Три удара колокола - Павел Кошовец

Осторожные руки подхватили под колени и за плечи и аккуратно уложили рядышком со стонущей в беспамятстве амазонкой, бедро которой молоденькая служанка только-только зашивала, как заправский хирург.

Это было так унизительно, что... что... не стоило даже обращать внимания на произошедшее в таком ракурсе. Тупая ноющая боль не только не давала возможности принять удобоваримую позу, при которой он чувствовал себя более-менее, но изрядно отвлекала от верного оценивания ситуации с последующим координированием действий солдат.

Проклятый лучник не только подстрелил его чуть ли не в самую задницу, но и выбил почти всех командиров вплоть до сержантов. Но судя по тому, что лук замолчал, Шакли сделал утешительный вывод, что у драконового стрелка закончились стрелы и воздал молитву Единому. Хотя - в этом начальник гарнизона не сомневался - вряд ли бы бог одобрил действия его и его подчинённых, но РоШакли в последующем, при благоприятном развитии событий намеревался обойти большинство агробарских храмов, дабы умаслить веринийских божеств - на всякий случай все подряд.

Из командного состава в ближайшем окружении кроме него в живых оставался заносчивый слизняк РоЗних, потомственный дворянчик, как и многие иные по злобе и слабости душевной примкнувший к мятежникам без обмана, так сказать, в первой волне атакующих королевскую власть. Вот уж о потере кого РоШакли ни в коем случае не жалел бы, но видно судьба у него такая - общаться с недоноском до конца. Первый же шрам на лице сбил спесь с этого трусливого дракона и обострил в нём процесс самосохранения, поэтому только стоило полететь первым вестникам смерти, не знающим промаха и пощады, как этот выползень благородной генеалогии, словно деревенский хряк упал на четвереньки - и изобилие доспехов не помешало трансформироваться в этакого четырёхногого уродца - и, повизгивая какие-то угрозы и жалобы, спрятался за спинами солдат...

Единый! С кем приходится иметь дело! - РоШакли поднял к светлеющему небу искажённое и горестными раздумьями лицо.

А его молодцы, которых он тщательно собирал, пестовал и взращивал, его лучшие бойцы сейчас гибли один за другим, словно зачарованные, в жерновах какой-то непробиваемой охраны принцессы.

У него немилосердно разболелась голова, и виновато было в этом не расцарапанное лицо, а невыносимая обязанность видеть, как тает его воинство. Но приказ - и здравый смысл - были чёткими: выжить должны несколько человек. И любые жертвы среди бойцов относились к якобы небольшой плате за результат. Разумом он конечно это понимал, но вот сердцем... Если б это было любое иное подразделение вплоть до королевской гвардии, он бы и глазом не моргнул: плата есть плата. Но в таком деликатном деле, как перехват принцесс можно было доверять только особо приближённым людям. Кто ж знал, что в окружении этой сумасшедшей Лидии окажется несколько первоклассных бойцов. Точно, это проделки старой драконицы Брады, чтоб ей хвост вставили железный в то место, где у нормальных женщин ягодицы.

Через силу подтянувшись на руках, он ещё раз окинул взглядом место столкновения, силясь прийти к какому-либо решению, удовлетворяющему и его, и его покровителей. И в который раз наткнулся глазами на подвижную фигурку эльфа, то тут, то там появляющуюся среди защитников. Он многих узнал из окружения принцессы, но именно высокорождённый привлёк его особое внимание. Наверняка всё имеющее отношение к дальней и точной стрельбе связано именно с ним.

Заскрипел зубами, с ненавистью глядя, как заваливается очередной "непобедимый" пехотинец...

Так, всё, решено, нечего гробить лучших, когда есть "мясо" - те, кто попроще, те, кого в любом случае не жалко.

- Вестовой! - хрипло каркнул.

Не глядя на поедающего его глазами молодого бойца в кольчуге, коротко проинструктировал и отправил. Искоса глянул на подобравшегося к нему РоЗниха, багрово-синяя щека которого привлекала внимание, будто знамя, на фоне общей бледности. Видно было, что ранение доставляет ему, мягко говоря, жуткий дискомфорт и мимолётно позлорадствовал. РоШакли наверняка знал, что невольный товарищ в их деле напрочь не способен сочувствовать чужому горю, зато собственные болячки и чиряки преподносил чуть ли не как пример стоицизма и выносливости. Подобным поведением он, конечно же, у окружающих к себе выработал специфическое отношение. Как к одноногой лягушке, громко квакающей и величественно надувающей щёки, но не имеющей возможности покинуть болото.

- Вызвал арбалетчиков? - ровно протянул дворянин, также глядя за в который раз откатывающими назад солдатами.

Было видно, что пехотинцы устали. Но хуже всего была непробиваемая стойкость их оппонентов, стоящих насмерть, и не желающих отступить ни на шаг. Конечно, подобной несгибаемостью и выдержкой не могли похвастать амазонки, что в основном закрывали бреши в обороне, но и тех бойцов, похожих на наёмников и восточных воинов, которых не знал РоШакли, вполне хватало, и несмотря на их присутствие в противоположном лагере в глубине души он восхищался ими, ведь как ни крути, в первую очередь он был солдатом, а потом уже мальчиком на побегушках. Была бы у него сотня таких преданных воинов, он бы, пожалуй... и сам легко основал династию.

Его же пехотинцы отнюдь не страдали отсутствием бесстрашия и воинского умения - нет, как раз их он надёргал из боевых строевых частей. Это не столичные пугала и не сброд из "ночных", спешно ряженый в униформу, это вполне опытные, сложившиеся ветераны. Единственное, у них не было много времени на притирку друг к другу для совместных действий. Конечно же, их муштровали, и сержанты не зря получают свои агры, но Шакли знал, что ко всему прочему, должно пройти какое-то время и... практика. Он надеялся на профессионализм. Но чересчур крепкий орешек им попался. Это не то, что резать в коридорах разобщённых противников, будь то любые гвардейцы или пограничники с восточного предела, не говоря уже о запуганном населении...

- Не только, - сухо ответил комендант гарнизона, почувствовав взгляд РоЗниха, и нехотя продолжил. - "Чёрных" "ночных" тоже, - это и были те ряженые, надёрганные из тюрем убийцы, насильники, воры - в общем, пропащие для общества люди, в обязанность которых в силу личной преданности и благодарности входили деликатные грязные задания. Это был в любом случае расходный материал - слишком уж они были неуправляемы. К тому же за последние полгода могли накопить очень много ненужного для организаторов мятежа компромата. Положить их всех тут, на плацу было бы идеально. Ещё бы наречь героями для остальных "чёрных" для пущей промывки мозгов.