Ричард I Львиное Сердце - Ульрика Кесслер

Последующее развитие событий, связанное со случайным характером предыдущих, несуразности в оправдательной кампании, счастливое решение проблемы, династическая точка зрения и тот факт, что Ричард так и не сделал Гвидо королем, очевидная параллель с Лоншаном, которого он оставил на службе уже после того, как назначил ему преемника, так что Уолтер Руанский аналогичным образом вышел из тени, чтобы взять власть, как впоследствии Генрих, — все это обстоятельства, далеко не способствующие укреплению нашей убежденности в невиновности Ричарда в деле Конрада. И, наконец, намечавшееся сближение Конрада с Салах ад-Дином не было для Ричарда неожиданностью — он давно знал об этом, и его поведение убедительно свидетельствует о том, что он даже был неплохо осведомлен о ходе их переговоров. Таким образом, у него было достаточно времени, чтобы принять меры предосторожности в случае крайней необходимости. Разумеется, ничто не говорит убедительнее против презумпции виновности Ричарда, чем состояние интересов Салах ад-Дина на момент убийства.

Баха ад-Дин предоставляет нам неопровержимое доказательство того, что Салах ад-Дин был поставлен в известность самим Конрадом о предстоящем соглашении с Ричардом и это известие застало его врасплох. Выдвинутое Имад ад-Диноми охотно повторяемое другими утверждение, что убийство Конрада было невыгодно Салах ад-Дину уже потому, что тот был врагом Ричарда, не отражает сложившуюся к моменту преступления ситуацию и не учитывает новую расстановку сил: дипломатия, направленная на то, чтобы, натравливая друг против друга христианских врагов, заставить их понизить свои требования, вопреки всем ожиданиям потерпела фиаско. И едва ли правомерно пренебрегать столь сильным политическим мотивом, как срыв такой опасной коалиции посредством выведения из игры Конрада.

Внимание привлекает не только противоречивость показаний двух главных свидетелей Салах ад-Дина, разногласий гораздо больше, и, прежде всего, у самого Баха ад-Дина. Перед нами целый поток информации, обозначенный точными датами: 21 апреля в Иерусалим прибыло послание, перечеркнувшее все расчеты Конрада, 24 апреля Салах ад-Дин передает свой ответ, 28 апреля Конрада убивают, 1 мая султан узнает об этом от своих посланников в Тире. Две последние даты позволяют установить, что для передачи крайне важной новости из Тира в Иерусалим почте того времени понадобилось три дня. Если предположить, что гонец Конрада к Салах ад-Дину находился в пути такое же время, то ему нужно было бы отправиться из Тира 18 апреля. 16 апреля на общевойсковой сходке в Аскалоне Конрад был избран королем. Уже через два дня он мог бы получить официальное извещение. Но даже если предположить, что сначала до него дошло неофициальное подтверждение или слух, все же невозможно представить, и мы уже это обосновали, каким образом он мог бы теперь склонить Салах ад-Дина к мирному договору на прежних условиях. В благосклонности последнего он больше не нуждался, да и теперь, после полной политической победы над Ричардом, не мог позволить себе выглядеть перед избравшей его армией крестоносцев как военачальник, разбазаривший успехи этой же армии. Таким образом, нельзя не признать абсурдным то, как изобразил реакцию Конрада Баха ад-Дин, но он, видимо, задался целью убедить всех в том, что соглашение между Салах ад-Дином и Конрадом непрерывно действовало вплоть до смерти последнего. Однако автору не удается отвлечь наше внимание от того факта, что Конрад был убит непосредственно после прибытия посланцев Салах ад-Дина в Тир.

Ни Баха ад-Дин, ни Имад ад-Дин не мудрствуют лукаво относительно того, кто стоял за убийством Конрада: они просто констатируют принадлежность убийц к секте, тем самым указывая на непосредственно ответственное лицо, и передают, что в христианском лагере заказчиком убийства считали Ричарда. Об истории с кораблем они ничего не сообщают. Имад ад-Дин заставляет нас взглянуть на рассматриваемый вопрос под несколько иным углом зрения, рассказывая о том, как сожалел Ричард о передаче Кипра Гвидо, а не Генриху: «Но когда маркиз умер, ему стало ясно, что неправильно было укреплять Гвидо…». Впрочем, у Эракла звучит тот же мотив: Ричард, мол, питал надежды Генриха на будущее владение Кипром, и с помощью восточно-средиземноморского источника можно легко восполнить то, о чем умалчивает секретарь Салах ад-Дина: передав Кипр своему племяннику, король мог бы существенно упрочить его позиции. Необходимо только отметить, что из-за хронологической путаницы и недостаточной точности соответствующих вариантов Эракла невозможно сделать вывод о том, что возникшая вскоре напряженность в отношениях между Генрихом и Лузиньянами была связана с намерениями Ричарда. Наиболее вероятным представляется следующее толкование: после неудачи, которую потерпели на Югаре тамплиеры, Ричард счел целесообразным пойти на компромисс с Гвидо, не желая отвлекать силы Генриха на решение проблем, связанных с только начавшейся колонизацией острова переселенцами со Святой Земли. Более того, если бы Ричард хотел присоединить Кипр к Святой Земле, то должен был бы держать его в своих руках до решения вопроса о престоле, а не отдавать его тамплиерам. Здесь, как мне кажется, нельзя не согласиться с утверждением Имад ад-Дина: он не смог бы его высказать, если бы в самом деле считал Ричарда виновным. Разумеется, при указанном положении вещей Ричард не стал бы передавать Гвидо власть над Кипром (такую причинно-следственную связь устанавливает здесь Имад ад-Дин вопреки христианским источникам, которые не очень то утруждают себя хронологией, но убеждены в обратной последовательности), если бы он знал, что Конрад вскоре будет убит и Генрих станет его преемником. И если бы Ричард был заказчиком убийства, которое так долго подготавливалось, как мог он здесь допустить такую ошибку?

Оставим в стороне «кипрский» аргумент — за недостаточностью информации его следует признать непродуктивным. Имад ад-Дин вновь привлекает наше внимание к Салах ад-Дину. К тому же есть еще один арабский автор, Ибн аль-Атир, для которого подлинным инициатором убийства был не кто иной, как Салах ад-Дин, хотя, конечно, недоброжелательности к султану он совершенно не испытывал и писал только в XIII веке, при этом источник для своего утверждения он нам не сообщает и вдобавок вводит в рассказ одну совершенно невероятную деталь. Дескать, с Синаном договорились убить короля Англии, а за убийство Конрада, если ассасины согласятся выполнить и это задание, обещано было заплатить 10000 динаров. Почему Салах ад-Дин хотел заплатить только за первое убийство, а за второе нет, остается совершенно непонятно. По мнению автора, на решение Синана лишь о частичном удовлетворении просьбы определяющим образом повлияли, с одной стороны, возможность исполнения своего политического приговора, а с другой стороны, корыстолюбие. Мы вправе исключить из спекуляций спорадически упоминаемых в источниках и литературе подозреваемых, — как Гвидо, Гомфрида Торонского, Генриха Шампанского. При данной расстановке сил и в указанной политической обстановке возможными инспираторами остаются Ричард и Салах ад-Дин.