Эрнестин (сборник) - Елена Федорова

– Ой, – Маруся прижала ладошку к губам. – Что вы такое придумали, Павел Степанович? Да разве…

– Вы правы, дитя мое, в России лучше, – прервал он ее. – Не будем больше о Риме. У нас кроме него есть много интересных тем. Да, я же вам сказку обещал рассказать. Вам грустную или веселую?

– Расскажите веселую, – попросила Маруся. – День сегодня удивительный. Все располагает к радости: и солнце, и золотая листва, и рябина ваша, и… – она замялась.

Он улыбнулся, снял пенсне, посмотрел Марусе в глаза, сказал с нежностью:

– Признаваться в любви друг другу не будем, договорились. Я вам в дедушки гожусь, поэтому-то вы меня и опекаете, снисходите до меня. Я это ценю. Надеюсь, что мы будем добрыми друзьями, Маруся. Друзь-я-ми.

– Да-да, конечно, – она потупила взор.

– Вот и прекрасно. Давайте присядем, а то на нас подозрительно смотрят некоторые дамы и господа.

Марусе сидеть на скамейке не хотелось, но она не посмела сказать Передольскому об этом. Села, положила рябину на колени, скрестила на груди руки. Павел Степанович сел в пол-оборота чуть поодаль, положил руку на спинку скамьи так, что кончики его пальцев коснулись Марусиной спины. Ток пробежал по всему ее телу, залил румянцем щеки. Она посмотрела на профессора. Он убрал руку, сказал:

– Все хорошо, Маруся, все хорошо, – улыбнулся. – Я рад, что не ошибся в вас. Вы, Маруся Оболенская, барышня особенная. Особенная! Сохраните чистоту своей души. Оставайтесь собой. Пусть римская Маруся для вас примером будет. Я знаю, знаю, что прошу чего-то невыполнимого, но надеюсь, с годами вы все-все поймете и…

– Машутка!? Вот так встреча! – закричал во все горло крепкий спортивного телосложения парень, остановившийся напротив скамьи, где сидели Маруся и Передольский.

– Матушка! – он схватил Марусю за руку, притянул к себе, закружил. – Вот так удача! Вот так радость! Я нашел тебя. Нашел, нашел!!! Теперь никуда не отпущу и никому не отдам. Слышишь, никому. Идем скорее к родителям.

– Да, погоди же ты, Санька, – взмолилась она, вырываясь из его объятий. – Я не одна.

– А это кто? Твой дедушка? Привет, дедуля, – он протянул Передольскому мозолистую руку. – Я – Манькин жених Санька Иванкин.

– Рад знакомству, – проговорил Передольский, поднялся. – Не буду вас задерживать, Маруся. Увидимся…

– Че это он? – удивился Санька. – Странный какой-то у тебя дед. Че он ушел-то? Он, что отдельно от вас живет? Вы, Манька, буржуи, да? – Санька сжал кулаки, набычился. – Скажи еще, что про все обещания забыла, что передумала за меня замуж выходить.

– Да, все забыла и передумала, – сказала она резко. Уселась на лавку.

Санька был человеком вспыльчивым, агрессивным, мог и по шее двинуть. Маруся напряглась, ожидая бури, а Санька сник. Он плюхнулся рядом с ней, спросил:

– Ты, Манька, шутишь так, да?

– Нет. Я, Санька, не шучу, – в ее голосе послышался металл. Она поняла, что нужно переходить в атаку. Если она сейчас не скажет Саньке всего, что должна сказать, то будет мучиться всю жизнь. – Ты, Иванкин, неотесанный болван. Ты только что обидел человека. Он тебе никакой не дедушка, а профессор естествознания, известнейший ученый.

– Не сердись, Манька, я же не знал, кто он такой, – Санька улыбнулся. – У этого твоего естественного профессора ничего на лбу не написано по поводу его известности.

Маруся вскочила, воткнула руки в боки, крикнула:

– В том-то и дело, что написано! Просто это ты, болван безграмотный, читать не умеешь. Ты…

Санька поднялся, воткнул руки в боки, смерил Марусю недобрым взглядом, процедил сквозь зубы:

– Ты меня разозлила. Разозлила не на шутку. И вот что я тебе, Манька, скажу: катись-ка ты отсюда, пока цела. Мне такая грамотная курица-фифа не нужна. Я себе нормальную бабу найду. Ясно. Бывайте здоровы, любители словесности, или как ее там… – с силой ткнул Марусю кулаком в плечо, ушел.

Она уселась на скамейку, закрыла лицо ладонями, всхлипнула:

– Откуда этот Санька на мою голову свалился? Так чудесно день начинался, и на тебе… Как я теперь Павлу Степановичу в глаза смотреть буду? Как…

Маруся убрала руки от лица, несколько раз глубоко вздохнула, поднялась. Увидела Передольского идущего по тропинке, обрадовалась, побежала к нему. Выпалила:

– Павел Степанович, милый, простите…

– Вам не в чем извиняться, дитя мое. Вы, Маруся, ни в чем не виноваты. Вы сами, я вижу, пострадали от своего жениха.

