Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Люди Ямагути завербовали разнорабочего Брауна с завода, производившего артиллерийские снаряды для башенных орудий. Многодетный человек со скудной зарплатой и убогими, просто нищенскими условиями жизни согласился на любой, даже самый рискованный шаг. «Голод — лучший повар, он отблагодарит самую дурную похлебку, — устало изрек Браун и добавил: — Для меня что так, что этак, все одно — петля».

Японцы слишком торопились и даже не удосужились профессионально проверить, изучить Брауна, в лице которого американцы подставили «друзьям» своего опытного агента… Дело кончилось тем, что довольный успехом Ямагути за ничего не стоящую «документацию» вручил «лазутчику«-американцу шестьсот долларов наличными.

Так в этой хитроумной игре, где осторожных, подозрительных японцев водили за нос еще некоторое время, американская контрразведка выпустила на арену агента-двойника. По тем временам операция считалась неординарной, хотя аналогичными приемами пользовались более опытные разведчики.

Из месяца в месяц Ямагути продолжал расширять свою шпионскую сеть от Нью-Йорка до крайних Западных Штатов. Агентов он внедрял и в туристическое бюро Японии, и в компанию, торгующую шелком, и в прочие мелкие японские фирмы. Он по-прежнему жил один, а в тихие ночные часы предавался отдыху за изучением японских книг, воспевающих «героическое прошлое» Японии. Особую страсть Ямагути питал к исследованиям в области йоги, буддийских сект, оккультных «теорий». Он привез с собой в США небольшую библиотечку любимых произведений, которые мог перечитывать десятки раз; кое-что приобрел в Вашингтоне на английском языке.

В беседах со своим помощником Като-саном капитан 1-го ранга закуривал и предавался философским размышлениям. Скорее, эти встречи напоминали театр одного актера — разглагольствовал Ямагути.

— Что означает, — задавался он вопросом, глядя мимо Като-сана на висевшую под потолком картину священной горы Фудзи, — что означает с помощью речи или искусства живописи (теперь указательный палец обращался в сторону заснеженной Фудзи) передать собственные знания, наблюдения, наконец, опыт другому человеку? С одной стороны, это значит обогатить нравственно, духовно, научно своего партнера, с другой — осознать собственное величие, свое «я».

— Сегодня я хотел бы милостиво разделить, Като-сан, с вами мои скромные познания в области самой малоизученной, таинственной, ранее существовавшей в Японии буддийской секты ямабуси. Обратите внимание: необузданное стремление к необычному, предвкушение чуда лежит в человеческой природе. — И Ямагути, оседлав своего конька, начинал рассказ…

Ямабуси — горные воины — это даже не секта, а орден монахов. Он возник где-то в IX веке. Его члены занимались йогой, воинским искусством, молились и передавали свои познания шпионам тех далеких лет — ниндзя. Ямабуси обитали в горах, а по определенным, известным лишь им священным дням отправлялись в Киото поклониться реликвиям храма ордена Дайгод-зи. Воинское искусство ямабуси, включая маскировку иллюзион, лучше других освоили ниндзя. Вот почему они умели выступать при нужных лазутчику обстоятельствах в роли «буддийского священника», «бродячего фокусника», «типичного крестьянина», «брадобрея»…

— Перевоплощение ниндзя, — подчеркивал Ямагути, — считалось одной из основ высокого профессионализма, необходимой для длительного сбора информации в каком-либо городе, селе, и называлось «трудом резидента».

Като понимающе кивал. При слове «резидент» он чувствовал себя не таким одиноким в море познаний, которое обрушивал на него шеф. Оно сразу возвращало его из средневековья в сегодняшний, близкий японскому шпиону мир.

— Вы, Като-сан, — продолжал поучать его Ямагути, — если и слышали о лазутчиках-мужчинах ниндзя, то могу поручиться, что ничегошеньки не ведаете о женщинах ниндзя. О, эти «амазонки» отличались таким коварным нравом…

Като покорно выстраивал на лице богатой мимикой иероглиф заинтересованности, абсолютного внимания, когда Ямагути, смакуя подробности, рассказывал о расправах, чинимых этими женщинами-вампирами над неугодными князьями после любовных утех и получения необходимой информации.

— Весьма сожалею, что в наше время перевелись японские Мата Хари! Одну из них я специально бы напустил на капитан-лейтенанта Омаи… Обратите внимание: они умерщвляли своих обессилевших на ложе властелинов заколками от волос! Разумеется, этот предмет женского туалета изготавливался по заказу и имел форму миниатюрного кинжала. Ножнами для него служила традиционная высокая женская прическа…

В дипломатических кругах Вашингтона Ямагути нарочно старался не проявлять в полном объеме своей начитанности, познаний. Но если он вдруг задавался целью произвести на нужное лицо впечатление, то закипал и бурлил до тех пор, пока из него не выходил весь пар.

Время тем не менее шло, «проколы» в шпионском бизнесе Ямагути участились, его фирма в Токио стала подумывать о скорейшей «смене декораций». Стрелка политического барометра не предвещала ничего утешительного. Вашингтон проводил его иронической усмешкой, но Токио встретил как национального героя! Ямагути сменил погоны на контр-адмиральские и возглавил штаб 5-го флота. А через год, в январе 1940 года, его перевели в штаб адмирала Исо-року Ямамото — как опытного специалиста по американским военно-морским проблемам и шпионажу — для разработки и осуществления плана нападения на США.

Ямамото знал Ямагути с тех времен, когда сам работал в США. Тогда он азартно резался в покер с американскими офицерами, слыл чемпионом игры в японские шахматы «го» среди личного состава флота в Йокосуке. О его фантастическом азарте ходили анекдоты. Когда ехидные шуточки долетали до его тонкого слуха, он небрежно парировал: «Не судите с кондачка, карты и моя профессия неразделимы!» Разумеется, в первую очередь он имел в виду профессию шпиона: за карточным столом он проявлял разносторонний талант циркового артиста-манипулятора и трюкача. Поражений он не любил и переносил их крайне болезненно: они мешали ему сосредоточиться на вопросах, которые он заранее припасал для прощупывания американских партнеров. В свое время Ямамото служил на флагманском корабле «Микаса» при адмирале Того. Взрыв во время Цусимского боя лишил его трех пальцев на правой руке. Но теперь, накануне событий под Перл-Харбором, это, естественно, не помешало адмиралу возглавить объединенный флот.

Здесь следует заметить, что при всех неудачах и промахах в Соединенных Штатах шпион Ямагути ухитрился заполучить в руки некоторые секреты американцев по их же оплошности. Так, незадолго до атаки на Перл-Харбор одна из американских газет Среднего Запада умудрилась опубликовать окончательный вариант мобилизационного плана США. И это сыграло немаловажную роль в продвижении офицера ВМФ по службе.

Все это придавало японским военным уверенность в необходимости форсировать приготовления к боевым операциям. Конкретизируя давние планы нанесения первого удара по Перл-Харбору, один из ближайших друзей адмирала Исороку Ямамото капитан 2-го ранга Миноби занялся секретной подготовкой летчиков военно-морской авиации. По его приказу с острова Споку, который внешними очертаниями походил на гавайский остров Оаху, были принудительно вывезены все жители. Затем на острове строительный батальон возвел из старых досок и ржавого железа макет гавани Перл-Харбор, со всеми прилегающими к ней жилыми домами, складами, магазинчиками, заправочными станциями. 720 дней авиабомбы и авиационные торпеды обрушивались на Сиоку, который Ямамото уже тогда в доверительных беседах с приятелями называл Перл-Харбором. За эти годы из-за слабой подготовки летного состава, а зачастую из-за мерзких погодных условий, Миноби потерял в акватории острова Сиоку 300 боевых машин.

Незадолго до «Дня икс» — нападения на гавайский Перл-Харбор — Ямамото присвоил Миноби чин адмирала. А за день до атаки Миноби перед строем пилотов сообщил ничего не подозревавшим офицерам, что остров-полигон, на который они сбрасывали бомбы, является точной копией Перл-Харбора, где им в «час пик» предстоит проявить чудеса героизма в «войне за Великую Восточную Азию».

Ранним утром 20 ноября 1941 года под непроницаемым пологом сплошного тумана оперативное соединение военно-морского флота Японии по приказу императорской ставки вышло из портов Йокосука, Сасебо и Куре, взяв курс на Гавайские острова. Соединением командовал адмирал Нагумо. Общее руководство по нанесению стратегического удара по американской военно-морской базе Перл-Харбор было возложено на командующего флотом Исороку Ямамото. Разведкой ведал его друг вице-адмирал Ямагути. Операция имела кодовое название «Зэт».

Атака на Перл-Харбор длилась всего два часа. Оперативный план предусматривал уничтожение американских кораблей самолетами с авианосцев. По завершении операции «Зэт» всему соединению предписывалось осуществить быстрый отход в территориальные воды Японии.