Пограничники - Анатолий Марченко

Тот же самый Болотин с друзьями — Малышевым, Медуновым, Штрайсом, Яковлевым — организовал в отряде коллектив художественной самодеятельности. Дора Гусарова, веселая, экспансивная, ни при каких обстоятельствах не унывающая, не только организовала и вовлекла в самодеятельность жен комсостава, но и сама в меру сил и таланта взялась читать стихи с Василием Болотиным в паре. Оба выходили на сцену в пограничной форме, строгие, собранные:

Лунный ландыш мерцает робко,В пади стелется тень сосны.И над самой высокой сопкойБродит ветер моей весны, —

тихо, мечтательно начинала она, а он сурово напоминал:

Нападут — из-за каждой пядиБрызнет ливнем свинца огонь.А пока на крутом прикладеОтдыхает моя ладонь.

Популярный номер кончался мелодекламацией обоих чтецов. Рокотало пианино и внезапно смолкало в лирической паузе. А притихший зал вспоминал тех, ради кого они тут стерегут границу.

Спят Чита, Ленинград, ОдессаИ далекий родной Ростов…

А дальше польщенные артисты выслушивали долгие аплодисменты и зычные крики «бис!».

Готовили клуб к праздникам: украшали плакатами, лозунгами; женщины — Дора Гусарова, обе Тоси, Михайлова и Сметанкина, — брались мыть полы. Отношения установились товарищеские, самые комсомольские, и звали друг друга Дора, Вася, Тося, без всяких там отчеств. Приезжал перед концертом Гусаров, довольный ходил по отмытому, нарядному клубу.

Иногда агитбригада на машине или санях, с кинопередвижкой («Хотите смотреть кино — крутите „динамку“ поочередно!») уезжала на заставы, и там в холодных, едва протопленных клубах давали концерты и крутили «Чапаева» или «Путевку в жизнь». Время от времени раздавалась команда:

— Кто в наряд, выходи!

Или прямо из наряда, зазябшие, еще не евшие, вваливались в зал бойцы, стуча сапогами и прикладами. И закон твердый был у выездной агитбригады (Василий Болотин строго его соблюдал): хоть пять человек в зале, все равно даем концерт, все равно крутим кинокартину. Пограничная жизнь особая, тут служба круглосуточная, всех сразу собрать невозможно.

Когда шел фильм и меняли катушки с лентой, тоже точно команда раздавалась:

— Кто следующий «динамку» крутить — давай!

Сергей Ильич всегда с нетерпением ждал жену из этих поездок, очень тосковал без нее, но ни разу не сказал: «Останься!»

Расстаться с Даурией Гусарову пришлось, когда предложили уехать на учебу.

После окончания Военно-политической академии имени Ленина полковой комиссар Гусаров служил на южной границе в Туркмении и на западной границе в Киевском округе. В начале Великой Отечественной войны был Сергей Ильич в звании бригадного комиссара и занимал должность военкома войск по охране тыла Ленинградского фронта.

Ленинградский пограничный округ нес в канун войны охрану сухопутного участка на Карельском перешейке до Финского залива.

Сведения, что за кордоном идет усиленная подготовка к нападению на СССР, стали проникать в штаб пограничного округа еще в конце 1940-го и особенно с весны 1941 года. Разного рода пограничные конфликты, спровоцированные той стороной, грозно учащались. Интенсивно шла заброска одиночных и групповых агентов. Разведчик-финн, знавший больше других, на допросе разоткровенничался: «Скоро опять война, у нас к ней готовятся». А так называемая «маршрутная агентура», которую составляли люди высокой шпионской квалификации, все шла и шла, нацеленная на конкретные оборонные объекты. Появлялись на границе весьма любознательные чины финской и германской армий, не имеющие никакого отношения к охране рубежей. Чужие самолеты все чаще «по ошибке» вторгались в воздушное пространство нашей страны. И вот уже в июне красноречивые, недвусмысленные в своей зловещей сути симптомы — с пограничья финны отселяют жителей в глубь страны…

В субботу, 21 июня, Сергей Ильич и его молоденький помощник старший политрук Федор Коптев, которого в политотделе все любовно звали Григоричем, договорились на завтра с семьями поехать за город, в Сестрорецк. Но с вечера обстановка на границе резко ухудшилась, и к концу ночи военком, не уходивший домой, позвонил помощнику:

— Григорич, срочно собирайся и приходи в Управление. И приемник с собой захвати.

— В чем дело, Сергей Ильич? — встревоженно спросил сонный Коптев.

— Приедешь — узнаешь.

В Управлении пограничных войск спешно доставали и навешивали на окна спрятанные после финской кампании светомаскировочные шторы. Гусаров погасил электричество и распахнул окно в своем кабинете; теплый летний рассвет в каменном городе напомнил обоим о запланированном на воскресенье загородном отдыхе.

— Война, Григорич. Немцы напали, на границах идут тяжелые бои. Будет выступать Молотов…

Военком был бледнее обычного, но спокоен, сосредоточен.

— Собирай политотдельцев.

Рванул нервный телефонный звонок.

— Товарищ военком, — зарокотала трубка, — звонят из погранотряда. (То шло сообщение из района Сякиярви на Карельском перешейке.) Задержаны вооруженные нарушители. Дали показания, что вот-вот начнется война…

И вслед за тем новый звонок. Доносил из Элисенваары полковник Донсков, начальник пограничного отряда:

— Заставы готовы к бою. Все попытки финнов проникнуть на нашу территорию будут отбиты.

Полные напряженного ожидания дни и ночи отсчитывал округ: ясно, что нападут, но когда? От Балтийского до Черного моря сотрясалось в сражении пограничье, а финны не начинали. Только посылали в радиопередачах угрозы: «Зеленые фуражки советских пограничников мы постараемся их же кровью перекрасить в красный цвет…» Немецкие самолеты налетали с финских аэродромов с первых дней войны, но «формально» она была объявлена через советского посла в Швеции А. М. Коллонтай только 26 июня, а с рассветом 29-го напали на СССР маннергеймовские воители.

Особенно сильный нажим осуществлялся со стороны юго-восточной армии противника — она повела военный действия на Карельском перешейке, на Выборгском и Кексгольмском направлениях.

Донесения с границы поступали лаконичные, суровые. Драматизм положения состоял в том, что на всех направлениях — и в районе Мурманска, где действовала немецкая армия «Норвегия», и на Онежско-Ладожском перешейке в полосе наступления финской полевой армии, и на оперативных участках у Выборга и Кексгольма — у врага было перед пограничниками подавляющее преимущество в силах.

То, что пережили другие округа неделю назад, теперь испытывал Ленинградский пограничный округ. В кабинете трещали телефоны. Доносили погранотряды с Карельского перешейка весь воскресный день, что бои идут непрерывно; на многих участках госграница, нарушенная врагом, восстановлена; на помощь пограничникам подходят регулярные части Красной Армии.