Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

Карл VIII, король Франции, давно выжидал такую возможность. Миланское герцогство – единственное на севере Италии, которое могло стать препятствием к проходу войск. Войска остальных городов-республик были слишком малы, чтобы препятствовать проникновению на полуостров.

Итак, Людовико Сфорца предложил воспользоваться давнишней претензией Франции на престол Неаполя. И Карл VIII, движимый манией величия и амбициозными планами на всю Италию, устремился к границе с Миланским герцогством.

Несмотря на обострение политической обстановки, Пьеро Медичи провел весенние балы, рассчитывая укрепить связи со знатью. Он заявил, что Флоренция поддержит Неаполь и не пустит иноземцев на территорию Италии. Но положение самого Пьеро Медичи во Флоренции пошатнулось. Главный банк семьи утратил свое влияние, уступив филиалу, который возглавляли кузены Пьеро: Джованни и Лоренцо ди Пьерофранческо. Эти молодые люди, почувствовав силу и власть, стали проявлять недовольство политическим главенством Пьеро, и этот конфликт обострился после совершенно необдуманного поступка Пьеро Медичи: на очередном весеннем балу Пьеро и Джованни поспорили, кому первым танцевать с одной красавицей, за которой оба пытались ухаживать. Вспыхнув от ярости, раздосадованный Пьеро при всех дал своему двоюродному брату пощечину. Джованни понимал, что вызвать Пьеро, правителя Флоренции, на дуэль он не может, вынужденно отступил, но затаил обиду. Так внутри семейства пробежала глубокая трещина.

Вместо того, чтобы поступить по примеру отца и приблизить к себе новоявленных врагов, осыпав их милостями, Пьеро трусливо решил сломить соперника. Джованни и Лоренцо были арестованы и посажены под замок на одной из вилл Медичи. В сфабрикованное на скорую руку обвинение, что братья писали королю Франции, заявляя о том, что Флоренция не станет препятствовать прохождению войск в Неаполь, не поверил никто.

Тем временем седьмого июня Португалия и Испания поделили Новый свет между собой в договоре. Кабо Верде, россыпь островов в 600 километрах от Африки, перешли к Португалии, но сложность заключалась в том, что некоторые из них уже были заселены португальцами, испанцами, итальянцами и французами.

В начале июня Джованна вышла во двор усадьбы, в которой все эти месяцы проработала конюхом и помощником, и подставила лицо солнцу. Наконец-то. Теперь у нее достаточно средств на оружие, коня и оставшийся до Флоренции путь.

Когда в конце ноября она под проливным дождем постучалась в усадьбу с просьбой о помощи, она никак не ожидала, что ей окажут гостеприимство.

Но две сестры, хозяйки усадьбы при пожилом отце, который практически не двигался, проводя весь день в кресле, были рады приютить у себя красивого юношу. Они предложили ему остаться и поработать у них: усадьба нуждалась в постоянном присмотре. Три лошади, скот, куры – девушки целыми днями крутились по хозяйству. Плату они предоставляли скудную, но зато жилье и питание довольно хорошее. Джованна согласилась, потому что понимала, что не дойдет до Флоренции пешком и без оружия. Она копила все эти месяцы и сейчас наконец могла отправиться в путь. Насколько она могла судить, ее описание перестали размещать в списках разыскиваемых, и когда она посещала Ливорно, на нее не обращали внимания.

А вот ситуация с сестрами становилась все более напряженной: они по очереди пытались соблазнить ее, старшая довольно откровенно, младшая чуть более завуалированно. Но обстановка весной накалилась настолько, что Джованна жила, как на пороховой бочке. Когда дороги стали более проходимыми, она купила себе лошадь, оружие и в начале июня тронулась в путь.

Сестры не хотели отпускать милого юношу, но Джованна была рада избавиться от страстных хозяек и их постоянных притязаний.

Она прибыла во Флоренцию 8 июня, рано утром, когда лучи солнца окрашивали в розовый черепицы города. При виде его крыш, купола Санта Мария дель Фиоре и серебристой ленты Арно Джованна разрыдалась от счастья. Наконец-то! Наконец-то дом!

