Турнир - Денис Юрин

Каким оружием предстояло биться, моррону сообщили, а вот имени соперника заранее не объявили, впрочем, именно так и предусматривалось турнирными правилами. Устроители почему-то считали, что имя прославленного рыцаря могло настолько напугать новичка, что он побоялся бы даже явиться. Впрочем, Дарк нисколько не сомневался, кто станет его следующим противником, и даже с нетерпением ожидал новую встречу с Форквут, для которой уже приготовил парочку изощренных финтов и иных неприятных сюрпризов.

– Высокородный оруженосец, имеющий честь биться на турнире в яшмовых цветах, вступает в поединок с благородным и высокочтимым бароном Орсием ванг Треллом, – ничуть не удивил Аламеза герольд, пожалуй, даже чересчур громогласно объявивший о начале боя. Затем надрывающий голосовые связки глашатай прокричал то, что моррону и так было известно: – Выбор оружия предоставлялся господину барону. Барон ванг Трелл избрал меч и щит.

Герольд замолчал, чудом удержавшись от того, чтобы не закашляться, а еще через миг глазам моррона предстал противник. Нельзя сказать, что Дарк именно таким его себе и представлял. Если под сталью доспехов действительно скрывалась Каталина Форквут, то ей со вчерашнего дня удалось на голову подрасти, да и руки изрядно удлинить. Хотя, с другой стороны, даже самый сведущий о вампирах из всех морронов, Мартин Гентар, не мог точно сказать, на что кровососы способны и какие чары могут применить в той или иной ситуации, тем более те из них, кто тесно общался с могущественным шеварийским кланом, умевшим хранить не только традиции, но и знания.

К удивлению моррона, титулованный соперник, щеголявший в наплечниках с выгравированными баронскими коронами, повел себя чересчур осторожно. Поединок начался скучно, неинтересно и вяло: с простого обмена парочкой несильных ударов на дальней дистанции и с бесконечного кружения по площадке. Расстроенная толпа, ожидавшая увидеть боевое действо, а не пляску разодетых в стальные наряды танцоров, уже спустя минуту принялась активно выражать свое недовольство пронзительным свистом, оскорбительными криками и забористой бранью, адресованной, конечно же, слишком нерешительным бойцам. До кидания тухлыми яйцами, гнилыми помидорами и прочими овощными снарядами дело, естественно, не дошло. Следившие за порядком на турнире слуги графа не допустили бы подобного проявления народного неодобрения, тем более в присутствии самого хозяина, его сиятельства графа Дюара.

Дарк не понимал, что задумала Каталина, и уже сильно сомневался, что под доспехами скрывается именно она. Такое робкое, неуверенное начало схватки как-то не соответствовало агрессивному стилю ведения боя прославленной альмирской вампирши. Если Форквут вынуждала моррона атаковать первым и совершить ошибку, открывшись для ее контрудара, то почему тогда бегала от него и на любую попытку сокращения дистанции тут же отвечала трусливым отскоком назад и уходом в глухую защиту? Если вампир тянул время и надеялся измотать противника, прежде чем самому напасть, то Каталина изрядно поглупела за ночь. Во-первых, поединок могли просто прекратить, а трусливого барона, под чьим именем она скрывалась, с позором изгнали бы с турнира. Во-вторых, Дарк был слишком опытным воином, чтобы дать себя утомить.

Происходящее на площадке уже изрядно поднадоело не только зрителям да почетным рыцарям, но и самому моррону. Дарк решил положить конец бесцельному кружению на одном месте и внезапно атаковал, всего за секунду сократив прыжком дистанцию вдвое. Барон ванг Трелл был застигнут врасплох. Он не успел отпрянуть назад, но зато сумел прикрыть голову щитом от рубящего, идущего сверху вниз удара меча. Аламез и не надеялся, что одной лишь, пусть и неожиданной, атакой сможет сразить противника, поэтому и не вложил в удар всех сил. По сути, это был всего лишь обманный маневр, а настоящий удар последовал через какую-то долю секунды, когда моррон резко вывернул кисть вправо, увел меч почти к земле, а затем вместо отвода оружия назад и нового замаха с силой ударил мечом из-под низа по нижнему правому краю высоко поднятого щита.

Еще в самом начале поединка Аламез обнаружил, что ближний к локтю ремешок щита противника недостаточно туго затянут. Всего один сильный, точный удар под нужным углом практически решил исход боя. Крепежный ремешок оборвался, щит сорвало с руки барона и отбросило на несколько шагов. Тут же последующую атаку слева ванг Трелл был вынужден принять на меч, для чего всего на миг развернулся правым боком к противнику. Именно этого момента Аламез и ждал, он резко сократил дистанцию, ударил щитом в правое плечо барона, а затем, пока противник пытался сохранить равновесие, опять повторил удар рукоятью меча, но только на этот раз не стал рисковать и ставить под сомнение победу. Перекрестье меча моррона ударило не в решетку шлема, а погрузилось в стык между нагрудником и правым наплечником.

Девять из десяти бойцов, получив такое ранение, издали бы крик или хотя бы яростно заскрежетали зубами, но ванг Трелл оказался не из их числа. Его реакция была непредвиденной, ошеломляющей, просто-напросто повергшей в шок не только моррона, но и издавшую дружный вздох трепетного страха и глубочайшего удивления трибуну. Вместо того чтобы взвыть диким зверем и забиться в судорогах от пронзившей тело мышечной боли, барон молча опустился на колени, а затем повалился на землю. Его шлем слетел, представив добрым двум тысячам взоров омерзительную голову мертвеца.

Кожа на щеках и на лбу ванг Трелла была покрыта зловонной и липкой коростой гнили. Свешивающийся из открытого рта язык был изъеден парой дюжин все еще ползающих по нему червяков. Давно остекленевшие глаза были выпучены, и от того складывалось ощущение, что они вот-вот сами собой вывалятся из глазниц. Видимо, в последние секунды жизни барон испытал сильный страх, и Дарк тут же догадался, в чем крылась его причина. Лицо мертвеца было разрублено надвое. Барон ванг Трелл умер явно не своей смертью, его отправил на тот свет мощный удар топора в голову.

«Вот он, тот самый подвох, которого боялся Мартин! Вот он, последний штрих в обвинении меня колдуном!» – ужаснулся Дарк как неприятному зрелищу, представшему его глазам, так и осознанию незавидного факта, что он бился всего лишь с трупом, с мертвым телом, превращенным в послушную марионетку коварным вампиром. Мало того, что Форквут находилась в безопасности, пока он вытанцовывал боевой танец с ее бездушной куклой, так теперь ему еще придется спасать свое честное имя или хотя бы жизнь. Обвинение в богомерзких чарах и в сговоре со служителями преисподней должно было пасть именно на его голову.