Собор без крестов - 2 - Владимир Шитов

Ответ Жигана разочаровал Голдобеева, так как он для него был последней надеждой из тупикового выхода, но объективно рассудив, он нашел в себе силы заявить:

—  Ты, Николай Сергеевич, прав. Тебе с теми негодяя­ми, которые едва тебя не убили, по принципиальным во­просам встречаться нельзя. Они не люди, а звери. Что мне еще предпринять для освобождения Миши? К кому обра­титься? — как бы забыв о присутствии в кабинете Жигана, задумчиво произнес Голдобеев.

Жиган посчитал, что вопрос был обращен к нему, и вместе с Голдобеевым стал думать над решением. Подумав, он произнес:

—  У меня есть идея в этой части, но не знаю, захотите ли вы ею воспользоваться.

—  Говори! Утопающий хватается за соломинку.

—  В нашем городе живет вор в законе, огромный авто­ритет в преступном мире, только он может вам помочь.

—  Кто такой?

—  Гончаров-Шмаков Виктор Степанович, известный в преступном мире под кличкой Лесник.

—   Как же, я Виктора Степановича знаю. Но знаю не как вора, а как крупного бизнесмена. Неужели ой в таком солидном возрасте продолжает заниматься не только биз­несом, но еще и балуется преступлениями?

—  Не знаю ничего о темных делах Лесника. Возможно, он уже отошел от этого. Но я точно знаю, что все авторите­ты области, а возможно, и страны, прислушиваются к его голосу.

—   Как же ему удается с ними находить общий язык в такой неуправляемой жизни?

—  Это в вашем мире бизнеса живут по законам джунг­лей, тогда как воры стараются, правда, не все, придерживаться воровского закона.

— Мне что-то не верится, что какой-то старик может влиять своим авторитетом на отъявленных бандитов.

—  Влияет, и еще как, — заверил Голдобеева Жиган.

—  Интересно, как ему это удается?

—  Кто его знает!

—  Ну а ты как думаешь?

—   Я знаю много воровских авторитетов, которые в масть вошли, убивая своих конкурентов. Как правило, такие шустряки долго не живут. На них втихаря или буром наваливаются такие же шакалы. Ну, они косят друг друга, занимаясь самоедством. Не понимают, что зло порождает зло. Лесник ни с кем не конфликтует. Никому «дороги не переходит», свой авторитет никому не показывает. Да, не показывает, но не дай бог, кто-то посмеет не понять его, если он встанет в позу. Ни одна воровская сходка воров страны не проходит без его участия, и он на ней не послед­ний. Вот почему авторитеты его уровня доверяют ему раз­решать возникающие между ними споры и конфликты. Наверное, поэтому он всем скороспелым буграм, паханам, прочим авторитетам не по зубам.

—   И что, никто из молодых, но крутых воров не пыта­ется с ним выяснятьотношения?

—  Лесник с таким даже разговаривать не станет, —

скривив на лице гримасу пренебрежения, сообщил Жиган.

— А если этот молодой шустряк возьмет да и убьет ва­шего Лесника для своего самоутверждения?

—   Ну это был бы полный дундук! Он же этим автома­тически сам себе подпишет смертный приговор.

—  Почему ты так думаешь?

—   Потому, что тогда все уважающие себя воры сочтут для себя за честь уничтожить обидчика, куда бы он ни уехал и где бы ни. вздумал скрываться. Понимая такой расклад, авторитеты, если Лесник из-за чего-то становится в позу, бес прекословию, уступают ему.

—  Если он такой серьезный преступник, куда милиция смотрит? Почему она серьезно не возьмется за Лесника?

— Менты отлично информированы о личности Лесни­ка, но у них нет подходящих лаптей, чтобы обуть в них Лес­ника. Он им не по зубам.

—  Почему?

—    Может быть, потому, что давно отошел от крими­нальных дел, а может быть, научился так работать, что пос­ле себя не оставляет следов.

—  Спасибо тебе, Николай Сергеевич, за информацию в отношении Лесника. Я подумаю над тем, что ты мне сей­час сказал и, по-видимому, буду вынужден воспользовать­ся твоим советом. Тем более, что других вариантов у меня нет, — пожимая на прощание руку Жигану, заметил Голдобеев.

