Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти

Правительства многих штатов и муниципалитетов, а также федеральное правительство предоставили торгово-промышленным ассоциациям, возглавляемым представителями крупных фирм, право назначать свой персонал на должности в государственные советы по лицензиям и другие административные органы. Переход государственной власти в частные руки нередко трактуется как «децентрализованная» форма принятия решений и проведения политики. На самом деле такие меры означают передачу государственной власти привилегированным частным группам. Без ведома большинства американских граждан появилось большое число частных лиц с правом принятия решений, осуществляющих государственную власть в своих собственных интересах и без всякой отчетности перед общественностью. Их можно было бы назвать «государственными каперами»[746].

Одним из самых влиятельных формирований, которое можно отнести к этой категории, является Федеральная резервная система, которая устанавливает государственную учетную ставку и определяет объем денег в обращении. Федеральная резервная система была создана в 1913 году Конгрессом и президентом Вудро Вильсоном по просьбе крупных банков. Ее главным создателем был Нельсон Олдрич, тесть Джона Д. Рокфеллера (младшего). В Федеральную резервную систему, или сокращенно «Фед», входят все федеральные банки и многие банки штатов[747]. Совет управляющих системы состоит из семи человек, назначаемых президентом страны на срок в четырнадцать лет по скользящему графику, причем в течение своего конституционного четырехлетнего срока пребывания у власти президент может сделать только два назначения. Будучи назначенным, член совета управляющих фактически не отвечает ни перед кем, кроме банковской системы. Пять региональных членов высшего комитета по финансовой политике выбираются не президентом страны, а банкирами из разных регионов.

Согласно Конституции США, исключительное право эмиссии денег принадлежит Конгрессу. Но сегодня мы видим, что Федеральная резервная система, полностью состоящая из частных банкиров, использует это суверенное полномочие Конгресса. Посмотрите на денежные банкноты в вашем бумажнике — на каждой банкноте четко написано «Казначейство США» (Министерство финансов США. — Примеч. пер.). «Фед» не является центральным эмиссионным банком, обслуживающим Казначейство США, однако он возвышается над Министерством финансов, самостоятельно пользуясь правом предоставлять кредиты и эмитировать бумажные деньги. Когда Министерству финансов требуются деньги, оно вынуждено обращаться за ними в Федеральный резервный банк. Министерство выпускает процентные ценные бумаги правительства США. Эти ценные бумаги представляют собой расписки, которые направляются в «Фед». Федеральная резервная система вносит, например, $10 миллиардов в дебет счета, в обмен предоставляя соответствующую денежную сумму Министерству финансов США. Если министерство желает получить эти деньги наличными, «Фед» делает заказ на печатание этих денег в Бюро по выпуску денежных знаков и ценных бумаг (там же печатаются и правительственные ценные бумаги).

Как и в случае банковского займа, «Фед» учитывает эти $10 миллиардов на своем балансе как кредит, предоставленный Министерству финансов США. Затем «Фед» взимает проценты за этот финансовый актив, который он сам и создал. Когда отношение резервов федеральных резервных банков к сумме депозитов и выпущенных банкнот достигает пропорции восемь к одному, «Фед» может выдавать взаймы 8 долларов за каждый 1 доллар, находящийся в его резерве. По существу, большая часть денежных средств, которые «Фед» выдает взаймы, возникают из ничего. А Министерство финансов, вместо самостоятельной эмиссии денег, за которые ему не пришлось бы платить никаких процентов, заимствует денежные средства у частной банковской системы, каковой является «Фед». При этом министерство рассчитывает на свое право обложить население страны налогом в качестве гарантии возвращения займа. Таким образом, крупным банкам позволено эмитировать необеспеченные бумажные деньги и взимать с правительства и налогоплательщиков проценты за эти деньги.

Федеральная резервная система — это машина для извлечения дохода, которая ежегодно обеспечивает получение от 16 до 24 миллиардов долларов прибыли — огромной суммы, идущей на раздувающиеся от денег частные счета небольшого класса финансовых воротил[748]. В 1963 году президент Кеннеди указал, что он совершенно не удовлетворен такого рода эмиссией необеспеченных денег. При нем начался выпуск обеспеченных активами серебра казначейских билетов в качестве денежных средств вместо банкнот Федерального резервного банка. Спустя несколько месяцев Кеннеди был убит, и печатание этих казначейских билетов было почти сразу же прекращено.

