Кварталы Нелюдей - Кейт Ивен

— Ладно, — кисло согласилась я. — Только ты никому не говори, кто меня удочерил. Ладно? А то мало ли что…

— Ладно, ладно! — фыркнула Ким, а потом в её серо-зелёных глазах, вновь ставших человеческими, загорелась какая-то весёлая мысль. — Бьюсь об заклад, твои новоиспечённые родители устроят приём в твою честь. Будут там, надеюсь, и Баст, и Лэйд, и Тимка, и я. Вот тогда-то мы с тобой и повеселимся! — она легко рассмеялась и даже потёрла ладошки в предвкушении. — Эти приёмы вообще-то занудные, но в этом-то и весь изюм, понимаешь?

Я кивнула и сумела — всё же, сегодняшняя ночь стояла у меня поперёк горла — озорно улыбнуться. Мы с русоволосой девушкой прекрасно друг друга поняли, и это было хорошо.

Ким вообще чудо. Она всегда понимает меня и всегда прощает, хоть я стараюсь ничем не обижать её. Вот порой смотришь на неё и непонятно, как она может быть оборотнем. Нет в ней ничего такого, что есть в Итиме или Эдуарде. Нет в ней никакой тщательно скрытой Силы и агрессии. Просто милашка Кимберли…

Я резко обернулась от странно шаркнувшего звука.

Итим устало остановился в нескольких метрах от нас и помассировал виски. Судя по выражению лица, у него большая и паршивая неприятность, потому как выглядело оно злым и раздражённым. Я подошла ближе и прижалась к синеглазому оборотню, но тут злые искорки невидимой Силы словно электричество заплясали по его телу. От неожиданности я отпрянула, и чёрное нечто во мне опять приподняло голову, словно спящий сторожевой пёс, которого потревожил подозрительный шорох.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь поймать взгляд Итима.

Он не ответил. Он вообще никак не отреагировал, словно меня здесь не было, и не было всего того, что было между нами сегодня. Только откинул голову назад и, закрыв глаза, сделал шумный вдох.

Я оторопела всего на несколько секунд, за которые в моей голове произошёл несложный, но быстрый расчёт. Всё мигом бросилось на свои полки, и я злыми короткими шагами двинулась навстречу Лэйду, который как раз направился к нам.

Мы остановились в метре друг от друга.

-

Что

т

ыему

сказа

л

? — процедила я, глядя в горящие зелёные глаза и делая ударение на каждом слове.

Белокурый парень молча посмотрел на меня сверху вниз так, словно я была мусором под ногами. Меня это разозлило… даже нет, взбесило. Ещё недавно всё было так хорошо!!! Так хорошо, пока не появился этот белоголовый ублюдок!!!

Схватив Эдуарда за грудки, я притянула его поближе и с нажимом произнесла:

— Чт

оты

ем

усказал

,га

д

?!

Лэйд опять молча посмотрел на меня, а потом неожиданно зло оскалил острые, как у кота клыки и тихонько, с предупреждением зарычал. Я не испугалась — изумилась и, перестав дышать от этого изумления, разжала хватку на его воротнике. И тут Принц легонько оттолкнул меня. Вернее, это выглядело, как легонько. На самом деле в его небрежном толчке было столько силы, что я хлопнулась на асфальт и разбила локоть и колено.

Ярко вспыхнула боль и тут же угасла. Вместо неё сердце в груди охватил целый пожар ненависти, быть может, навсегда вытеснив оттуда холодный ком, который я ощущала, когда видела белокурого парня.

Когда Лал сказала, что убила моих родителей, я поняла, что такое по-настоящему ненавидеть, и теперь не могла ни с чем спутать это чувство. Ненависть — это кипящее варево, и если подлить масло в огонь, то это варево выползет наружу и утопит в себе сознание, погружая его в аффект. То, что я теперь ощущала к Эдуарду — истинная ненависть. Холодной она становится только старея, только со временем.

Легко вскочив на ноги, я более чем недвусмысленно посмотрела на Эдуарда.

— Хочешь подраться? — невозмутимо приподнял тот брови. — Прямо здесь?

Я хотела было крикнуть «Да!», но…

Но вот как смешно, Кейни Браун!

Я посмотрела на белокурого парня расширившимися от изумления глазами.

Сегодня на закате он сказал мне: «Но ведь мы в нашей вражде перешли на уровень выше. На тот, где уже думают, а не только дерутся…» и, мать его так, оказался прав!

Прав!!!

Я начинала соображать, даже ненавидя. А сообразить было несложно — если я подерусь здесь и сейчас, то Кругу Поединков можно будет только сделать ручкой. Драка без согласия Судьи, на открытом месте — и гудбай, крошка Вэмпи! Мы тебя забыли!

Не-е-е-ет, этого белоголовый ублюдок не добьётся ни в коем случае!

Я даже рассмеялась и не потому, что Эдуард оказался прав: правда существует независимо от того, он сказал её или нет. Просто на этом «новом уровне» мне показалось куда лучше, чем на старом.

Лэйд едва заметно нахмурился, ведь для постороннего наблюдателя я сначала чёрт знает чему в нём изумилась, а потом рассмеялась.

— Да, драться я с тобой хочу, но не буду, — отрицательно покачала я головой. Рядом остановилась встревоженная Ким. И по одному только взгляду, который с белокурого парня перешёл на меня, я поняла её тревогу. Она клялась меня защищать, но как она может защищать меня от своего же Принца? Это, как ни крути, щекотливая ситуация.

— Но в чём же дело? — с толикой яда в голосе поинтересовался Эдуард, неожиданно обойдя вокруг меня как тигр вокруг добычи, и заглянул в мои глаза. — У тебя опять какие-то проблемы?

Проанализировав ситуацию, я немножко подумала и кивнула, догадываясь, куда он ведёт. Догадываясь, и уже заранее зная, чем ответить.

— Проблемы, стало быть? — слегка склонил голову набок Лэйд. — И опять, наверно, извечные женские?

Я немного подумала, глядя в его зелёные глаза. Когда-то он обидел по поводу этих «женских» вопросов Киару, и, несмотря на то, что мы с ней с ссоре, я всё ещё хочу отомстить…

— Ага, женские, — кивнула я.

— Опять? — приподнял бровь четверть-оборотень. — А хотя нет, это ж было у твоей сестры… Ну, а кто отец твоего ребёнка?

… Удивительно, но последняя фраза подействовала как-то не так. Чёрная тень внутри меня не то, что приподняла голову — вскочила, слилась с моим рассудком. Это было что-то странное, новое, дикое и необузданное.

И только сейчас я поняла, что это и есть вэмпи, тень крови. Она проснулась.

Теперь мы с ней и её причудами — одно целое.

Повинуясь своему и в то же время чужому желанию, я внезапно расцвела. Мои мышцы расслабились, а выражение лица… Это была скорее вэмпи, чем я со своими бредовыми идеями, потому что огонь в глазах, голос — всё было таким, словно ужин уже съеден, вино выпито, а постель расстелена.