Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

– Ангелок, не лезьте! – крикнул мне Красавчик, пробегая мимо.

– Согласен, – кивнул Вэй. – Сиди в повозке. Без тебя справимся.

Дело в том, что за те две недели, которые мы шли с караваном, нападений было три. И в двух из них я хваталась за саблю, когда разбойники подбирались к повозке, где лежали Даэль и Кузнечик. Мне было до одури страшно, но я вставала на защиту своих друзей, которые на тот момент были беспомощны, как дети. И если боцман еще отстреливался, то Кузнечик мог только скрежетать зубами и поливать нападавших отборной бранью, которую они не понимали. Ко мне всегда мчался Вэй, но преградить на время путь у меня получалось.

Я села к Кузнечику, господин Даэль, подхватив свою саблю, выскочил на помощь остальным. Эрмин держался недалеко от нас, но и он не мог постоянно видеть, что происходит за его спиной. Достав склянку с ядом, которая была у Кузнечика, я смачивала острия дротиков, готовясь оказать помощь издалека. Вид смерти стал мне если не привычен, то… После морских сражений и той мясорубки в горах я относилась к убийствам гораздо спокойней, тем более узнав, каково это – убивать. Кажется, в этом походе милая маленькая бабочка окончательно сложила крылышки, уступая место Ангелку.

Кузнечик помогал смачивать острия, осторожно подавая мне дротики и повторяя:

– Ангелок, не пораньтесь сами. – После указал на духовую трубку, облегчавшую стрельбу таким легким незамысловатым оружием.

Я выглянула из повозки. Недалеко от нас шла схватка. Примерившись, я выпустила первый дротик. Он попал в руку взметнувшего саблю бандита. Тот бросил взгляд назад, заметил меня, но не понял, что произошло. Безобидное на первый взгляд жало оцарапало его кожу и упало на землю, тут же затоптанное сапогом. Но вот разбойник начинает двигаться, кровь ускоряет свой бег по его телу… Мужчина мотнул головой, еще раз, остановился и схватился за горло. Он еще хрипел в своей агонии, когда сабля одного из воинов, охранявших караван, пронзила и без того умирающее тело, облегчая его муки.

– В шею или лицо метьте. – Кузнечик подал мне следующие дротики.

– У них открыты только руки и глаза, – ответила я.

– Дьявол их дери, – выругался матрос. – Эх, жаль, я не могу сам…

Но я уже не слушала его, выбирая следующую жертву. Жалко ли мне было тех, кто сейчас пытался убить моих друзей и тех, кто оказался к нам добр, приютив на время пути? Нет. Я научилась отличать случаи, когда можно проявлять жалость, а когда нет. Или ты, или тебя. Я столько раз смотрела в глаза смерти за это время, что научилась по-настоящему ценить жизнь. «Когда нечего терять, кроме собственной жизни, сможешь многое». И это так. Когда-то, в начале пути, я переживала, что могу погибнуть, и тогда Дамиан не дождется помощи. Сейчас же я в первую очередь помнила: если я выживу, то и Дамиан будет спасен. Во мне прибавилось здорового эгоизма, и это мне нравилось.

Дротики летели в свои цели, как одинокие смертоносные пчелы. Одни достигали разбойников, другие бездарно падали на землю. Нападавших было много. И вслед за дротиками в ход пошло другое оружие. Кузнечик теперь перезаряжал мне пистолеты, морщась, когда приходилось напрягаться. Я делала выстрел, кидала ему разряженный пистолет и брала новый. Но было страшно попасть в своих в этом мельтешении, потому я стреляла нечасто.

Несколько раз мне на глаза попадался капитан. Он встречался со мной взглядом и снова завязал в новой схватке. А потом я услышала крик Фаниса. Он отбивался, но на него наседали двое, а силы пожилого мужчины уже были не те. Я обернулась на Кузнечика, он как раз зарядил пистолеты заново. Он понял мой взгляд.

– Всевышний с вами, Ангел, – сказал мужчина, – я отобьюсь.

– Я быстро, – кивнула я и, схватив свою саблю, выскочила из повозки, забывая приказ капитана.

Успела. Скрестила саблю со вторым разбойником. Глаза нападавшего чуть округлились, затем послышался смешок, и он пошел в атаку. Эти две недели не прошли даром. После схватки в горах Вэйлр продолжал обучать меня – уже более серьезно, чем на корабле. И его «убита» были вызовом и призывом услышать желанное: «Молодец, мой Ангел». К тому же силы в моих руках за время всех наших странствий прибавилось, потому разбойника ждало неприятное открытие – щенок имеет зубы.

– Лейн!

