Депутат в законе - Илья Деревянко

– Капитан Васильев, Николай Андреевич, – дрожа губами, ответил прислужник Колдуна.

– Где он сейчас?!

– Герасимов отвез капитана к Семену Израилевичу. – Тут Приходько воровато опустил глаза.

– Зна-а-аю, чего ты, мразь, не договариваешь! – нехорошо усмехнулся я. – Твой чертов Колдун будет терзать Васильева, как других наших ребят, захваченных им ранее. Сцеженная до капли кровь, выжженная на спине пентаграмма, вырезанные сердце, печень… Признайся, сучий потрох, ты ведь принимал участие в подобных «развлечениях» шефа?! – Громко щелкнув в воздухе, плоскогубцы угрожающе приблизились к яйцам Германа.

– Нет! Нет! Нет! Нет! – лихорадочно зачастил обуянный ужасом убийца. – Не надо! Умоляю! Я не принимал! Даю честное, честное…

– Ага, честное пионерское, – презрительно фыркнул я. – Ладно, козел, не трясись. Назови точный адрес дачи Одеждина, а после – получишь обещанные уколы и будешь спокойно дожидаться прибытия врачей!..

– Так, так, ясно, – внимательно выслушав Приходько, сказал я и двумя прицельными выстрелами раздробил ему коленные чашечки. Подвал огласился жуткими, надрывными воплями.

– Извини. Маленькая предосторожность. Чтобы ты случайно не удрал в мое отсутствие, – миролюбиво пояснил я. – А обезболивающее – вот оно, пожалуйста! Капитан Корсаков слов на ветер не бросает!

Наложив на новые раны дополнительные повязки, я вколол пленнику предельно допустимое количество промидола, запихнул бесштанное тело в пустующую кладовку для спортинвентаря и запер дверь на наружный засов. Затем обшарил пальто Германа, обнаружил в карманах «стечкин» с глушителем, три запасных магазина, «Моторолку-190[17] довольно улыбнулся и, покинув спортзал, поднялся обратно в холл, уже не безлюдный, как час назад. Василий Уланов, ползая на четвереньках, старательно оттирал мокрой тряпкой кровь с пола. За ним издали наблюдал белый как мел Валентин Михайлович в купальном халате. По обе стороны от Семенова застыли истуканами Хомяков и Задорожный, не менее бледные, чем хозяин, с «ижами» на изготовку. Откуда-то с верхних этажей доносился захлебывающийся женский плач вперемежку с детскими рыданиями. Очевидно, семья коммерсанта, проведав о случившемся, впала в истерику.

– Оч-чередное п-покушение? – заикаясь, спросил Валентин Михайлович.

– Да. И на сей раз очень хитро организованное, – кивнул я. – Перехватив наш телефонный разговор с шефом, убийца явился в дом под видом моего сменщика. Даже пароль назвал… Не беспокойтесь. Он больше не представляет из себя ни малейшей опасности!

– Но как вы распознали подмену?! – пораженно воскликнул Семенов. – Ка-а-ак?!!

– Есть способы, – уклончиво ответил я, – но давайте не будем об этом! А теперь мне нужно связаться с руководством…

Отойдя подальше, я набрал на трофейной «Моторолле» номер полковника.

– Где тебя носит?! Почему телефон отключил? – вместо приветствия зарычал Рябов.

– Мой мобильник «на кнопке». Капитан Васильев попал в засаду, вместо него прибыл… – начал торопливо докладывать я, и тут внезапно в мембране наступила кладбищенская тишина, а на зеленом табло высветилось название сети «Bee Line».

Досадливо ругнувшись, я нажал «звездочку», «102», «решетку» и кнопку «вызов».

– Сумма на счете 00. 00. USD, – сообщила появившаяся на табло надпись. Оказывается, чертов мокрушник просто-напросто забыл приобрести новую карту! А старая закончилась. В самый неподходящий момент! Несколько секунд я осмысливал сложившуюся ситуацию. Итак, мой собственный мобильник прослушивается, все остальные телефоны в доме наверняка тоже, а у единственного «чистого» совсем некстати опустел счет. Запасной карточки «Bee Line» у меня не было, а спрашивать таковую у Семенова даже не имело смысла. Коммерсант пользовался услугами сети MTS. Между тем время поджимало! Надо срочно выручать незадачливого коллегу, пока до смерти не замучили. С них станется! И одновременно известить Рябова о произошедшем, а также передать ему в руки разговорчивого, много знающего Германа. То бишь «и рыбку съесть, и на трамвае прокатиться».

Если заняться вплотную только второй частью задачи, капитан Васильев вряд ли доживет до приезда освободителей. Если в одиночку первой – можно запросто башки лишиться… Ну что же, ничего не поделаешь. Придется в очередной раз рискнуть!

Приняв решение, я вынул из нагрудного кармана ручку, блокнот, написал записку Рябову, вырвал листок, подошел к коммерсанту, вкратце обрисовал обстановку и сказал:

– Вы должны где-то раздобыть карточку «Bee Line», «заправить» деньгами «Мотороллу», позвонить с нее Владимиру Анатольевичу и внятно зачитать этот текст. – Я протянул Семенову мобильник Приходько вместе со своей запиской. – Другими телефонами пользоваться нельзя. Иначе вместо наших людей сюда припрутся очередные убийцы, – добавил я, направляясь к дверям, и уже на пороге, спохватился: – Да, еще! Начинайте действовать, лишь когда услышите мой условный сигнал: два длинных автомобильных гудка, два – коротких. Понятно?!

