Суд времени. Выпуски № 35-46 - Сергей Кургинян

Млечин: Николай Васильевич, а почему такое сильное сопротивление глобализации даже в этом зале?

Злобин: Такого интеллектуального прорыва, который есть сегодня, в истории человечества никогда не было. Такого контроля над «отморозками-диктаторами», сумасшедшими миллиардерами, способными нажать ядерную кнопку где-то там, на своем острове — никогда не было, сегодня он есть. Но даже дело не в этом. Ведь о чем говорит Ира? На самом деле, очень здравая мысль — есть успешные модели, есть не успешные, Америка и Евросоюз создают успешные модели, что с этим поделаешь, им нельзя запретить быть умнее. Все, что я слышал пока, Вы критикуете их и говорите об альтернативности. Ни одной модели альтернативности я от Вас не услышал.

Кургинян: Китай!

Злобин: Все, что Вы пока предлагаете, это, типа, богатые должны поделиться с бедными.

Кургинян: Но это и Обама предлагает.

Злобин: Я понимаю, но это он предлагает как социальный Президент и как лидер корпорации, который заинтересован в прибыли. Да, доллар — он смелый, он идет туда, где риск, при большем риске — он тут же убегает. Задача Обамы и задача, предположим, Медведева, балансировать эти риски или лидеров Китая или Японии и создать такие условия когда доллар побежит туда, это глобализация, доллар побежит туда, потому что глобализация, он и убежит, потому что глобализация, его никак не остановишь. И качество людей будет зависеть не от того, как бежит этот доллар, а кто создает условия в этой стране. Я с Ирой совершенно согласен, созданы такие условия — доллар убежал, люди страдают, и в этом смысле, в этом ущербность этой модели глобализации, что страдают люди. Россия — великая держава и поэтому первое, когда читаешь газеты, это курс доллара и курс нефти, понимаете, такая зависимость от глобализации в ЭТОЙ стране. Я понимаю, если бы в Америке печатался курс рубля, тогда было бы другое дело, а когда страна стоит не столько на коленях, а зависит от факторов, которые она не контролирует, кто в этом виноват — глобализация? Что, мы все живем на доллары или на евро? Нет, конечно. Но, допустим, нам дают эти доллары, почему Вы не сделаете, чтобы рубль был вместо доллара?

Бялый: Можно вопрос?

Сванидзе: Сергей Ервандович.

Кургинян: Пожалуйста.

Бялый: Мысленный эксперимент, мысленный эксперимент. Начиная с сегодняшнего дня, с нынешнего состояния с «чистого листа» Россия в нынешнем состоянии получает замечательную власть, устраивает институты и начинает соревнования в открытой экономике, по всем правила открытости. Честно скажите, каковы шансы?

Злобин: Ну, я думаю, шансы, как и в любой другой конкуренции — 50 на 50. Вы можете победить или проиграть. Сегодня, я думаю, Россия могла бы стать очень серьезной, мощной, развитой экономикой второго плана. Вот в нашей с Вами жизни, но есть примеры, Вы посмотрите, да, я не знаю, возьмите ту же Юго-Восточную Азию, они начинали с худших условий. Возьмите Японию, которая допустила несколько политических ошибок и была отброшена назад.

Бялый: Регулируемая открытость, регулируемая открытость.

Злобин: Посмотрите на Китай.

Бялый: Корея, о которой здесь много говорили, жесточайшим образом регулировала, пока открылась.

Злобин: А что сейчас…

Кургинян: О чем мы говорим?

Злобин: О чем мы говорим. У Вас есть даже паспорт внутренний до сих пор, Вам прописка нужна, Вам регистрация нужна, Вы даже в другой город поехать не можете.

Бялый: Таможенные барьеры сняли ради вступления в ВТО, у нас свободное движение капиталов.

Млечин: Ничего не сняли! У нас даже с Белоруссией и Казахстаном ничего не сняли.

(Все кричат).

Кургинян: Мы уже с Вами, фактически, достигли консенсуса. Во-первых, мне кажется, когда описывается «провальность» экономики, которая сейчас существует, то я слышу себя. Хакамада — это Кургинян, которая блестяще выражается на языке КПРФ, спасибо, Ирина, Вы перешли на этот язык, Вы, наконец, прокляли олигархов преступных и все остальное. Замечательно! Это первая часть проблемы. Теперь, когда мы говорим об открытой экономике и обо всем остальном, мы выступаем за регулируемую открытость, но и наши оппоненты сейчас говорят, что нужна альтернативная глобализация в виде мирового правительства, тотальной регуляцией всего остального, значит опять эта альтернативная глобализация.

