Сокрушитель Войн - Брендон Сандерсон

– Мне хочется просто уйти, – пробормотала Золотце. – Ты и я. Уйдем прочь.

Чурбан зашевелился, и Вивенна открыла глаза, как раз когда он попытался встать, хотя его внутренности еще болтались снаружи.

Золотце выругалась и еле слышно прошипела:

– Ложись обратно, проклятое Цветом чучело. Солнечный вой. Стань неподвижен. Солнечный вой.

Вивенна проследила за тем, как Чурбан улегся и перестал двигаться.

«Они подчиняются приказам, – подумала она. – Но не слишком умны. Чурбан попытался уйти, посчитав «уйдем прочь» приказом».

Но что за ерунду Золотце сказала о солнце? Это о таких управляющих фразах говорил Дент?

С ведущей в подвал лестницы послышались шаги, дверь открылась, и появился Дент. Он закрыл дверь за собой и передал Золотцу что-то вроде большого меха для вина. Женщина взяла его и немедленно вернулась к работе.

Дент подошел к Вивенне и сел рядом.

– Говорят, что не узнаешь себя, пока впервые не столкнешься со смертью, – произнес он непринужденным тоном. – Не знаю, насколько это верно. Мне кажется, что не важно, каков ты на пороге смерти, важнее – каким ты становишься на остаток жизни. Почему несколько секунд перевешивают всю жизнь?

Вивенна не ответила.

– Все пугаются, принцесса. Даже храбрецы иногда бегут в первом бою. Именно потому в армии так много обучают. Те, кто остается, – не храбрые, а хорошо обученные люди. У нас есть инстинкты, как и у животных. Иногда они берут верх. Обычное дело.

Вивенна продолжала наблюдать за тем, как Золотце осторожно вкладывает внутренности в живот Чурбана. Она взяла маленький сверток и извлекла нечто, похожее на кусок мяса.

– Кстати, вы неплохо справились, – заметил Дент. – Не потеряли голову. Не остолбенели. Быстро нашли выход. Мне доводилось защищать тех, кто просто стоял и ждал смерти, пока я их не встряхивал и не заставлял бежать.

– Я хочу, чтобы ты научил меня пробуждать, – прошептала Вивенна.

Вздрогнув, Дент взглянул на нее:

– А не хотите… обдумать это как следует?

– Уже обдумала, – негромко ответила она, обхватив руками колени и прижавшись к ним подбородком. – Я думала, что сильнее, чем есть. Я думала, что скорее умру, чем применю дыхание. Это была ложь. В тот момент я бы сделала что угодно, чтобы выжить.

Дент усмехнулся:

– Из вас бы получился хороший наемник.

– Это неправильно, – продолжила Вивенна, глядя перед собой. – Но я больше не могу утверждать, что я чиста. Я понимаю, чем я владею. И могу это использовать. Если так я навлеку на себя проклятие – так и быть. Но мне хотя бы удастся прожить достаточно долго, чтобы уничтожить Халландрен.

Дент поднял бровь:

– Теперь хотите его уничтожить, а? Больше не ограничитесь простым саботажем и диверсией?

Вивенна покачала головой.

– Я хочу уничтожить королевство, – прошептала она. – Именно так, как сказали трущобные лорды. Оно способно развращать бедных людей. Может развратить даже меня. Я его ненавижу.

– Я...

– Нет, Дент, – перебила она. Ее волосы стали ярко-красными, и на этот раз ее это не заботило. – Я его действительно ненавижу. Я всегда ненавидела этот народ. Они отняли у меня детство. Я должна была готовиться – стать их королевой, стать женой короля-бога. Все заявляли, что он нечестивый еретик. И все же я должна была заняться с ним сексом!

Я ненавижу весь этот город, его цвета и богов! Я ненавижу его – он украл мою жизнь, а потом потребовал бросить все, что я люблю! Я ненавижу шумные улицы, тихие сады, торговлю и душную погоду. Больше всего мне ненавистна надменность. В этом городе считают, что могут командовать моим отцом, принуждать исполнить договор двадцатилетней давности. Эти люди контролировали мою жизнь. Завладели ею. Разрушили ее. А теперь у них моя сестра.

Она втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Вы отомстите, принцесса, – прошептал Дент.

Вивенна взглянула на него:

– Я хочу доставить им проблемы, Дент. Сегодняшнее нападение было не ради подавления мятежников. Халландренцы послали солдат убивать. Убивать бедняков, которых сами и создали. Мы не дадим им такое сотворить. Неважно, что для этого понадобится. Я устала быть милой и приятной и избегать демонстративности. Я действительно хочу что-то сделать.

Дент медленно кивнул:

– Хорошо. Мы изменим подход, наши атаки станут более ощутимыми.

– Хорошо, – повторила Вивенна.

Она зажмурилась, испытывая раздражение и желая обрести достаточно сил, чтобы прогнать все эти чувства. Она и так их слишком долго сдерживала. В этом и была проблема.

– Дело с самого начала было не в сестре, верно? – спросил Дент. – Не за этим вы приехали?

Вивенна кивнула, не открывая глаз.

– Тогда зачем?

– Меня обучали всю жизнь, – прошептала она. – Именно я должна была пожертвовать собой. Когда вместо меня отправили Сири, я стала ничем. Я должна была поехать и вернуть все на свои места.

– Но вы только что сказали, что всегда ненавидели Халландрен, – озадаченно произнес Дент.

– Сказала. И я ненавижу. Поэтому и пришлось приехать.

Несколько секунд Дент молчал.

– Кажется, это сложновато для наемника.

Вивенна открыла глаза. Она и сама не была уверена, что понимает. Ей всегда удавалось крепко сдерживать ненависть, давая ей выплеснуться лишь в презрении к Халландрену и его обычаям. Теперь она столкнулась с ненавистью лицом к лицу. Признала ее. Каким-то образом Халландрен мог быть одновременно омерзительным и привлекательным. Словно… словно Вивенна знала, что, пока не увидит это место своими глазами, не получит истинного понимания, истинного представления города, который разрушил ее жизнь.

Теперь Вивенна поняла. Если дыхание поможет, то она пустит его в ход. Как Лемекс. Как трущобные лорды. Она не была выше их. Никогда не была.

Но она сомневалась, что Дент сможет понять. Она кивнула на Золотце:

– Что она делает?

Дент повернулся:

– Присоединяет новый мускул. Одна мышца на боку рассечена, разрезана насквозь. Мускулы не станут работать, если их просто сшить. Надо заменить всю мышцу.

– С помощью болтов?

Дент кивнул:

– Прикручиваются к костям. Отличный метод, не идеальный, но отличный. Безжизненному нельзя абсолютно идеально заделать рану, но он немного подлечится. Надо просто зашить его и накачать свежим ихорным спиртом. Если чинить слишком часто, то тело перестанет нормально работать, и тогда придется снова тратить дыхание, чтобы оно двигалось. Тогда уж лучше купить другое тело.

Ее спасло чудовище. Может, потому Вивенна так твердо решила использовать дыхание. Она должна была умереть, но Чурбан ее спас. Безжизненный. Она обязана жизнью тому, что не должно существовать. И что еще хуже – в глубине души она ощущала предательскую жалость к этому созданию. Даже привязанность. Наверное, она уже стала проклятой до такой степени, что применение дыхания мало что изменит.