– Бывшего жениха, – поправила она.

– Тем лучше, – он улыбнулся. – Хорошо, что вы сейчас поняли, насколько вы с ним разные люди. Если бы вы за него замуж вышли, то плакали бы всю жизнь. А у вас, Маруся, другое предназначение. Вы, Маруся, радость должны дарить. Не стоит плакать из-за бессердечных, бездушных людишек. Улыбайтесь, Маруся, и слушайте про мастеров, которые топорами кружева плели.

– Да разве можно топорами-то? – удивилась она.

– Можно, душа моя, – ответил он. – В сказках все можно. К тому же, наша история произошла много веков назад, когда люди верили в помощь небесных сил, от которых сейчас всеми способами открещиваются, – усмехнулся. – У каждой эпохи свои боги. И со временем все правдивые истории становятся похожими на сказки. Взять хотя бы историю села Аргунова, в котором жили деревянных дел мастера – аргуны. Они были такими редкими умельцами, что сама императрица Екатерина Вторая пригласила аргунов в свой дворец. Но все это было не сразу. У любой истории есть свое начало. Вот с него-то мы, Маруся, и начнем.

В селе Аргуново жили мастеровые люди. Были они дружными, заботливыми и внимательными. Если кому-то нужно дом построить, все вместе идут деревья рубить. Потом бревна обтесывают, резные наличники делают. С особой выдумкой к любому делу подходили мастера, старались о себе добрую память оставить.

Однажды, когда рубили аргуны деревья у реки, произошел странный случай. На мастера Симона чуть дерево не упало. Он едва успел в сторону отскочить и не сразу понял, что топор в реку уронил. Опечалился Симон.

– Что я теперь без топора делать-то буду?

– Не горюй, мы твой топор быстро найдем, – сказали товарищи. – Топор не щепка, никуда со дна не денется. Лежит себе на месте и ждет, когда мы его достанем.

Закатали мастера брюки, полезли в воду, топор Симона искать. Все дно обшарили. Нет топора. До самого вечера искали, а топор так и не нашли.

– Что за напасть, – удивился старший мастер. – Топор, и правда, как в воду канул. Наверно, нам нужно свою работу здесь прекратить, и завтра новое место искать. Не грусти, Симон, завтра что-нибудь придумаем. Пойдем домой.

– Не пойду, – заупрямился Симон. – Пока топор не найду, не уйду отсюда.

– Воля твоя, – сказал глава артели. – Мы тебе помочь не смогли. Остается надежда на то, что ночью совы прилетят и тебе помогут.

– А вдруг и впрямь помогут! – воскликнул Симон. В его сердце вспыхнул огонек надежды.

Когда товарищи ушли, он еще раз обшарил дно реки, а потом поднял руки к небу, попросил:

– Господи, помоги мне. Мне ведь без топора не прожить. Мне семью кормить нужно. Господи, не оставь меня.

На небе зажглось несколько ярких звездочек. Симон улыбнулся:

– Я готов до утра в воде стоять, лишь бы топор нашелся.

– Незачем тебе, Симон, стоять в воде до утра. Выходи из реки, – послышался за его спиной голос.

Симон обернулся, увидел на ветке большую белую сову.

– Ты ли приказы мне отдаешь, матушка Сова? – спросил Симон.

Он был храбрым малым, но все равно немного испугался. Не каждому выпадет удача белую сову увидеть, а тем более с ней поговорить. Сова повернула голову влево, потом вправо, сказала:

– Ничего не бойся, Симон. Я здесь, чтобы помочь тебе. Выйди из воды, сорви самую тонкую веточку с дерева, на котором я сижу, и брось ее в воду.

Симон выполнил все, как она велела. Едва бросил он веточку в реку, на поверхности воды топор появился. Симон ахнул. Никогда не видел он, чтобы железный топор лежал на воде, словно он не имеет веса.

– Возьми свой топор, – приказала сова.

Симон взял топор, повертел в руках, сказал:

– Это не мой топор. Мой был старым, с зазубринами. А этот новенький, гладкий и блестит так, словно он из чистого золота сделан. На такой топор нужно любоваться. А мастеровому человеку топор для работы нужен. Не могу я этот топор взять, матушка Сова, прости.

– Честный ты человек, Симон, – похвалила его сова. – Заслужил ты золотой топор. Бери его. Он тебе добрую службу сослужит. Пойди, сруби вон тот сучок, испытай свой новый топор…

Сова показала Симону, какой именно сучок нужно срубить. Симон долго прицеливался. Знал, что сучок срубить можно в два счета, но главная задача, которая стоит перед мастером, – дерево не погубить.

– Если бы у меня мой старый топор был, я бы легко с этой задачей справился, а как себя золотой топор поведет, не ясно, – подумал Симон. – Но, деваться мне некуда. Ты уж, давай не подведи меня, золотой топор.

Размахнулся Симон, ударил по сучку. Тот отскочил от дерева, упал на землю. Симон поднял его, повертел в руках, воскликнул: