Возвращение Мастера и Маргариты - Людмила Бояджиева

– Вы бы пошли прилегли в своей комнате, уважаемый. Ситуация нервная, надо беречь сердце, – задушевно посоветовал Федул и даже помог скульптору покинуть помещение. После чего все с облегчением вздохнули.

– Может, девочек вызовем, раз уж этот козел отвалил? – предложил Осинский. Швырнув в кусты окурок, он вернулся в комнату, налил себе водки: – Заговор заговором, святыни святынями, а бляди блядьми. Верная мысль? Я за плюрализм мышления. – Роберт – весь спортивный, тугой, жеребистый, рухнул на диван под бок Федулу и обратился к нему со своей пакостной кривой ухмылкой:

– Примите исповедь, батюшка? Вообразите, отец, романтическую историю далекой юности: девица моего кореша, натуральная девица, подчеркиваю, легла под меня, пока ее любимый стоял на стреме! И никаких там скандалов, преследований! Как говорят – Бог помог. Выходит, Творец наш тоже на эротику западает?

– О дамах я поговорить не прочь. У всех у нас есть что порассказать об этих то делах. А вот кощунств не приемлю, – Федул посмотрел строго.

– Так ведь Бог ваш нас с сученкой этой снова свел. Взяли мы девку Горчакова. Смотрю – она! Привезли в усадьбу. В ногах валялась, коньяком обливалась, что бы я на нее вспрыгнул! Пришлось ударить даму в целях самообороны.

– Хорошо, что хоть жизни не решил, – пробубнил святой отец. Тебе, парень, только мясником работать.

– Свят ты Савватий, до противности. Не нравятся мне тихие да чистые, – Альберт зыркнул на ближайшего соратника плохими глазами. Завтра, сильно надеюсь, трагически погибнет вместе с Храмом, фигурально говоря, еще один праведник, поводырь заблудших. Страдальца нашего Горчакова, взорвавшего национальную святыню, накроют на месте преступления. А с придурком Ласкером по пути в аэропорт случится несчастный случай. Вот такая награда ждет этих милых пытливых ребят. Ума ни приложу, что им дались нравственные ценности, слабожильным? – Пальцев лихо сплюнул на пол, что не позволял себе с времен пребывания в местах заключения. Борясь с волнением, он накачивал в себе урловую удаль. – Второй раз сам в петлю лезет! Телемарафона ему мало. Фуфло! Бендер попал под лошадь, а этот под Храм! Он расхохотался, обнаружив изрядное опьянение.

Маргарита вошла в комнату, остановилась в центре, набрала полную грудь воздуха и завопила во весь дух:

– Встать, гады! Я вас сейчас убивать буду.

Никто не прореагировал, как в страшном сне. Орешь изо всех сил, а тебя не слышат. В бессильной ярости мстительница ринулась к Пальцеву и что было мочи с наслаждением ткнула метлой в холеное, сытое лицо. Лицо по–поросячьи завизжало и спряталось в ладонях.

– Дверь! Закрой дверь, козел!

Произошла паника. Оса подскочил к шефу, отец Савватий тихонько попятился в коридор. Тут его настигла Маргарита, орудуя все той же метлой. Дворовая метла, разумеется, не автомат Калашникова. Но, видимо, столкнувшемуся с нею становится сильно не по себе – нечто незримое, непонятное, острое впивается в лицо, норовя выколоть глаза! А мысли мечутся в ужасе: дробь? соль? Осколки пластиковой мины или новое смертельное оружие?

Батюшка, наслышанный о каре небесной и имевшей все основания на нее рассчитывать, кинулся вниз, заметался в холле, зажимая исполосованную царапинами щеку. Нечто неотвязное продолжало хлестать и жалить, пока отец Савватий, гонимый бесами, ни ухитрился шмыгнуть в туалет. Маргарита заколотила в дверь, швырнула в нее какой–то попавший под руку бюст и вазу, а затем, ухмыльнувшись, подняла со столика тяжелую бронзовую зажигалку в виде распахивающего пасть льва и подпалила у скрывшей беглеца двери ковролин. Ткань начала тлеть, источая едкий дым. Прячущийся закашлялся, запричитал.

По лестнице стремительно скатился Оса. Сгруппировавшись, вскинул короткий автомат и осторожно выглянул из–за угла. Получив метлой по затылку, плашмя рухнул, сделал кувырок назад и выпустил в сторону Маргариты длинную очередь. Ударившая в лицо невидимая метла отшвырнула бойца к барной стойке. Супермен скорчился под табуретом, пряча голову от новых ударов таинственного противника.

"Жаль, что он не видит меня и не знает, что исхлестан дворницкой метлой! Ничтожество, мерзавец, напустивший в штаны от ужаса. Вот, что значит – стать ведьмой!" – Маргарита огляделась, ей было весело и жарко. За дверью туалета срывающимся голосом читал молитву поп. Из–под зада насмерть испуганного Осинского расплывалась лужа.

