Ожог от зеркала - Александр Доставалов

Всё, конечно же, осталось, как и было. Ветка росла сквозь ногу, сквозь полотняную штанину, вернее, не росла, она просто в ней была. Как будто человек шёл через кусты насквозь, вроде призрака, а потом остановился, да и помер. Может, так и было? Тарас не разбирался в призраках, но другого объяснения ему в голову не пришло. Если отвлечься от одежды, человек вполне мог жить где-нибудь по соседству. Не перс какой-нибудь, не африканец чёрный, которых Тарас видел на городской ярмарке. Нормальный дядечка, с бородкой, постарше его отца. На лице мертвеца было запечатлено страдание. Что-то он хотел сделать, но не успел, так показалось Тарасу, да и руки будто к чему-то тянулись скрюченными пальцами... Вот только не было перед ними ничего.

И ещё раз оппаньки.

Амулет.

В густой траве он увидел амулет, мерцающий темными каплями граната. Драгоценность... Похожий на заморские чётки и совсем другой, вроде как бусы, где имело значение, куда и как лежит каждая бусина, потому как вещь была очень непростой. Магия – это как дважды два четыре.

На ощупь зёрнышки напоминали не кровь, а кусочки керамики. Амулет был прохладным и неуловимо притягательным, так что хотелось погладить тёмно-красную глазурь. Или то была не глазурь? Внутри как будто вспыхнули золотистые искры, и Тарас понял, что не расстанется с этой вещью.

– А, вот ты где. Ух ты... – Филипп, округлив глаза, смотрел на мертвое тело. Тарас убрал руку в карман, спрятав свою находку. Уж не к этой ли нитке гранатовых зёрен тянулся, умирая, неизвестный прохожий? Ладно, с этим можно будет и потом разобраться.

Больше ничего интересного они при теле не нашли. Филиппка, не сомневаясь в своём праве, обшарил покойника сверху донизу, прежде чем привести взрослых.

Одежда из крашеного хлопка, заморского кроя кожаный пояс с белой пряжкой, диковинное полотно на штанах... Ни кошелька, ни оружия, ни даже завалящего карандашика. Денег не было ни ноготочка, зато нашлось несколько ярких пуговиц из тех, что бабьё цепляют на халаты. Самые обычные пуговицы, почти полный карман. То ли торговцем был мужик, то ли портным... Пуговицы остались у Филиппки, он их потом в бабки проиграл.

А про амулет Тарас никому ни слова.

С веткой никто так и не понял, отчего оно так, хотя взрослые тоже ломали головы, и версия Тараса про призрак потом долго ходила по окрестным деревням...

Потом всё расспрашивали, как что было, да не было ли ещё каких вещей, например, сумки... Но Тарас тогда врал легко.

И только через два месяца, когда разговоры поутихли, он подошёл с драгоценностью к отцу.

Отец выслушал его очень внимательно и даже не сказал – а Тарас был уверен, что скажет, – ничего вроде: «Вот, я говорил, вы что-то спрятали». Он просто воспринял амулет серьезно. Настолько серьезно, что даже не пытался это скрыть, и это же состояние передалось Тарасу. В тот же вечер они пошли к колдунье.

Но она их не впустила.

Ведьма вышла на крыльцо, встречая гостей, и недвусмысленно перекрыла калитку. Так и говорила, не давая не то что в дом – во двор войти.

Отец протянул ей браслет, играющий искрами граната, но та и руки спрятала, заводя ладони за спину, опасаясь даже прикоснуться.

– Что это, Ираида? Можно ли его держать дома?

– Что это, про то тебе видней, – неприязненно сказала ведьма. – Где ты взял эту вещь?

– Тараска приволок из лесу.

Отец протянул лукошко, полное свежих яиц, и ведьма маленько подобрела. Она кивнула себе в ноги, мол, туда поставь, но так и продолжала стоять без движения, загораживая проход.

– Что же ты, и в дом нас не приглашаешь? – удивляясь, спросил отец Тараса.

– С этим амулетом – нет, – отрезала ведьма. – И рассматривать его не буду, можешь в карман спрятать.

– Может, его выбросить? Накликаем чего-нибудь.

– Уже накликали. Ты отдал бы его мальцу. Он с ним теперь прочно связан, через сердце. Видишь, как зёрнышки пульс стучат. – Ираида показала пальцем на золотистое мерцание, по-прежнему не прикасаясь к самому браслету.

– Так ты знаешь, что это такое?

Ведьма помотала головой.

– Никогда ничего подобного не встречала.

– А откуда же...

– Я чувствую, что это такое. И вижу. Как ты свои сапоги можешь различать, что как носится да что как шили.

Отец Тараса по вечерам тачал обувку на добрую половину села.

– А почему впустить не хочешь?

– Извини. – Она придвинула лукошко поближе, давая понять, что консультация тоже чего-то стоит. – Тут скручена очень большая сила. Как в порохе. Или в яйце. Или в живом зерне. Только здесь живой камень.

– Это добрая сила или злая?

– У тебя топор в сенях, он добрый или злой?

– Но это опасно?

Ираида кивнула.

– И что нам делать? Может, продать его на зимней ярмарке?

– Если браслет надолго разлучить с вот этим сердечком, – ведьма кивнула на Тараса, что внимательно слушал взрослых, – то мальчик умрет.

Отец Тараса побледнел.

– От чего умрет?

Ираида пожала плечами.

– Не знаю. Разве это важно? Но сердце биться перестанет.

– О великий Сварог... И что же нам делать?

Колдунья снова пожала плечами.

– Проще всего надеть браслет ему на руку.

Отец Тараса кивнул и тут же надел браслет сыну на запястье.

– А это ему не повредит?

Ираида покачала головой.

– Скорее убережёт. Как очень сильный талисман. И не бойся, что кто-то захочет его отнять. Пока связь не разорвана – это почти невозможно.

– Но если он понравится какому-нибудь... Любой прощелыга может забрать у мальчишки драгоценность. И тогда...

– Не сможет. Он просто почувствует, что не надо этого делать. А причину придумает сам. Такую опасность люди чувствуют кожей.

Отец Тараса озабоченно нахмурился.

– Что ж мой-то такую вещицу подобрал?

– Не знаю. Скорее всего прежний хозяин был мёртв.

Тарас посмотрел прямо в глаза колдунье и спросил:

– А почему вы не впустили нас в дом?

– Потому что одну беду эта вещь точно притянет. Придут в твой дом незваные гости, сапожник.

– Разбойники, что ли?

Колдунья покачала головой.

– Про то мне неведомо. – Она подняла лукошко и попыталась закрыть калитку.

– Постой, – удержал её отец Тараса. – Расскажи хоть, как с ним обращаться?

– Не знаю, сапожник. И знать не хочу, слишком сильна эта вещица. – Колдунья внимательно посмотрела на гранатовые зерна, в которых еле заметно пульсировали золотистые огоньки. – Старайтесь не держать его на солнце.

И она закрыла за собой калитку.

На всякий случай отец переодел браслет ему на щиколотку, под штаны, да ещё повязал поверху белой тряпкой.