Возвратившись к своему столу и сев в кресло, Голдобеев задумался: «До чего мы докатились? Куда идем? Если я, законопослушный человек, вынужден обращаться за защи­той своих интересов не в правоохранительные органы, обя­занные надлежаще меня защищать, а к воровскому автори­тету. А ведь придется идти .к нему на поклон. Что делать, если нет другого выхода.»:

Продолжая сомневаться в правильности принятого ре­шения, он взял в руки телефонный справочник абонентов города и, найдя в нем домашний номер Гончарова-Шмакова В.С., набрал его на своем аппарате.

— Я слушаю! — раздался на другом конце провода жен­ский голос.

— Дом Виктора Степановича?

— Да!

—  С кем я беседую?

— А с кем я веду разговор? — послышался встречный вопрос.

— Я Голдобеев Юрий Андреевич, владелец фирмы «Стимул».

—  Очень приятно, Юрий Андреевич, с вами познако­миться. Вы беседуете с супругой Виктора Степановича, Аль­биной Илларионовной. Что вас побудило позвонить нам?

— Альбина Илларионовна, не сочтите за труд, пригла­сите, пожалуйста, к телефону Виктора Степановича.

—  Вы знаете, он только сегодня вернулся домой из Аме­рики, очень устал и сейчас отдыхает. Может быть, вместо него я смогу вам чем-то помочь?

—  Мне хотелось бы с ним встретиться и поговорить.

—  Сообщите мне свой номер телефона. Когда муж от­дохнет, он вам позвонит, — поведала она ему, как школь­нику, прописную истину. Чувствовалось, что телефонная беседа женщине не в тягость.

Голдобеев сообщил Альбине Илларионовне номера служебного и домашнего телефонов, сказал, что будет ждать с нетерпением звонка Виктора Степановича.

Но Голдобеев плохо знал жену Лесника, если рассчи­тывал, что та поспешит немедленно к мужу с сообщением о произошедшем разговоре. Он не был для нее таким авто­ритетом, как сват Душман, а значит, исполнение его про­сьбы было безжалостно отложено до следующего утра.

Только в восемь часов утра Лесник позвонил домой Голдобееву:

—  Здравствуйте! — послышалось в трубке.

— Доброе утро, — ответил Голдобеев.

—  Как я полагаю, я беседую с Юрием Андреевичем?

—  Именно так.

—    Звонит Гончаров-Шмаков, мне сегодня утром суп­руга сообщила, что вы мне вчера вечером звонили домой и оставили номера своих телефонов, чтобы я позвонил вам.

— Да, я просил об. этом.

— Зачем я вам понадобился?

—  У меня к вам очень серьезный разговор, но не теле­фонный.

—  Вам нужна встреча со мной? — быстро сориентиро­вавшись, переспросил Лесник Голдобеева.

-Да!

—  Не возражаю. Где конкретно вы хотели бы провести встречу со мной?

— Чтобы вас сильно не беспокоить, я мог бы приехать к вам домой.

—  В какое время?

—  Хоть сейчас.

—  Не возражаю! Вы знаете, где я живу?

— Да!

—  Приезжайте! Жду!

Голдобеев вместе с водителем и охранником подъехал на своей машине к дому Лесника. Вышедший к нему на­встречу Угрюмый проводил гостя в кабинет Лесника. По дороге туда Голдобеев натолкнулся на хозяйку дома Альбину Илларионовну и вручил ей букет живых роз и коробку дорогих французских духов.

Угрюмый, проводив гостя, в кабинет хозяина, оставил его там, а сам вышел. После обмена рукопожатиями с гос­тем Лесник предложил:

—  Чашечку кофе?

—   Благодарю! Я столько наглотался, кофе, что от него во рту и сейчас горечь стоит — присаживаясь в указанное Лесником кресло, отказался Голдобеев.

—  Тогда давайте перейдем сразу к деду, говорите, что вас привело ко мне?

—    Я, конечно, понимаю, что своим визитом ставлю вас, да и себя тоже, в двусмысленное положение, но обстоятель­ства таковы, что я заранее приношу извинения за свое втор­жение к вам. Я вынужден был пойти на такой шаг.