"Ну что ж, поддержим традицию", – решила Марго. В ванной комнате и в кухне ведьма, наделенная силой дискобола, свернула вентили и краны великолепной сантехники и, шлепая по устремившимся в холл ручьям, разнесла древком метлы пышно декорированные окна. Стекла звенели, взрываясь и осыпались дождем, но не единой ссадины не появилось на коже Маргариты.

Выскочив на лужайку, она оседлала метлу и с ликованием оглядела поле боя: масштабы погрома превзошли ожидания – залитый водой дом пылал, словно вместо воды из кранов хлестал бензин. Маргарита радостно взвизгнула и тут увидела беглеца. Сквозь кусты продирался к улице ускользнувший из разоренного особняка Альберт Владленович. С боевым кличем Маргарита ринулась к нему. В ее руке оказался оборванный в пылу сражения телефонный шнур. Орудуя им, словно плеткой, она погнала визжащего директора "Музы" к ярко освещенной набережной. Осанистый мужчина прыгал и вопил, заслоняя ладонями разные части тела, прямо у подъезда знаменитого ресторана. Публика опасливо сторонилась, обступая бесноватого кольцом. Охранник незамедлительно вызвал полицию. Бьющегося на асфальте и бранящегося по–русски господина, скрутили бравые блюстители порядка. Исхлестанный плетью, не перестававший вопить и отбиваться, помешанный был загружен в специальную машину и увезен в неизвестном направлении.

Наблюдавшая все это из кроны лохматой пальмы, Маргарита громко хохотала, хватаясь за бока и колотя воздух ногами – так безудержно она не смеялась ни разу в жизни. Когда толпа зевак стала расходиться, Маргарита затихла, покачалась на упругой ветке с длинной шуршащей на ветру бахромой, постреляла в макушки гуляющих круглыми, как зеленый виноград, плодами пальмы и с облегчением вздохнула. Альберт Владленович и его компания больше не интересовали ее. Банда разгромлена, Максим спасен – все чудесно, как в сказке. Маргарита сонно улыбалась, раскачиваясь на ветке. Взгляд гипнотизировали рассыпанные по небосклону крупные, весело подмигивающие южные звезды. Манили, ласкали, наполняя пьянящим восторгом. С ликующим воплем, ведьма взвилась прямо к ним.

Глава 24

Кто хорошо поработал, непременно должен хорошо отдохнуть. Наслаждаясь прохладным воздухом, Маргарита неслась прочь от города, пока не увидела волшебной красоты бухту. Среди крутых, поросших ароматными травами берегов, тихо шелестела абсолютно прозрачная, играющая звездами волна. Спешившись и подойдя к краю обрыва, Маргарита заглянула вниз. Она представила, как плавно соскользнет по упругому воздуху с тридцатиметровой высоты и с тихим всплеском вонзится в прохладную, ласковую воду. Не было ни капельки страха, а лишь шальная, бурлящая шампанским удаль. Маргарита вытянулась, встала на цыпочки и взвилась в воздух, как выпущенная из лука стрела. Легкое ее тело, описав широкую дугу, вонзилось в гладь залива и выбросило столб воды почти до самой луны.

Вынырнув из бездны, Маргарита плавала, ныряла, кувыркалась в воде, путая в головокружении небо и воду, а потом выбежала на песчаный берег, словно новорожденная Афродита. Тело ее пылало после купанья и усталости, как не бывало.

Она прислушалась: рядом зашуршали крылья, два белых лебедя, изогнув шеи, опустились у ног. В клювах они держали широкую атласную ленту, на которую Маргарита опустилась, обвив руками гибкие шеи птиц. Сделав круг над берегом на этих чудесных качелях, она в сладкой полудреме вступила на покрытый шелковистой травой луг и опустилась на колени, тихо смеясь. Мелкие, прохладные тюльпаны покрывали густым ковром все вокруг вплоть до пышных кустов, окружавших лужайку. Оттуда слышалось пеликанье крошечных скрипок и по мере того, как оркестр разыгрывался, определилась мелодия старого вальса. Внутри цветов, насквозь просвечивая венчики, затеплились огоньки – алые, оранжевые, желтые. Маргарита растянулась на ковре, а тюльпаны, качаясь и позванивая, словно новогодние бокалы, росли, поднимая легонькое тело ведьмы все выше и выше! Ей захотелось порхать как эльф – на носочках, чуть отталкиваясь – с венчика на венчик! Дивная, дивная легкость, а они – тюльпаны здешние – еще и позванивают! Можно вытанцевать Чижик–Пыжик!

Кружась, Маргарита заметила двух странных существ, похожих на серебряных пауков, которых продают в ювелирных магазинах, но эти были в человеческий рост. Пауки шествовали на задних лапках, а в передних несли нечто воздушное и сверкающее. Возле Маргариты они остановились и отвесили почтительный поклон, блестя панцырями, словно рыцарскими доспехами. Один из пауков – с рубиновым брюшком, по–видимому старший, поправил очки в черепаховой оправе и голосом доброго гнома проскрипел: