если оглянуться назад, время было не самое подходящее, чтобы призывать Запад к войне на византийских землях. Но Алексей I – в меру своего ума – всегда поступал с видом на будущее. И вот в результате городских и военных нужд Константинополя в мировой истории объявился еще один персонаж – крестоносцы.
Глава 47. Город крестовых походов
1090–1203 гг.
Какой знатный и красивый город этот Константинополь! Сколько там монастырей и дворцов, отстроенных с удивительным искусством! Какие любопытные предметы находятся на площадях и на улицах! Было бы длинно и утомительно рассказывать в подробностях о том изобилии всякого рода богатств, золота, серебра, различных материй и святых мощей, которые можно найти в городе, куда во всякое время многочисленные корабли приносят все необходимое для нужд человека. Сверх всего прочего, там постоянно содержится и живет, как я полагаю, около 20 000 евнухов.
Фульхерий Шартрский, «Иерусалимская история»{596}В 2014 г. в Алтайских горах на границе Монголии и Казахстана, на высоте 9200 футов (2,8 тыс. м), была обнаружена замечательная находка. Местные пастухи обратили внимание археологов на захоронение молодой турчанки. Из-под покрова торчали ноги, обутые в нечто вроде кожаных балеток. Вместе с ней лежала красиво расшитая дорожная сумка из войлока, подушки, железный котелок и клочки верблюжьей и овечьей шерсти – по ним-то специалисты и определили, что захоронение относится к VI в. Женщина была небогата, но похоронили ее с принесенной в жертву лошадью (вероятно, ее собственной). Присутствие в этой тихой могилке останков кобылы с кручеными металлическими удилами и кожаным седлом под стать напоминает о том, что турки были народом, которому приходилось кочевать.
В конце жаркого лета 1090 г. тюрки-печенеги всем отрядом пронеслись по Фракии и обрушились на окрестности Константинополя. Вышедший из Смирны турецкий флот во главе с Чака-беем также вторгся на просторы Эгейского моря. И вновь Константинополь пострадал – ведь он был Городом вселенской мечты.
Алексей, нуждаясь в помощи в противостоянии упорным вторжениям турок, отправил папе тщательно составленное послание. Он молил «Его Светлость и всех верующих во Христа помочь ему сокрушить “безбожников” и защитить Святую Церковь – варвары почти низвергли ее в этих краях, которые они захватили до самых стен Константинополя»{597}.
Ответом стала речь, которую папа Урбан II произнес 27 ноября 1095 г. на замерзшем поле в Клермоне, в Центральной Франции:
«Иноземцы и чуждые Богу вторглись в земли христиан. Они разоряют их и грабят местное население… Не я – Господь призывает вас, глашатаев Божьих, вновь и вновь поторапливать людей всякого звания, и рыцарей, и пехоту, и богатых, и бедных, изгнать это подлое племя с нашей земли и вовремя прийти на подмогу христианам… Только подумайте, как прекрасно умереть за Христа в городе, где Он умер за нас».
И его призыв не остался без ответа. Крестоносцы направились в сотрясаемые волнами сверкающие воды Босфора, располагавшегося на пути к их конечной цели – Иерусалиму. Здесь были не только солдаты. Кроме них шли обычные мужчины, женщины и дети, невооруженные бедняки – многие из них были паломниками. Многие «несли крест» – распятие, нарисованное, пришитое или привязанное к левому плечу или к груди.
Должно быть, эти путники, появлявшиеся на полях и улицах Европы, являли собой невиданное зрелище. Однако не такого войска ждал Алексей. Тысячи две подготовленных профессиональных воинов ему бы пригодились, но что делать с разномастной толпой из 30 000 пылких, неопытных душ? Это было неожиданно. Алексей, вероятно, поддерживал тесную связь с предводителями похода, которые на протяжении многих месяцев руководили движением крестоносцев-паломников, их маршрутами и размещением. После 1071 г. город наводнили беженцы, спасавшиеся от беспорядков в Малой Азии. Этот ловкий узурпатор понимал, что вновь