Деятельность Федеральной резервной системы скрыта от общественности и не контролируется Конгрессом. Подлежат контролю Конгресса лишь ассигнования, выделяемые на ее деятельность, но «Фед» и здесь уходит от контроля, путем использования на оперативные расходы средств из тех миллиардов долларов, которые она взимает в качестве процентов за правительственные ценные бумаги. В 1996 году Управление общей бухгалтерской отчетности США выпустило отчет, который газета New York Times назвала «необычным независимым исследованием» «скрытного центрального банка». В этом отчете Управление критиковало неспособность Федеральной резервной системы распоряжаться своими собственными финансами, отметив, что ее расходы на оперативную деятельность росли в три раза быстрее, чем федеральные дискреционные расходы. В отчете подчеркивалось, что «Фед» никогда не стремилась сократить затраты на необходимые приобретения и что она накопила фонд для непредвиденных ситуаций в размере $3,7 миллиарда, который при иных обстоятельствах должен был бы оказаться у Министерства финансов США — и все это в то время, когда его председатель Ален Гринспен неоднократно призывал правительство США сократить свои расходы[749].

Обычно Федеральная резервная система проводит консервативную дефляционную политику, создавая президенту и Конгрессу трудности в принятии решений, которые могли бы привести к застою в экономике. Ее самостоятельность призвана продемонстрировать ее «независимость» от государственных служб. Но все, что она делает, оказывает политический эффект, как правило, выгодный для банковских и других финансовых кругов. В целом крупные банкиры располагают публично-правовыми полномочиями действовать как неизбранные олигархи, которые могут манипулировать экономикой, не считаясь с программой действий официальных лиц, оказавшихся на своих постах в результате выборов.

На федеральном, штатном и местном уровнях выполняют различные функции множество уполномоченных государственных органов (таких, например, как портовые власти Нью-Йорка). У всех у них много общего: законодательные органы штатов или Конгресс позволили им действовать вне регулярной структуры правительства, а поскольку они обладают всеми характерными признаками юридического лица, они не подвергаются контролю со стороны общественности и неподотчетны ей. В некоторых штатах уполномоченные государственные органы накапливают долги, которые вдвое превосходят долги штата. Для выполнения своих финансовых обязательств они размещают новые облигационные займы без согласования с налогоплательщиками, которым придется впоследствии платить за выкуп этих облигаций. Уполномоченные государственные органы — это те структуры, которые пользуются преимуществами с двух сторон, питаясь из государственной кормушки и сохраняя подотчетность только самим себе.

Государственно-монополистическое регулирование в сопоставлении с регулированием государственными органами

Если государственная власть является гарантом и хранителем капитализма и если власть и бизнес настолько тесно переплетены, что нередко неразличимы, тогда почему представители бизнеса так критически относятся к «власти, которая вмешивается в экономику». Этому есть ряд объяснений. Во-первых, Америка частных корпораций совсем не против мер государственно-монополистического регулирования, которые ограничивают доступ на рынок, субсидируют избранные отрасли экономики, устанавливают производственные стандарты, выдержать которые способны только крупные компании, ослабляют более мелких конкурентов и поддерживают монопольные цены. Этот вид правительственного регулирования давно получил одобрение корпораций агропромышленного комплекса, систем дальней связи, энергетики, нефтедобычи, фармацевтики и других отраслей экономики.

Крупный бизнес хотел бы ликвидации таких мер государственного регулирования, как антитрестовское законодательство, а также нормативных актов, защищающих рабочих, потребителей и окружающую среду. Они воспринимаются бизнесом как проклятье, поскольку могут повлечь за собой сокращение прибыли. Отмена мер государственного регулирования предоставляет бизнесу возможность свободно продолжать гонку за прибылью, освободив себя от возмещения общественных затрат на эту гонку. Отмена государственного регулирования горнодобыващих компаний развязала им руки в проведении открытых разработок месторождений и опустошении природного ландшафта без всякой обязанности оплачивать расходы на восстановление природной среды. Отмена регулирования позволяет руководителям частных фирм получать дополнительные доходы и выплаты, не информируя об этом акционеров и налогоплательщиков, что один журналист, специализирующийся по проблемам бизнеса, назвал «лицензией на воровство»[750]. Отмена регулирования позволила банкам повысить тарифы за обслуживание клиентов в то время, когда их собственные расходы на обслуживание клиентов с помощью компьютеризованных технологий снизились. Как заметил один член Конгресса: «Дальнейшего сокращения регулирования шумно требуют не клиенты, а банкиры»[751].