Тина и Тереза - Лора Бекитт

Пассажиры зашевелились. Многие поспешно прятали в укромные места драгоценности и деньги. Тина, видя это, достала свое богатство из сумочки и, отвернувшись, сунула в лиф платья.

Горел тусклый свет фонаря. Холодно не было, но девушку начала пробирать дрожь. Вскоре послышалось несколько выстрелов, потом громкие, пугающие голоса. Встревоженные пассажиры принялись шепотом переговариваться и поглядывать в окна, но никто не двинулся с места.

Какие-то люди, оборванные, неряшливые, с ружьями наперевес, прошли по вагону. В те времена леса местами кишели разным сбродом, в основном преступниками, сбежавшими из тюрем и каторжных поселений.

Люди в панике забились по углам, каждый молился о том, чтобы его не тронули. Бандиты собирали дань. Почти никто из перепуганных пассажиров не сопротивлялся. Тина тоже отдала кошелек, в котором оставалась мелочь, свои новые золотые часики и украшения.

Бандиты провели по проходу пожилого господина в белом костюме — того самого промышленника — и еще четверых состоятельного вида мужчин, очевидно надеясь взять за них выкуп. Остальные пассажиры провожали пленников сочувственными взглядами, хотя каждый втайне был рад, что на месте несчастных оказался не он.

Один из парней, задержавшись, еще раз прошел по вагону мимо замерших в страхе людей. Пожилые леди, несколько среднего возраста мужчин, молодые дамы с притихшими ребятишками, подростки… Жертвой мог стать любой! Парень остановился перед Тиной, одиноко сидевшей в своем уголке. Окинув взглядом ее нежное лицо и стройную фигурку, бандит широко осклабился.

— Блайт! — позвал он кого-то. — Иди сюда! Через пару минут подошел молодой крепкий парень с хмурым лицом и безжалостными глазами.

— Вот эта подойдет? — спросил первый. — Смотри, какая хорошенькая!

Блайт нагло оглядел Тину.

— Годится. Берите ее с собой и пошли, пора сматываться!

Тина испуганно вскрикнула, когда парень схватил ее за руку.

— Не трогайте меня, я никуда не пойду!

Она пыталась упираться, цепляясь руками за сиденье, но парень грубо выволок ее в проход.

— Помогите!!

Все в ужасе отводили глаза.

— Отпустите ее! — осмелился крикнуть какой-то мужчина, и ответом был удар ногою в живот.

Повинуясь грубой силе, Тина спрыгнула с подножки на землю. Небольшое пространство возле вагона освещалось зажженным факелом. Человек пять мужчин стояли полукругом и с животной жадностью разглядывали девушку.

Кто-то протянул к ней руку. Тина отшатнулась.

— Пожалуйста, не надо! — надрывно прошептала она. — Я все отдам!

Выхватила из лифа платья спрятанные деньги и подала им.

— Ого! А ты уверена, что там больше нет ничего интересного?

И не было ничего страшнее, чем зазвучавший глумливый хохот.

— Не трогайте ее пока! — распорядился Блайт. — Заберем в лес вместе с остальными, там и повеселимся.

Пленников повели, подталкивая пинками и ударами в спину. Тина, чтобы избежать этого, шла как можно быстрее, почти бежала. Подол ее платья цеплялся за колючки, она мерзла без оставшейся в вагоне шали и шляпки, в туфли набились мелкие камешки и земля, ветки деревьев хлестали по лицу и рукам. Никто не мог ей помочь, никто!

Тина знала, что ее ждет, и от ужаса готова была выть и кататься по земле. Почему, за что?! Боже, спаси!

Но мир был темен, холоден, мертв, и она не слышала ответа.

ГЛАВА VI

Внезапно Конрад очнулся, и это возвращение к жизни походило на пробуждение во время тяжелой болезни, когда полупризрачная явь воспринимается сквозь бред точно жгучее солнце через марево тумана.

Впрочем, сейчас он почувствовал холод, очень реальный, холод жизни, а не смерти; первая, бывает, леденит не меньше, чем последняя, мучает, заставляя страдать душу и бренное тело. Жизнь некоторых несчастных точно агония, единый шаг из пустоты в пусто ту, из мрака в мрак, из неизвестности в неизвестность.

Конрад глубоко вздохнул и понял, что находится на поверхности воды. Каким же образом удалось выплыть? Сохраняя почти полную неподвижность, он тем не менее не тонул. Постепенно сознание возвращалось. Конрад чувствовал — что-то помогает ему удерживаться на воде. Что-то или… кто-то? Да, кто-то больно вцепился ему в плечо. Конрад услышал тихий плеск воды и человеческое дыхание. Он зашевелил руками, пытаясь плыть.

— Хорошо! — запыхавшимся голосом произнес человек. — Попробуйте двигаться, я помогу вам! Только не разговаривайте и постарайтесь дышать ровнее.

Конрад послушался. Сознание того, что он не одинок, придало сил. Спаситель Конрада оказался отменным пловцом и, что самое главное, похоже, не утратил уверенности и самообладания. Они повели долгую борьбу с океанской бездной. Спаситель держался спокойно, как видно, пребывание в водной стихии было привычным для него, к тому же в отличие от Конрада ему посчастливилось раздобыть спасательный пояс.

Конрад плохо помнил, как они добрались до берега. Он был настолько измучен, что ему казалось — смерть наступит независимо от того, находится он на суше или в воде, хотя, по правде говоря, даже не верилось, что удалось наконец ступить на твердую землю.

Прошло часа три, а может, и больше. Конрад медленно открыл глаза. Веки казались налитыми свинцом, а что до тела — он не был уверен, что сумеет пошевелить хотя бы пальцем. С океана дул прохладный ветер, и Конрад, несколько часов пролежавший неподвижно, в мокрой одежде, буквально заледенел, особенно мерзли босые ноги. В тело впились острые камни, в волосы набился песок.

Конрад сделал усилие и сел, чувствуя, как ноет каждый сустав, каждая кость: боль и холод проникли, казалось, до самых мозгов, сдавили виски ледяными пальцами. Конрад тяжело вздохнул — грудь болела, точно легкие внутри изорвали острыми крючками, голова гудела, словно колокол… Он осторожно вытянул затекшие руки и почувствовал, как вместе с покалывающей миллионами игл, растекающейся по телу болью в нем возрождается жизнь. Да, все-таки, поборов две могучие стихии, он остался жив, благодаря судьбе, а еще в большей степени неизвестно откуда взявшемуся незнакомцу.

Конрад обвел глазами берег, ища своего спасителя и — увы, почти без всякой надежды! — Джоан и Мелиссу. Уже почти рассвело, но небо затянуло серой дымкой. Волны океана неспешно набегали друг на друга, а после с шумом, выплескивались на мелкий, серо-желтый песок. Вдоль берега тянулась песчаная насыпь, не позволявшая людям осмотреть горизонт и понять, где они находятся. Их, спасшихся, было немного, человек тридцать от силы, а то и меньше. Некоторые сбились кучками, кто сидел, кто лежал, бессильно уткнувшись в песок. У кромки воды виднелось несколько шлюпок, а в океане далеко от берега угрожающе темнел страшный остов «Миранды», ставший могилой для тех, кому не суждено было оказаться на этой земле.