Баллада о диване - Александр Арбеков

— Господин Президент! — вывел меня из глубокой задумчивости вдруг панически закричавший Министр Обороны. — Они, эти твари, уже недалеко! Ещё не поздно уехать!

— Да что же вы все такие паникёры!? — возмутился я. — И это руководство Вооружённых Сил, элита армии, её самая прочная и стержневая основа!? Стыдно, господа, стыдно! Здесь мы, если суждено, с честью примем свой последний и решительный бой! Вон в углу ящик гранат, мой пулемёт не дремлет, а кроме этого перед амбразурами три крупнокалиберных пулемёта новейшей конструкции. Повеселимся?! К оружию!

Все засуетились. Стоявший рядом полковник-адъютант побледнел и чуть не упал в обморок. Я досадливо поморщился и снова поднёс бинокль к глазам. Первый раз я созерцал Булей так близко и жадно рассматривал их во всей красе. Да, как отвратительно и мерзко! Боже мой! Существа чуждой и непонятной нам природы, абсолютно враждебные и крайне агрессивные твари!

Я решил внести свою достойную лепту в сражение, решительно взял в руки стоявший у стены свой легендарный шестиствольный штурмовой пулемёт, просунул его в амбразуру и стал лихо поливать врага градом бронебойных пуль. Всё внутреннее пространство дота заполнилось грохочущим звуком и заволоклось пороховым дымом. Гильзы летели веером в бок, создавая у моих ног металлический холм. Мои генералы и полковники шарахнулись от меня прочь и спешно ретировались в глубь дота. Трое из них всё-таки вставили в амбразуры свои пулемёты и присоединились ко мне. Ну и славно! Вот это по-нашему, по-пацански!

— Молодцы ребята! Зададим этим мерзавцам жару! Мочить их всех к чёртовой матери! — заорал я. — Всем ещё по одной звезде!

— Рады стараться, господин Президент!!!

Я дико кричал и ревел, и трясся, как эпилептик, от довольно чувствительной отдачи. Правильно, раньше я стрелял из этого агрегата несколько иным способом. Я перекидывал через шею широкий и прочный ремень, на котором висел пулемёт, и стрелял с бедра, почти не чувствуя отдачи. А здесь стрелять можно, только положив его на основание амбразуры.

Я всё стрелял и стрелял. Патронов в двух коробках вроде бы было вполне достаточно. Ах, какой экстаз! Ещё одна славная страница в моей героической биографии! Кажется, здесь присутствует какой-то юный военный корреспондент, подающий очень большие надежды. Уж он-то отразит мой очередной подвиг, как положено. Я с ним на эту тему основательно и предварительно побеседую… А вообще-то, пожалуй, пора уже писать мемуары. Настало самое время для них!

Ах, Леди Ли! Моя обожаемая Королевна! Видела бы ты сейчас своего пламенного Героя! Как ты там, любимая моя девочка!? Свет неугасимый моих очей!? Люблю, люблю, страстно дрожу и, обуреваемый неожиданно нахлынувшими эмоциями, невыносимо и необыкновенно трепещу и пылаю до бесконечности! Цыпочка моя любимая!

Но где же вертолёты, а, тем более, штурмовики!? Почему они задерживаются? А может быть, мне это только кажется? Аэродром-то расположен не так и близко. Да и времени с момента улёта геликоптёров прошло не так уж и много. На войне время подчас так причудливо изменяет свой ход: оно то резко и критически сжимается, то неторопливо и лениво растягивается.

Скоро у моих напарников кончились патроны. Я же продолжал и продолжал стрелять, выкашивая ряды Булей, которые уже почти подобрались к нашему доту. Потом внутри него вдруг наступила резкая тишина. Всё, патроны закончились и у меня. Я печально вздохнул, посмотрел обречённо на ящик с гранатами, и именно в этот момент сверху раздался мощный гул двигателей. Ну, наконец-то! Подтянулись вовремя железные соколики мои, мои орлы ненаглядные!

— А вот и наши долгожданные архангелы! — облегчённо воскликнул я. — Коршуны мои запоздалые!

Сначала по Булям дали мощный ракетный залп десяток штурмовиков. Потом четырнадцать ударных вертолётов, построенных в две линейки, тяжело проплыли над дотом и дали такой же мощный ракетный залп, в результате чего первые нестройные ряды наступающих чудищ были полностью поглощены огненным смерчем. Потом заработали пулемёты и авиационные пушки, а затем последовали ещё шесть залпов реактивными снарядами по целям ближе к океану, и один контрольный залп по мелководью, после чего всё успешно закончилось.

Я вышел из дота и вдохнул полной грудью воздух, насыщенный солью, йодом и напоённый всевозможными ароматами степных трав. Особое наслаждение я всегда получал от запаха полыни. Сейчас он, как всегда, царствовал над всеми остальными ароматами. Довольно сильный и влажный ветер, дующий с океана, моментально развеял дым сражения и унёс его куда-то в загадочные дали, в степи, в никуда.

Я постоял некоторое время рядом с обугленным дотом, пристально глядя на океан, словно хотел насквозь пронзить его острым и ненавидящим взглядом и увидеть в его глубинах что-то особое, сокровенное и потаённое.

Да, увлекательной была сегодня Инспекционная Поездка, чрезвычайно увлекательная и поучительная. Такой массовой и упорной атаки со стороны этих загадочных и непонятных существ ещё не было. Следует обдумать сегодняшнее происшествие, сделать соответствующие выводы по поводу дальнейших стратегии и тактики ведения боя. Эх, чувствую, что снова придётся повышать военные расходы и объявлять дополнительную мобилизацию. Вот уж обрадуются мои алчные, желчные и вечно чем-то неудовлетворённые и не довольные представители военно-промышленного комплекса, хищные олигархи вокруг него и административно-преподавательский состав специализированных военных училищ! Ох, как же они, мерзавцы и сволочи, обрадуются! Но, что поделаешь? Порядок вещей, увы, определяется на Небесах! И никуда от этого не денешься.

Да, война кому мать родная, а кому злая мачеха. Такова жизнь! Она диктует свои, вроде бы, привычные, но подчас особые законы!

Глава 18

Нет человека без печали, а если и есть, то это не человек.

Каштаны печально и тяжело колыхались под довольно сильным и холодным ветром. Тучи заволокли небо от края до края. Казалось, что они вот-вот поглотят землю и воду. Где-то вдалеке раздавались слабые звуки грома. Воздух, уже насыщенный влагой предстоящего дождя, тяжело и вяло струился над серой землёй.

Небеса должны были вот-вот разразиться мощным ливнем и пролиться на сухую и страждущую его землю во спасение и в сохранении её. Или в не радость будет сие действо осенью?! В таком случае, может быть, не стоит питать плоть её неожиданной, негаданной и ненужной влагой? А, может быть, она, всё-таки нужна? Вроде бы существуют озимые или ещё какие-то посевы, которые нуждаются в этой самой влаге? Или я что-то путаю? Чёрт его знает… Агроном из меня никакой!