Дети Арахна - Юлия Горская

 - Но ты еще не все знаешь, господин Арбоша. Этот человек не только пытался надругаться надо мной – он предал тебя. И направляется сейчас по болотам Маакора в Улхур, в логово твоих врагов.

 - Его найдут, - Луверик сменился с лица. - И жестоко накажут. Будь спокойна.

 - Я не желаю мести, князь. Только хотела открыть глаза тебе на то, как много ускользает от твоего внимания. И еще раз прошу тебя – отпусти меня. Для улхурской наследницы нет больше места на земле лесных людей.

 - Никто не навредит тебе, царевна! – снова пообещал Луверик. - Я виноват, что сразу не пригласил тебя разделить со мной кров.

 - О, нет, князь. Я не могу допустить этого. Не умножай страдание своего народа.

 - Я не позволю тебе уйти, Немферис, – сказал он твердо. – И вынужден буду прибегнуть к силе, если ты вознамеришься покинуть Арбош и… меня.

 Царевна поднялась на ноги.

 - Воля твоя, князь, – с покорностью в печальном голосе проговорила она. –  Значит, теперь я не просто твоя гостья.

 Луверик, блестя глазами, подошел к ней, опустился на колени, и с нежностью взял за руки.

 - Зачем ты мучаешь меня?

 А ей вдруг пришло в голову, что однажды Ларенар точно также будет смотреть на кого-то с надеждой, ожидая ответа. Она поспешно, с неприятным чувством освободила пальцы и отступила от князя. Горечь наполнила ей сердце.

 - Мое согласие на брак с великим владыкой ничего уже не изменит. Марлоги напали. И нет такой силы, что помешает им выполнить приказ, данный верховной жрицей. Что скажет народ твой, когда ты вынудишь его поклониться арахниде, братья которой жаждут их смерти? Опомнись, князь!

 С шумом распахнулись двери залы.

 - Беда, князь, беда! – второй воевода Варда ворвался в покои владыки, и замер, застав его коленопреклоненным перед дочерью Темного.

 Это был уже пожилой, но ни раз ходивший за Лакрис воин, опытный и надежный. Хотя сам владыка и не принимал участия в боевых походах, его дружинники иногда сталкивались с кочующими племенами. И ни один бой не обходился без воеводы Эвика, который еще мальчишкой служил у отца Луверика.

 - Господин! – воскликнул он, решив не обращать внимания на неприглядность  происходящего. – Большой пожар идет с востока от Мраморных гор. Через два дня он будет у Варда!

 Луверик тяжело поднялся.

 - Созывай Совет! – проговорил он низким, будто не своим голосом. – И пусть свободные дружинники помогут отправить к Лакрису детей, женщин и стариков. И будут готовы пустить огонь навстречу пожару.

 - Да, господин, – Эвик взглянул на Немферис с открытой неприязнью. – Но есть и хорошая новость – с севера пришло войско Малавика. Князь привел за собой около пяти сотен дружинников с их семьями.

 Владыка тоже перевел взгляд на арахниду. Его глаза полны были участия и заботы.

 - Тебе лучше остаться в моем тереме. Руту приведут сюда, – он поклонился. – Прости, царевна. Дела.

 - Я понимаю, князь.

 - Ступай и ты, – кивнул князь воеводе. – Встретимся на Совете.

 Проводив молчаливую и задумчивую Немферис в одну из комнат, он спешно покинул ее, тайно наказав дружиннику следить за ней и ни под каким видом не позволять выходить из княжеских покоев.

 Оставшись в одиночестве и за закрытой дверью (что не осталось ею незамеченным), царевна присела на корточки в самом темном углу, горячо воззвав к Арахну. Но как не молила она божество – ответа не было. Напротив, странное смятение охватило душу. Словно предчувствие неминуемой беды надвинулось на нее, лишая сил, наполняя страхом все существо.

 И это тягостное чувство все усиливалось. Черные тени заметались перед сомкнутыми веками. Огненная пелена застлала их на мгновение, потом сознание утратило реальность. Оказавшись в непроглядной тьме, она ощутила чье-то враждебное присутствие. Собрав последние силы, Немферис попыталась очнуться, открыть глаза, но стала лишь глубже погружаться во мрак. Все дальше и дальше. Пока не забрезжил впереди слабый свет…

 … Взору ее открылась мрачная холодная зала замка Бэгенхелл, где, скованный страхом, сжавшись и устремив лихорадочно блестевшие глаза на запертую дверь, сидел в глубоком кресле сам царь царей.

 - Смерть, смерть смотрит мне в глаза, - бормотал он, перебирая непослушными пальцами ветхий амулет, что сотню лет хранился запертым в потаенном месте. Теперь пришло его время. Тот, кто создал его, прибегнул к помощи оберега, хранившего жизнь первосвященника Кэух. Тонкие, как паутинка волоски рвались в руках Кхорха, тщетно пытавшегося туже сплести их.

 - Видишь, раб, видишь, как тонки стали нити моей жизни, только вчера бывшие гибкими и упругими? Конец мой близок.

 Человек, стоявший перед Кхорхом, с ужасом смотрел на рассыпающиеся в руках господина волосы Арахна.

 - Я долго, так долго ждал этого дня, – голос черного арахнида изменился, налившись едкой горечью. – Тело, что многие века служило мне, теперь пришло в негодность. Время меняет все вокруг. Оно требует свое. И мне, вечному, нужно новое тело. Так суждено. Тот, кто создал меня, нуждается в новой жизни. Он получит ее, умерев и возродившись снова. Вместе с ним должен погибнуть и я. Только я могу поднять Отца из бездны, куда скоро низвергнется его дух. Время пришло. И сын должен уйти первым, чтобы приготовить место для Отца, которому призван служить и по ту сторону  жизни. Ты слышишь, раб?

 - Я ничего не понимаю, господин. Неужели ты покидаешь нас? Что будет с нашим народом?

 - Арахн не желает больше вашего поклонения. Пришло время уйти, чтобы новый народ смог поклониться богу. Богу, жаждущему новых жизней, и новой свежей крови. Мой долг дать ему это. А долг твой, раб, помочь мне.

 - Как?

 - Сохрани жезл Власти. Сохрани, и в назначенный час, я смогу возродиться в новом теле, в теле наследника Кифры, рожденного от арахниды. Запомни накрепко эти слова! И жди. Дух мой, не знающий смерти, призовет тебя, отныне обреченного на бессмертие телесное и душевное. Слушай, раб…

 Немферис очнулась, чувствуя холод в жилах. Смерть стояла у нее за плечами…

Глава 25

 Из окна ей было видно серое небо, затянутое дымовой завесой большого пожара, о котором говорил воевода Луверика.

 Немферис перестала уже понимать, сколько времени провела в одиночестве в закрытой комнате, возле которой – она чувствовала это – дежурил страж. Это последнее обстоятельство казалось жалким и ненужным. Будь у нее малейшее желание бежать, тот, кто стоял у двери, не смог бы остановить ее. Но желания не было, только безразличие, отчужденность и нереальность всего происходящего.

 Глядя в окно, царевна видела череду серых дней и пустых ночей, отсчитанных до возвращения в Улхур…