Улыбка не сходила с ее лица, пока она всматривалась в знакомые улицы. Флоренция! Ее милая, любимая, драгоценная Флоренция. Ее дом, ее родина, Республика, семья… Задыхаясь от волнения, она проехала мимо своего дома. Братьев не было видно, и она еле сдержала себя, чтобы не явиться прямо так, в мужском платье. Но решила, что сначала найдет Джузеппе.

Немой рисовал круг мелом на двери каждый день: Джованна нашла его дом в переулке возле собора, а там найти каморку немого не составило труда.

При виде ее старик разрыдался от счастья. Он показал ей жестами, что молился о ней каждый день, каждый день рисовал круг мелом, каждый день надеялся, что доживет до момента, когда увидит ее.

– Я отомстила, Джузеппе, – улыбаясь, сказала Джованна. – Убийцы Марко мертвы. Теперь все будет иначе.

Он обнял ее. Ему было приятно видеть ее счастливой, прекрасной как никогда, полной сил и здоровья. Он за это время столько всего передумал.

– Я куплю платье, – продолжала объяснять она. – Переоденусь, объявлюсь братьям, а потом вернусь за тобой.

Он был готов ее ждать еще столько же, если она явится перед ним такой же довольной. Старик кивал.

Раздобыть платье не составило труда. Джованна переоделась, оставила оружие Джузеппе и налегке, почти летя от счастья, отправилась к своему дому.

Внутри все звенело от торжества, словно дрожала, создавая дивную мелодию, натянутая струна. Ей открыл дверь незнакомый слуга, и Джованна вдруг подумала, что Лоренцо и Джакомо могли уже обзавестись семьями.

– Могу я увидеть Джакомо или Лоренцо Альба? – спросила она, когда слуга впустил ее в дом.

– Конечно, госпожа. Проходите в кабинет, – слуга жестом показал ей наверх.

– Да, я знаю, где это.

Изящно подобрав подол платья, она поднялась наверх, слуга шел за ней.

– Подождите здесь, госпожа, они скоро вернутся. Вам подать что-нибудь?

– Фрукты и воду, если можно. Благодарю.

Слуга вышел, закрыв за собой дверь. Джованна легким пружинящим шагом прошлась по знакомому кабинету, отмечая новые книги, новую мебель, портрет Лоренцо над письменным столом. Странно. Значит, главный по делам сейчас Лоренцо? Что же случилось с Джакомо?

Она на мгновение испугалась за брата, но потом вспомнила, что слуга сказал «они вернутся», и успокоилась.

Возможно, более склонный к ведению дел Лоренцо возглавил предприятие?

Ей не терпелось увидеть их и поскорее обнять. Было странно ощущать себя гостьей в собственном доме. Она развязала завязки плаща, сняла его, свернула и повесила на стул. Подошла к окну, долго любовалась знакомым с детства видом на сад. Сад находился в запустении, что было грустно. Но теперь Джованна может помочь братьям найти хорошего садовника.

Она еще раз прошлась по комнате, переплетая пальцы и улыбаясь от радости. Потом села.

Через некоторое время слуга принес фрукты, воду, вино.

Джованна потеребила волосы. Они отросли, пока она работала в усадьбе у сестер, она прятала их под шапочку, не хотела отстригать. Теперь медные и тяжелые локоны спускались до середины спины, верхнюю часть она убрала под сеточку с жемчугом.

Она поела фруктов, выпила воды, прошлась еще по кабинету, перебрала книги. Потом вдруг вспомнила, что отец держал в кабинете ее портрет: повернулась, но нашла лишь гвоздик в шелковых обоях. Ее портрета не было.

И тут ей стало неуютно.

А вдруг ее братья не будут рады ее видеть? Вдруг она им будет только в тягость?

Струна радости вдруг лопнула внутри.

Возможно, она не вовремя. Может, они давно похоронили ее. А может…

Но Джованна усилием воли остановила свои страхи. Бессмысленно думать об этом. Нужно увидеть их и узнать.

Услышав, как копыта лошадей отбивают ритм по мостовой, Джованна узнала этот звук. Так останавливались кони у их дома. Братья здесь.

Она сначала села торопливо на диван и расправила платье, потом метнулась к окну, но передумала и тут же, задыхаясь от нетерпения, радости и страха, при звуке шагов на лестнице бросилась к двери и распахнула ее. И окаменела от ужаса: на пороге стоял граф Джованни Пико делла Мирандола.