Фанис попытался отвлечь на себя внимание моего противника, но его собственный наседал, потому погонщик был вынужден заняться своим спасением. Разбойник наступал, я отбивалась, пытаясь контратаковать. Не хватало опыта и мастерства. Плечо обожгло болью, и рукав окрасился кровью. Это только еще больше разозлило и подстегнуло. Звенела и скрежетала сталь клинков. Кажется, ко мне пробивался Вэй, потому что до меня долетело мое имя, мое настоящее имя. Мне некогда было смотреть по сторонам.

Разбойник махнул по ногам, я подскочила, перелетая лезвие, упала, но успела подставить саблю. Мужчина что-то сказал, я поднажала и оттолкнула его, вскакивая на ноги.

– Ада!

Не показалось. Я на мгновение отвернулась, отыскивая взглядом взъерошенного и перемазанного кровью капитана, и сабля разбойника наотмашь прошлась по моей груди.

– Нет! – рев капитана ошеломил меня.

Я изумленно смотрела, как расползаются разрезанные петли жилета, рубаха и ткань повязки на моей груди, не позволившие клинку добраться до тела. Моя грудь, освобожденная от ткани, колыхнулась, и разбойник издал изумленное восклицание. Он сдернул с лица черную ткань, и я успела увидеть на его щеке татуировку какого-то оскаленного животного. Мужчина выбил из моих рук саблю, пока я пыталась прикрыть то, что обнажилось после удара. Подхватил меня и запрыгнул на коня, стоявшего недалеко.

Вэй, отбившись от того, кто преградил ему путь, кинулся наперерез, но новый разбойник вынудил моего капитана снова поднять саблю.

– Ада!!! – его крик я услышала, когда всадник промчался мимо пиратов, не успевших понять происходившего, выскочил за пределы нашего лагеря и, что-то крикнув остальным, поскакал во тьму ночи, не позволяя мне вывернуться и скатиться на землю.

Я попыталась укусить его, но разбойник ударил меня по голове, и я потеряла сознание.

Глава 36

Когда я пришла в себя, на улице было уже светло. Скривившись, я положила на гудящую подобно большому церковному колоколу голову ладонь и тихо выругалась, вспоминая произошедшее. Меня украли, и, должно быть, сейчас я у похитителя. А если Вэй смог отбить меня? Вдруг он рядом, а я думаю, что нахожусь в плену? Я открыла глаза и порывисто села. Колокол в голове загудел невыносимо громко, и я со стоном упала обратно на кровать.

Кровать? Но с Вэем я могла бы находиться в повозке или на земле… Значит, меня все-таки украли. Паника начала пробиваться сквозь недомагание, но я стиснула зубы и заставила себя успокоиться. Дыхание постепенно выровнялось, головная боль стала тупой и ноющей, но с такой можно уже было позволить себе осторожно сесть и осмотреться. Что я и сделала: медленно, не спеша, боясь сделать лишнее движение, села и не менее осторожно открыла глаза.

Я действительно оказалась на широком и низком ложе. На мне было надето нечто полупрозрачное и ужасно неприличное. Собственной одежды я не смогла найти. И закрывало мою наготу от случайного взгляда лишь шелковое покрывало. В него я и замоталась, чтобы встать с ложа. Первым делом я подошла к большому резному окну.

Там был сад, большой и красивый. Я заметила нити орошающих каналов, пересекавших его. Сразу же почувствовала, что во рту сухо, и огляделась в надежде найти воду для питья. Только сейчас я заметила на невысоком ажурном столике поднос со свежими фруктами и серебряный кувшин. Спешно пересекла маленькие покои, схватила кувшин и поднесла его сразу к губам, даже не пытаясь отыскать стакан. Мое разочарование было безмерным. В кувшине находился какой-то сладкий напиток. Фыркнув, я с шумом опустила кувшин обратно на поднос и взялась за фрукты, надеясь хотя бы ими утолить жажду.

Должно быть, шум от моих действий привлек внимание, и невысокие узкие резные двери открылись, являя мне мужчину, одетого в зеленый халат, из-под которого торчали шаровары. Его туфли с загнутыми носами позабавили меня. На голове мужчины была намотана ткань. Караванщики носили другие головные уборы, но охранники, так же как и неизвестный мужчина, наматывали ткань, и я знала, что это называется чалма.

– Добрый день, – поздоровалась я.

Мужчина меня не понял, но чуть склонил голову в знак приветствия. Он подошел ко мне и пристально оглядел. Подобное мне не понравилось, и я нахмурилась, следя за ним.

– Бехман, – сказал он, указывая на себя. Затем дотронулся до меня, и я сделала шаг назад, показывая, что мне не нравится, когда меня трогают чужие люди. Он снова указал на себя и повторил. – Бехман.

– Я поняла, – кивнула я. – Мадам Литин.

Мужчина, назвавший себя Бехманом, покачал головой – он меня не понял.

– Имя, – произнес он на том языке, на котором разговаривал с местным населением Лоет. – Твой имя.