Дети Арахна - Юлия Горская

 Он сам отнес бесчувственную царевну в комнату, где она уже провела несколько дней, и, не желая больше обращаться к ведунам, доверил ее заботам той, что была с ней с самого начала.

 Мрачный, с тяжелым сердцем, покинул он Немферис, и отправился во двор, где все уже было готово. Рослый корнуот, одетый в длинный черный балахон с широким капюшоном, приготовил ножи и чашу с раскаленной смолой. Приговоренный, с которого сняли плащ ведуна, лишив его этого звания, стоял на коленях на высоком деревянном помосте, привязанный к столбу заведенными за спину руками. Низко свесив голову, он тихо бормотал что-то, временами вздрагивая всем телом.

 Когда звук труб возвестил о появлении князя, Ильвиг разогнул исполосованную плетью спину и дико взглянул вначале на владыку, затем, на собравшихся.

 На казнь колдуна пришли посмотреть все свободные корнуоты: те, кто не покинул еще Варда, вновь прибывшие дружинники и князья. Небольшой двор, предназначенный только для вардовцев, не мог вместить всех желающих видеть последние минуты жизни Ильвига. В толпе с интересом и жаром, свойственным этому народу, обсуждались деяния преступника, ходили разговоры о тайной его связи с Улхуром, Валаис и даже юной царевной. Последняя подозревалась в том, что, будто бы, не найдя отклика на свою любовь к ведуну, направила на него ярость князя, который сам выгнал Ильвига из Арбоша, а теперь казнит, как преступника. Как водится, находились свидетели всем этим странным и, порою, лживым, но от этого еще более соблазнительным толкам. Свидетели клялись лесными богами в истинности того, что довелось им узнать. И уже вспыхивали в толпе ссоры, и уже одни жалели колдуна, павшего жертвой мести арахниды, другие открыто называли его отступником и заговорщиком, желающим гибели Арбоша.

 Шум стих, стоило Луверику появиться в сопровождении советника и личной охраны.

 На помост взобрались обвинители, которые попеременно зачитали приговор, вынесенный свободным народом Арбоша и самим великим князем.

 Преступнику вменяли тайный сговор с арахнидами, приведший к войне, бегство, а также гнусную связь со служительницей Арахна, труп которой был найден близ Серого мыса.

 По мере того, как зачитывался приговор, чистое небо над Вардом стало темнеть. Поднялся горячий ветер, принесший с болот Маакора зловоние.

 В толпе вновь началось волнение.

 - Это царевна снова вызвала грозу!

 - Спасает своего любовника!

 - Казните их обоих!

 Бранные выкрики прекратились только после того, как охранники князя обнажили мечи, и, спустившись к собратьям, выловили парочку самых буйных.

 - Скверное настроение у народа, - хмурясь, проговорил князь Малавик, обращаясь к владыке, который хранил молчание. – Плохо говорят про твою гостью. Есть ли в этом хоть толика правды? Ведь дыма без огня не бывает, - заметил он, потирая лоб рукой, видя, что князь не желает отвечать ему.

 - Малодушным свойственно винить в своих бедах других, - через какое-то время нехотя отозвался Луверик. – Перед лицом угрозы мой народ оказался трусливым.

 - Всели в него уверенность, владыка!

 - Как? Утолив жажду крови, что тлеет в крови каждого корнуота? Пойдя на уступки, не стану ли я заложником их прихотей? Да и что ты предлагаешь? Отдать толпе царевну Улхура? Это нужно моему народу?

 - Ему нужно подтверждение того, что господин Арбоша слышит его, понимает и разделяет нужды.

 - Немферис – моя гостья, попросившая защиты от воинов Арахна, напавших теперь на корнуотов. Она спасла нас от огня, что шел с юга. Она едва не умерла сама, вызвав грозу. И ее я должен теперь выдать народу, который, видно, надеется, уничтожить всех марлогов, убив её одну! Я говорю тебе, князь, - сурово произнес Луверик, - любой, нарушивший указ мой – взойдет на этот помост вслед за Ильвигом!

 Он встал, сделав знак рукой палачу.

 На площади восстановилась тишина.

 Новый порыв ветра обрушился на колдуна, загородившегося рукой от пыли и мелкого сора, резавшего лицо.

 - За измену и бегство в Улхур, - заговорил судья, восседавший на возвышении, построенном справа от столба позора, - этот житель земли лесного народа приговаривается к лишению зрения. За тайный сговор с Улхуром, приведший к нападению марлогов, корнуот приговаривается к вырыванию языка.

 По толпе пронесся ропот – листы, что держал судья, бывший еще крепким стариком с ясным взором умных глаз, вырваны были небольшим смерчем, закружившим прямо на помосте.

 - Это она! Она! – вновь послышалось среди корнуотов.

 - Кто – она, братья? – раздался сильный и молодой женский голос.

 На помост поднялась владычица Крайних земель, госпожа Церра, единственная княжна в Арбоше. Она имела огромное влияние на корнуотов, благодаря своему уму, отваге и количеству побед, одержанных ее дружиной в битвах с ягмарами. Только ее подданные жили, как некогда их предки, постоянно находясь в состоянии войны с племенем, желавшим отбить земли, что когда-то принадлежали им. - Почему вы вините девушку-чужеземку в том, в чем повинен вардовский колдун? - Разве не властны наши ведуны над силами природы? – продолжала Церра тем зычным голосом, каким ни единожды призывала воинов на битвы. – Разве не видите вы все – кто перед вами? – она указала на Ильвига рукой к кожаной перчатке, на которой красовался изумрудный перстень ее древнего рода. – Разве не предал этот человек нас всех? Разве не накликал беду, имея связь с Валаис, которая ненавидит весь мир? Разве не он выступал на последних ристалищах, крича, что времена войн позади и корнуотам нужно забыть мечи, занявшись земледелием и охотой? Не он ли подстрекал князя Луверика распустить дружину, что тратит слишком много золота и мяса на свое содержание?

 - Преступник! Казнить его! Выгнать с позором из Варда, срезав рога! – забушевала толпа.

 Княжна подняла руки, успокаивая соплеменников. Она была прекрасна в рыжих, как огонь мехах. Ладная, красивая и молодая - с ярким блеском синих глаз под черными бархатистыми бровями, с сиявшим юной свежестью лицом, с прелестной грацией лесной кошки в каждом движении.

 - Вот какая спутница тебе нужна, князь! – восхитился Малавик. – С ней Арбош станет великим царством!

 Словно услышав его слова, Церра бросила победоносный взгляд в сторону Луверика, склонила голову, и спустилась вниз, вызвав восторженный рев соплеменников, забывших  в эту минуту обо всем.

 Великий князь поднялся. Корнуоты немного угомонились, но самые ярые еще продолжали выкрикивать имя княжны:

 - Пусть станет хозяйкой Арбоша! Хотим ее госпожой! За Церру!

 Луверик слушал это, нахмурившись.