Хакамада: Это не альтернативная глобализация.

Кургинян: Как? Вся сегодняшняя глобализация основана вовсе не на наличии мирового правительства — на конкуренции, а не якобы открытости. Мы говорим о том, что глобализация должна сокращать разницу между богатыми и бедными, что богатые страны должны делиться.

Хакамада: Не должна!

Млечин: Не должна!

Кургинян: Модель надо изменить так, что надо так управлять глобализацией, чтобы она смогла это сделать.

Андреев: Она уже есть, это и есть «устойчивое развитие».

Кургинян: Правильно. Вот альтернативная глобализация — «sustainable development», правильно, Рио-де-Жанейро, так мы за это и призываем. Так это же не есть вот эта глобализация (показывает на график). Разница между «sustainable development» и этой кривой…

Сванидзе: Ваш вопрос.

Кургинян: Я спрашиваю, скажите, если в богатых странах проживает 15%, 75% в бедных и 7% с переходной экономикой, если 20% населения сконцентрировали 86,4% мировых ресурсов, если миллиарды людей, миллиарды, живут на 1 доллар в день, то есть, за чертой биологического выживания, если, если, если? — то эту модель не надо менять!?

Сванидзе: Сегодня третий день слушаний по теме «Глобализация: светлое будущее или капкан?».

Материалы по делу.

Широкий круг аналитиков называет глобализацию одной из главных причин последнего мирового финансового кризиса, т. к. в эпоху глобализации базой экономики стали мировые финансовые центры и транснациональные корпорации. В российском обществе существуют две прямо противоположные точки зрения на определение места нашей страны в глобальном мире. Одни уверены, что глобализация ведет к потере национального суверенитета и превращения России в колонию Запада. Другие считают, что участие России в глобализации — это единственный шанс преодолеть отсталость, ускорить экономическую, а затем и политическую модернизацию. Ведь, не смотря на структурные диспропорции Советской экономики и острый кризис переходного периода, у России есть все шансы для включения в глобальную сеть. Проблема в том, сумеет ли Российская элита преодолеть культурный традиционализм, отказаться от великодержавных амбиций и в полной мере открыть страну, что бы впустить в нее новые идеи и ценности глобального мира.

Сванидзе: Начинаем третий день слушаний. Вопрос обеим сторонам. Чем грозит России глобализация? Пожалуйста, сторона обвинения, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Мы в очередной раз говорим, что глобализация — это не светлое будущее, но это не значит, что надо встать в глухую оборону, закрыться и говорить: — «изыди, Сатана!», между этими двумя возможностями есть третья. И она заключается в том, что национальное государство и элита страны должны быть достаточно сильны и гибки для того, чтобы, во-первых, принять эти вызовы глобализации, для того, чтобы справиться с ними, для того, чтобы суметь найти для своей страны нужное место в процессе и, это очень амбициозная, но возможная цель — изменить характер глобализации в мире. И об этом все сейчас говорят, все обсуждают новую финансовую систему в мире, все сейчас обсуждают этот налог Тобина, который действительно может сейчас изменить это распределение, все обсуждают устойчивое развитие, не мы одни — речь идет об альтернативах глобализации. Если же мы просто так доверчиво откроемся ей, решим, что государство это «ночной сторож», рынок все расставит по местам, то мы окажемся ее жертвами и пенять мы должны только на себя. На свою наивность, беспомощность, а не на глобализационный процесс. Мы должны быть к нему готовы и это очень важно. Теперь, пожалуйста, доказательство № 14.

Материалы по делу.

Из статьи российского экономиста Сергея Глазьева (Сергей Глазьев — академик РАН, экономист) «Приватизация настоящего». Журнал «Эксперт», № 3.2007 г. «Мощь глобализации сокрушила российскую обрабатывающую промышленность, выдавив российскую экономику на сырьевую периферию мирового рынка и лишив ее даже суверенитета в денежной политике, суть которой сводится исключительно к поддержке американского доллара».

Кургинян: Сергей Глазьев — академик РАН. Пожалуйста, доказательство № 15.