Реальная угроза - Том Клэнси

Теперь охранник возвращался, двигаясь медленными, едва ли не детскими шагами, высоко поднимая колени, но двигался он по утоптанной тропинке беззвучно, с опозданием заметил Динг. Может быть, охранник и не был таким уж кретином. Он смотрел вверх по склону, однако на плече его висел автомат. Чавез ждал, давая ему возможность подойти поближе. Когда охранник посмотрел в сторону, сержант снял очки. Внезапное ухудшение видимости заставило Чавеза на несколько секунд потерять цель, его едва не охватила паника, но он взял себя в руки. Охранник обязательно появится в поле зрения, поскольку он шел назад на юг.

Почти тут же возникла человеческая фигура, сначала неясная, напоминающая черную массу, двигающуюся по коридору в джунглях. Динг присел на корточки у основания дерева, направив дуло автомата в голову человека и ожидая, когда он подойдет еще ближе. Лучше подождать и выстрелить безошибочно. Переключатель автомата стоял на указателе одиночного огня. Охранник был сейчас в десяти метрах. Чавез затаил дыхание, прицелился в середину головы и нажал на спусковой крючок.

Металлический щелчок затвора показался поразительно громким, но охранник сразу рухнул вниз, и рядом с приглушенным стуком упал его автомат. Чавез рванулся вперед, не сводя дула своего МР-5 с цели, но человек - это действительно был человек, а не просто цель - не шевелился. Динг снова надел очки и увидел небольшое отверстие прямо в середине переносицы. Пуля прошла вверх, пробив основание головного мозга, - бесшумное убийство.

Ниндзя! - восторженно пронеслось в сознании. Чавез встал рядом с трупом, посмотрел вперед на склон холма и поднял над головой автомат. Сигнал - все в порядке. Через мгновение сквозь очки он увидел смутные зеленые очертания Веги и Ингелеса, спускающихся к нему. Динг повернулся, выбрал место, откуда можно было следить за объектом, пока они подойдут к нему.

Вот он, объект предстоящей атаки, в семидесяти метрах. В очках ночного видения свет керосиновых ламп казался ослепительно ярким, и Чавез понял, что очки ему больше не понадобятся. Теперь слышалось несколько голосов, и Динг мог даже различить разговор людей, исполняющих скучную работу. Раздавался плеск, словно... что? Динг не знал этого, да это и не имело сейчас значения. Перед собой сержант увидел выбранную позицию, откуда они должны были обеспечить огневую поддержку атакующей группы. Но возникла небольшая проблема.

Позиция была направлена не в ту сторону, в какую следовало. Деревья, которые должны были прикрыть их с правого фланга, не позволяли им видеть цель. Чавез понял, что наблюдательный пункт они выбрали неправильно. Он нахмурился и принялся искать выход, зная, что капитан сделает то же самое. Наконец в пятнадцати метрах они нашли для себя позицию, откуда объект был виден, как на ладони. Чавез взглянул на часы. Вот-вот наступит момент начала атаки. У него еще было несколько секунд, чтобы в последний раз окинуть взглядом цель.

Он насчитал двенадцать человек. В центре находилось что-то... что-то похожее на ванну. В ней топтались двое, мешая ногами какую-то кашу из листьев коки и... что говорили при инструктаже? Боже, подумал Чавез, они месят ногами, листья коки и серную кислоту! Топчутся голыми ногами в кислоте! Мужчины, выполнявшие эту неприятную работу, занимались ею по очереди. Сержант видел, как произошла смена, и те двое, что вышли из ванны, поливали водой ступни и икры ног. Должно быть, понял Динг, кислота обжигает кожу. И все-таки их разговор звучал добродушно, отчетливо слышный на расстоянии в тридцать метров. Один рассказывал о своей подруге, описывая довольно грубо, что делала она с ним и как поступал с нею он.

На объекте находились шестеро мужчин с автоматами Калашникова. Господи, весь мир вооружен этими автоматами, подумал Чавез. Они стояли по периметру объекта, однако смотрели скорее внутрь, чем наружу. Один из них курил. Рядом с керосиновой лампой стояла сумка. Рабочий произнес что-то, обращаясь к охраннику, и достал бутылку пива для себя и вторую для того, кто дал ему разрешение.

Идиоты! - подумал Динг. В крошечном наушнике послышалось три всплеска атмосферных помех. Рамирес занял свою позицию и спрашивал Динга, готов ли он. Чавез дважды нажал на клавишу передачи и огляделся по сторонам. Вега установил пулемет на сошки, его брезентовая сумка с патронами была расстегнута. Двести патронов наготове, и рядом с первой сумкой лежит вторая.

Чавез снова плотно прижался к толстому стволу дерева и выбрал самую дальнюю цель. По его мнению, расстояние составляло метров восемьдесят далековато для стрельбы из автомата и уж точно слишком далеко, чтобы попытаться попасть с голову, решил Динг. Он сдвинул переключатель на стрельбу короткими очередями, прицелился через отверстие диоптического прицела и нажал на спусковой крючок.