– Да, да, естественно! – поспешно закивал головой Валентин Михайлович. – Не сомневайтесь, Дмитрий! Исполню как надо. И… огромное вам спасибо, за все!!!

Глава 8

Яков Юровский – низкорослый рыжий тип с жабьим лицом – нетерпеливо переминался с ноги на ногу около громоздкого черного джипа с тонированными стеклами. Видимо, устал ждать «смены караула».

– Чо так долго, капитан?! – завидев меня, возмутился он. – Совсем оборзел?! Начальство тебя по головке не погладит!!!

– А в гробу я видал всякое там, и-ик, начальство! – пьяно раскачиваясь в двадцати метрах от машины, заявил я. – Похмелиться спокойно не дадут, су-у-уки рваные! Слышь, земеля, и-ик, в твоей тачке выпить не найдется?!

– Обязательно найдется! – погано ухмыльнулся Юровский. – Полная фляжка коньяка! Залазь, раздавишь по дороге! – Он приглашающе распахнул дверцу джипа. На заднем сиденье смутно просматривалась снайперская винтовка в чехле. Та самая, из которой застрелили нашего прапорщика.

– Но стакан у меня собственный, пер-р-рсональный! – продолжая раскачиваться на прежнем месте, вызывающим тоном сообщил я. – Из чужих пр… принципиально не пью, и-ик. Бр-брезгую! Вдруг ты пидер, а? Тогда мне и сидеть с тобой рядом, и-ик, западло!

Последние две фразы здорово обозлили подручного Колдуна. (Может, за живое задели?) Жабья физиономия перекосилась в бешеной гримасе, в блеклых глазках загорелась ненависть.

– Ща-а-ас, пьянь прогорклая, я тя научу хорошим манерам! – по-гадючьи прошипел он и, вынимая из кобуры пистолет, решительно зашагал в мою сторону. Когда убийца удалился от машины на достаточное расстояние, я выхватил из-под куртки «стечкин» и короткой очередью снес ему половину черепа. Отброшенный назад труп Юровского с силой впечатался спиной в грязный снег и по ходу забрызгал ошметками мозгов изрядное пространство вокруг себя.

Ни одна из выпущенных мною пуль джип не задела. Кстати, исключительно ради этого я и разыграл вышеописанную комедию. Для выполнения задуманного мне был нужен целый, абсолютно исправный автомобиль. И по возможности не испачканный, особенно изнутри! Я не чистоплюй, но трястись десять километров по ухабистым проселкам, сидя в луже чужой крови, извините, не стану. Если, конечно, есть другой выбор…

Забрав у покойного Юровского пистолет Макарова, я устроился на водительском кресле джипа, повернул торчавший в замке ключ зажигания, подал клаксоном обещанный коммерсанту сигнал, сверился с найденной в «бардачке» картой здешнего района и на предельно возможной скорости погнал машину к даче Бориса Одеждина…

Депутатская «дача» представляла собой роскошный пятиэтажный особняк, обнесенный высоким забором с колючей проволокой. Располагалась она на отшибе от местных элитных застроек, посреди огромной поляны, варварски вырубленной в девственном хвойном лесу. От ближайшей проселочной дороги к воротам вела широкая заасфальтированная просека, но почему-то не прямая, а делавшая резкий поворот под прямым углом в ста пятидесяти метрах от забора. Обнаружив этот поворот (на карте не отмеченный), я тихо порадовался (ну, будто специально для меня приготовили!!!). Оставил за ним джип с незаглушенным мотором и, раздирая в кровь ладони, вскарабкался на вершину большой старой сосны. Отсюда открывался прекрасный вид на внутреннее устройство усадьбы.

Двое охранников в стеклянной будке у бронированных ворот… различные, хозяйственные постройки… чистенькая, выложенная мраморными плитками пешеходная дорожка от ворот к крыльцу… рядом, через разделительную полосу, гораздо более широкая дорога для автотранспорта, заканчивающаяся у въезда в подземный гараж… Крытый теннисный корт… ухоженный декоративный кустарник… аккуратные маленькие елочки… Ага, вот оно!!! Метрах в пятидесяти от дома стояла внушительных размеров цистерна с грозной надписью: «Огнеопасно». Что именно в ней хранилось и зачем – я не представлял, но сама надпись внушила мне определенные надежды. Завершив осмотр, я начал спускаться вниз, и, когда достиг подножия сосны, в голове уже созрел конкретный план дальнейших действий. Усевшись за руль, я неторопливо подъехал к воротам усадьбы и коротко посигналил. На джип моментально нацелились объекты двух видеокамер, но разглядеть мое лицо сквозь тонированные стекла секьюрити, по счастью, не могли, а номера машины были им хорошо знакомы. Спустя короткий промежуток времени заработал зуммер и тяжелые створки ворот медленно распахнулись. Въехав во двор, я заметил, как охранники, покинув будку, деловито приближаются ко мне с карабинами «сайга» в руках. То ли порядок был таков, то ли заподозрили неладное. Достав «стечкин», я нажал кнопку, опускающую боковое стекло, и, не давая пса[18] опомниться, чуть ли не в упор расстрелял обоих. Ворота так и остались открытыми.