Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти

Спустя почти три года, добившись в Конгрессе разрешения построить заново жилой квартал для военных силами частных строительных фирм, Пентагон потратил $37,5 миллиона на консультантов, не заложив при этом ни одного жилого корпуса[726]. Аудиторы GAO пришли к выводу, что руководство Пентагона — «самое наихудшее из правительственных ведомств» и «не способно скрупулезно отчитаться за свой ежегодный бюджет, составляющий более $250 миллиардов, а также за свое имущество по всему миру на общую сумму свыше $1 триллиона». В ходе такой же аудиторской проверки Налогового управления США было выявлено, что ведомство испытывает «серьезные проблемы с отчетностью и управлением» и имеет неэффективную систему сбора налогов, при которой образовалась задолженность по несобранным налогам в сумме $156 миллиардов[727].

Во многих городах по всей стране кварталы, примыкающие к рабочим районам, были снесены для того, чтобы построить на их месте за счет государственного финансирования торговые центры, промышленные парки, открытые спортивные сооружения и конференц-центры. Бизнес очень хорошо чувствует себя в таких венчурных предприятиях, однако вложенные государственные деньги редко удается вернуть. Проекты обрастают долгами на многие миллионы долларов, что истощает муниципальные финансы на целые десятилетия и является главной причиной кризисного состояния городских бюджетов США. Вместо того чтобы противопоставлять высокую рентабельность частного бизнеса высокой задолженности и дороговизне продукции государственных предприятий, лучше бы проанализировать причинно-следственную связь между этими явлениями. Федеральные, штатные и муниципальные власти, которые предоставляют бизнесу субсидии, «после этого подвергаются со стороны бизнеса обвинениям за неэффективность деятельности»[728].

Как отмечено выше, государству в капиталистической Америке не позволено получать прибыли, которые впоследствии могли бы быть вложены обратно в государственную казну. Неиспользуемые офисы в зданиях правительственных учреждений нельзя сдавать в аренду, поскольку это сделало бы правительственные ведомства конкурентом частных фирм, занимающихся сдачей помещений внаем. Правительству разрешено действовать только на бесприбыльных рынках, которые бизнесу не нужны. Так, государственные больницы не имеют никаких прибылей, получаемых частными лечебными учреждениями, поскольку имеют дело с людьми, не имеющими медицинской страховки и не располагающими возможностями позволить себе астрономическую стоимость частного здравоохранения. Аналогичным образом доступное по цене государственное жилье дает кров тем, кто по финансовым причинам исключен из рынка частного жилья.

Правительственная бюрократия имеет мало рычагов управления в отношении того, что производится в экономике, каким образом, где и кем.

Так, например, считается, что Министерство энергетики должно обеспечивать поставки на рынок автомобильного горючего, но оно не может получить от нефтяных компаний даже необходимых ему точных сведений, а также не имеет права самостоятельно добывать нефть и перерабатывать ее. Министерство жилищного строительства и городского развития может выделять субсидии на строительство жилья для людей с низкими доходами, но само не имеет права ни строить жилье, ни привлекать частные инвестиции от среднего класса для застройки пригородных районов. В любой такой ситуации государственная бюрократия действует плохо и неэффективно. Но ее проблемы предопределены теми условиями, в которых действуют в США правительственные ведомства[729].

Секретность, обман и коррупция

Как государственная, так и частная бюрократия имеют сильную склонность к секретности. Чем больше секретности, тем больше у чиновников возможностей делать то, что они хотят, без обязанности нести ответственность за свои действия. Больше всего секретности в государственной бюрократии идет от военных и от грязных операций Центрального разведывательного управления и других специальных служб. Правительство всегда скрывало информацию о принятии им срочных мер по спасению банков, данных о ликвидации токсичных отходов и вредном для здоровья людей влиянии атомных электростанций, а также многих лекарств и пестицидов. Правительство скрыло информацию в отношении а) проблем медицинского характера тридцати тысяч американских солдат и многих тысяч жителей штата Юта, подвергшихся воздействию атомных испытаний в 1950-х годах, b) влияния на жителей США атомной радиации от предприятий по производству атомного оружия и атомных электростанций, с) вредных последствий воздействия на военный персонал дефолиантов, которые использовались в ходе войны во Вьетнаме, d) десятков тысяч военных, подвергшихся воздействию химического оружия в ходе войны в Персидском заливе в 1991 году, и с) секретно проведенных испытаний американского биологического оружия в городских зонах, а также испытаний на воздействие радиации на по меньшей мере восьмистах ничего не подозревающих людях[730].

