Путы для дракона - Сергей Радин

Леон попытался представить, сколько уже времени дракон бушует здесь с момента появления. А сколько времени понадобилось Регане, чтобы взвинтить себя, разъяриться, чтобы выглядеть убедительной? Он поймал себя на мысли, что думает о бывшей жене сугубо отстранённо, как о постороннем предмете. Он бесстрастно рассматривал её чёрно–синюю броню и отмечал, что, стремясь к выражению мощи, она потеряла в гибкости и маневренности. Может, она рассчитывала явиться к непокорному сыну и уже одним видом устрашить его?

Впрочем, будучи такой великолепно огромной — в этом он не мог не отдать ей должное! — она и впрямь устрашала: подойди ближе к дому и пожелай того, она могла бы, кажется, одним движением лапы смахнуть его с холма… Но не торопилась. Узнала о наличии гостей в доме, многие из которых радостно приветствовали воскрешение Леона из небытия? Или ещё не насладилась в полной мере излиянием собственной ярости?

Серебряные глаза дракона, тусклые от мутной злобы бессмысленно скользнули по фигурам людей на ступенях дома.

Внезапно рёв оборвался, а земля перестала дрожать. Регана застыла на изувеченном лугу жутким, пугающим памятником.

Леон медленно спустился по ступеням. Драконий взгляд он поймал, даже не задумываясь, стоит ли это делать. Возможно, сработал инстинкт, когда Регана подняла глаза и он понял, что в своей ярости она уязвима

И он вломился сначала в окологлазное пространство, пройдя защитные блоки, почти не чувствуя их — как сквозь плотный ночной туман, когда только необычная влажность напоминает, что он есть. Затем он прорвал взглядом физическую оболочку её глаз. В предыдущее мгновение Регана всё‑таки почуяла неладное и начала фокусировать свой собственный взгляд, но поздно. Сдаётся, она излишне привыкла к тому, что нет ей достойного противника, и не приняла элементарных мер безопасности. Он прорвал её старые защиты легко, едва заметив робкое сопротивление. И, наконец, установил обратную связь, починив себе все процессы «вижу — обрабатываю видимое — решаю» дракона и увидев самого себя его глазами — маленькую букашку. Букашка неспешно шагала ему — ей — навстречу.

Дракон вдруг забился на месте. Издалека могло показаться, что пойманная за шею собака, не в силах повернуть голову, рвётся сбежать или хотя бы освободиться от душащего её поводка. Дракон мотал бронированной головой, даже выворачивал её, задирая к небу, но налившиеся золотым огнём светом бешенства глаза не могли оторваться от человека, который медленно подходил к нему.

Дракон увидел — Регана поняла. Поняла, когда Леон глубоко вступил в её область, граничащую с подсознательным, область, которая вызывала и регулировала процессы воплощения, Регана взбунтовалась по–настоящему. И опоздала буквально на секунду.

Леон просочился в её голову, пропитав её содержимое собой, как дождь впитывается в хорошо разрыхлённую землю. Теперь он держал Регану под контролем, о котором академики университета знали лишь теоретически: он видел её глазами близко подошедшего к ней человека; он видел глазами человека замершую чёрную гору, по которой часто пробегает судорожная дрожь, и заставлял видеть её, какая она есть в его глазах. И он видел её глаза, находясь в той же оболочке, — пылающая багровая лава. Сейчас Регана ненавидела его так, что её кровеносные сосуды не выдерживали давления её злобы. Наконец, он видел чёрный хаос безумия её головы, где он терпеливо плёл паутину абсолютного контроля над личностью женщины и сущностью дракона.

Унижать её он не хотел. Ведь она столь яростно сопротивлялась отчасти из‑за того, что угодила в неожиданную западню на глазах у многих. Добиться беды один на один можно, лишь уступив ей в важном — для неё, — да впрочем, и он хотел того же. Такие дела — «личные свары, перерастающие в общественную проблему», нужно решать с глазу на глаз… Но как сделать это сейчас, когда он не защищает свою спину только потому, что не боится стоящих сзади? Ослабь он хоть на мгновение путы на Регане — и начинай всё сначала. Хотя… Нет, нельзя. Превратиться в дракона — необходимо время: время для перевоплощения, время для приспособления в новой координации движений. Да и что он сможет? Просто подраться с Реганой? От поместья живого места не останется. Про людей и говорить нечего…

Дальше он действовал бездумно, на уровне интуиции.

Земля вокруг дракона взорвалась суматошными брызгами дёрна. Дракон инстинктивно припал к вытоптанному пятачку, который оставался неподвижным в центре сошедшей с ума земли.

Леон надеялся, что его команда не слишком увлечётся разглядыванием фонтанирующей земли. Не оборачиваясь, он поднял кулак — указательный палец вверх, потом — чуть махнул ладонью.

— Здесь, — сказал за плечом Роман.

— Скажи Юлию, пусть гости уйдут в дом. Вы идите туда, пока не позову.

— Понял.

Он не услышал, как ушёл Роман, — почувствовал только: воздух сильно качнулся, будто кто‑то стоявший по пояс в воде, решительно расталкивая её ногами, стал удаляться. Несмотря на полную сосредоточенность на Регане, и может, и благодаря ей, напряжение позволяло быть чувствительным к пространству вокруг.

Дракон всё ещё лежал на земле, спрятав морду в лапы. Из чёрного он стал серым от оседающей на нём пыли.

— Возвращайся, — сказал–подумал Леон. — Посторонние ушли. Это семейное дело, и мы решим его в семье. Возвращайся в человеческое состояние.

— На берегу, — сказал–подумал дракон, намекая на молодёжь.

— Я же сказал, что это семейное дело. Ребята — часть семьи.

— Девчонки.

— Одна из них — моя дочь. Другая — невеста нашего старшего сына.

— Двое из реального мира.

— Мой приёмный сын и его друг.

— Они не семья.

— Семья. Миша — брат Анюты. Вадим собирается жениться на ней лет через десять. Анюта знает об этом.

— Ты всё ещё видишь будущее.

— Их линии чище, чем у наших сыновей. Разве ты не видишь?

— А своё будущее ты можешь прочитать?

— Нет. Да оно мне и неинтересно.

— Тебе неинтересно то, что стирает твою личность?

— Я уже всё вспомнил. Или ты знаешь что‑то ещё о происходящем со мной?

— Отдай мне девчонку, и я расскажу тебе всё.

— Мне не нравится разговаривать с тобой — драконом. Возвращайся — и мы поговорим обо всём обстоятельно и спокойно.

— Ты всегда был убедителен, Леон, но на этот раз все козыри у меня. Отдай девчонку. Я объясню, что ты натворил сам с собой, какой процесс продолжает идти сейчас в тебе. Отдай её. Ведь для твоей нынешней личности девчонка неизвестна. Она тебе никто. Пусть она будет моей!

— Регана, зачем тебе Анюта? Ты что — заточишь её в подземелье в лучших традициях кровного мстителя?

— С этим не шутят, Леон. Ты прекрасно знаешь, что я всегда мечтала о дочери. Я воспитаю твою дочь, научу всему, что должна знать девушка из твоего рода! Иначе её способности пропадут зря!.. Почему к тебе подошёл Юлий?!