Три гильзы вылетели из автомата. Лицо охранника вытянулось в гримасе удивления, когда две пули угодили ему в грудь. Хриплый выдох перешел в пронзительный стон, и несколько человек повернулись к нему. Чавез тут же прицелился в соседнего охранника, который уже снимал с плеча автомат. В него тоже попали две или три пули, но это не помешало ему попытаться открыть ответный огонь.

Как только стало ясно, что может начаться перестрелка, Вега нажал на спусковой крючок пулемета, перерезав охранника трассирующими пулями, и тут же перенес огонь на двух вооруженных мужчин. Одному из них удалось дважды выстрелить в ответ, но пули пролетели высоко над головами нападающих. Невооруженные мужчины отреагировали на стрельбу медленнее охранников. Двое бросились бежать, но упали под пулями Веги. Остальные кинулись на землю и поползли. Обнаружились еще два охранника - вернее, их автоматы. Вспышки автоматического оружия осветили ночь из леса на дальнем краю поляны. Их огонь был направлен в сторону группы Чавеза. Точно, как планировал капитан Рамирес.

С правого фланга открыли огонь солдаты Рамиреса. Характерный стрекот автоматических винтовок М-16 донесся из гущи деревьев. Чавез, Вега и Ингелес продолжали поливать очередями людей на поляне, не мешая наступлению группы Рамиреса. Один из охранников, стрелявших из-за деревьев, должно быть, получил ранение. Вспышки из дула его автомата изменили направление, и пули полетели в небо. Однако двое оставшихся в живых отстреливались до тех пор, пока не упали. Теперь солдаты стреляли во всех, кто еще мог двигаться. Один из рабочих, топтавших смесь в ванне, попытался схватить брошенный автомат, но не успел. Другой встал и захотел, должно быть, сдаться, но не успел поднять руки, как очередь из второго пулемета прочертила линию трассирующих пуль через его грудь.

Теперь Чавез и двое сопровождавших его солдат прекратили огонь, чтобы позволить атакующей группе спуститься на поляну. Двое прошли среди лежащих, добивая всех, кто подавал признаки жизни. Затем наступила тишина. Керосиновая лампа продолжала с шипением освещать поляну, но больше не было слышно ни звука, разве что крики испуганных птиц.

Четверо солдат осмотрели убитых. Остальные образовали круговую защиту вокруг захваченного объекта. Чавез, Вега и Ингелес поставили свое оружие на предохранители и присоединились к отделению.

Чавез увидел ужасную картину. Двое еще были живы, но недолго. Один попал под очередь Веги, и его живот прошила строчка пуль. Ноги второго были практически оторваны очередью, и кровь хлестала на утоптанную землю. Санитар взглянул на умирающего без малейшей жалости. Через минуту оба скончались. Приказы, полученные отделением относительно пленных, были весьма расплывчатыми. В соответствии с законом никто не мог запретить американским солдатам брать пленных, и эта неопределенность составляла немалую проблему для капитана Рамиреса, однако смысл приказов был достаточно ясен. Жаль пленных, но ничего не поделаешь. Эти люди убивали американскую молодежь своими наркотиками, и это тоже не подпадало под правила ведения войны, верно? Ничего не поделаешь. К тому же нужно было подумать и о других проблемах.

Едва Чавез спустился на поляну, как что-то услышал. Впрочем, это услышали все. Кто-то убегал вниз по склону. Рамирес сделал жест в сторону Динга, и сержант тут же бросился вдогонку.

Он схватил очки ночного видения и попытался держать их в руке во время бега, а затем понял, что бежать глупо. Он остановился, приложил к глазам очки и увидел тропинку и бегущего по ней мужчину. Есть время для осторожности и есть время для храбрости. Инстинкт подсказал ему, что сейчас важнее последнее. Чавез побежал по тропинке, полагаясь на умение сохранять равновесие, и начал быстро настигать мужчину, пытавшегося скрыться. Не прошло и трех минут, как Динг услышал, что мужчина, то и дело падая, продирается сквозь заросли. Сержант остановился и снова приложил очки к глазам. Бегущий опережал его только на сотню метров. Чавез снова побежал, ощущая, как тяжело бьется сердце. Пятьдесят метров. Мужчина снова упал. Динг сбавил скорость. Сейчас нужно больше следить за тем, чтобы приблизиться к нему бесшумно, напомнил себе Чавез. Этот парень уже не сумеет скрыться. Сержант сошел с тропинки и начал двигаться под углом к ней, налево, переставляя ноги, как в сложном танце, и стараясь идти побыстрее. Через каждые пятьдесят ярдов он останавливался и смотрел через очки. Кем бы ни был этот мужчина, он явно устал и двигался уже медленнее. Чавез опередил его, снова свернул направо и остановился на тропинке, ожидая, когда он приблизится.