Президент Рейган выпустил президентскую директиву, предписывающую двум миллионам правительственных служащих дать обязательство по соблюдению секретности. Он также потребовал от 300 000 федеральных служащих дать согласие на пожизненную цензуру правительства в отношении их публичных печатных трудов и речей. Администрация предпринимала меры по ослаблению Закона о свободе информации путем расширения практики использования грифов секретности на документах, вымарывания в рассекреченных документах все больших объемов информации, введения многих лет отсрочки обнародования материалов и введения чрезвычайно высокой платы за копирование материалов.

В 1995 году президент Клинтон издал исполнительный приказ, имевший целью раскрытие засекреченных в течение длительного времени документов и снижение числа новых документов, подлежащих засекречиванию. Приказ предписывал автоматическое снятие грифа секретности без рассмотрения содержания большинства документов, выпущенных двадцать пять и более лет назад, и снижение до десяти лет периода пребывания нового документа под грифом секретности. Однако крупная лазейка в законодательстве позволяет документам оставаться секретными, если такое решение принято при новом рассмотрении документа. Исполнительная власть тратит, как минимум, $5,6 миллиарда на пересмотр и засекречивание документов, и это без учета такого рода затрат в ЦРУ. Общее количество засекреченных документов неизвестно, хотя называют цифру порядка нескольких миллиардов. По меньшей мере 70% из миллионов документов Второй мировой войны, имеющих отношение к военным преступлениям, все еще, даже по истечении полувека, остаются секретными. Центральное разведывательное управление, Федеральное бюро расследований и Пентагон оказывают противодействие попыткам рассекречивания больших объемов документов, стремясь скрыть свои источники информации и методы работы, что дает основания для вопросов о том, что им так требуется скрывать[731].

Секретность порождает неподотчетность и коррупцию. Министерство сельского хозяйства выделило миллиарды долларов по контрактам с фирмами агропромышленного комплекса, которые уличили в мошенничестве при проведении торгов, установлении цен путем монополистического сговора и во введении в заблуждение общественности при реализации правительственных программ. Стаи спекулянтов и инвесторов с шальными деньгами, почти без риска для собственных средств, использовали ипотечные кредиты от Министерства жилищного строительства и городского развития, а также миллионы долларов налоговых кредитов для приобретения собственности и сдачи ее в аренду по расценкам, субсидированным федеральным правительством, что принесло им огромные прибыли. Безвозмездные дотации на жилищное строительство и ипотечное страхование, предназначенные для предоставления доступного по цене жилья для пожилых людей с низкими доходами, пошли на проекты строительства роскошных курортов.

Высшие должностные лица исполнительной власти пользовались бесплатными загородными летними дачами, самолетами частных компаний, шикарными отелями; получали кредиты и займы под низкий процент и искусственно завышенные за счет спонсорства корпораций гонорары за чтение лекций. Кроме того, они имели возможность продавать свои собственные активы по раздутым ценам, а покупать собственность по заниженным ценам.

Президенты нередко защищают своих подчиненных, обвиняемых в неблаговидных поступках, по-видимому, не просто из-за лояльного отношения к ним. Обычно они связаны со своими подчиненными чем-нибудь более прочным, чем личная лояльность, а именно личной заинтересованностью. Подчиненный, резко ушедший из-под контроля, может превратиться в опасный источник разоблачающей информации. Во время истории «Уотергейта» один из помощников президента Никсона, а именно Джон Дин, пытался переметнуться к противной стороне, а затем поведал Конгрессу и всему миру историю заговора. Обычно президентам, замешанным в каких-либо незаконных делах, как, например, президент Никсон в истории «Уотергейта» и президенты Рейган и Буш в операции Иран-контрас, желательно делать все, чтобы поддержать показания своих помощников и других подчиненных, которые стоят между ними и наказанием.