Старомодные люди - Диана Уитни

Они уже совсем близко от ее собственных — губы Митча, красиво очерченные, манящие губы. Вот он коснулся ее рта и впился в него долгим поцелуем. Дрожь пробежала по телу Шеннон. Митч все крепче прижимал ее к себе, сквозь тонкий шелк платья она ощущала тепло его тела. У нее закружилась голова, и она обвила Митча руками, словно в этом неустойчивом мире он был ее единственной опорой.

Он все сильнее, все настойчивее прижимался к ее губам, раздвигая их языком. Но вот поцелуй кончился; она ощутила легчайшие, нежные касания его губ на своих щеках.

Какое блаженство! Если бы эта минута длилась вечно!..

— Дядя Митч?

Они мгновенно отскочили друг от друга, словно школьники, которых родители застали врасплох.

На верхней ступеньке лестницы терпеливо поджидала Рейчел. Митч вытаращил глаза, словно перед ним вдруг возникло привидение.

Наконец он обрел дар речи.

— Рейчел, тебе же было велено отправляться в постель и спать?

— Да, дядя Митч, — с готовностью согласилась девочка.

Терпению Митча, судя по всему, настал конец.

— Так скажи на милость, что ты здесь делаешь? — повысил он голос.

— У Стефи вся простынка мокрая. — Девочка с укором взглянула на Митча огромными карими глазами. — Я же тебе говорила, ей надо…

Митч зашевелил губами, но не выдавил из себя ни звука. Это было слишком даже для него. Потом, издав какое-то нечленораздельное мычание, он беспомощно махнул рукой.

— Вам лучше подняться к ним, — с трудом удерживаясь от смеха, посоветовала Шеннон.

Он обреченно кивнул и направился к лестнице. «Эти дети — сущее наказание, — бормотал он себе под нос. — И что там только болтают о средствах ограничения рождаемости! Дети — сами по себе отличное средство».

Телефонная трубка приятно холодила ухо — в отличие от бушевавшего в ней голоса.

— Что ты там такое натворил, Митч? Уж я-то привык, что мой братец вечно откалывает номера, но тут даже я не поверил. Гилберты утверждают, что обнаружили в твоей ванной какую-то полуголую красотку. Причем ты, смех сказать, пытался ее выдать за водопроводчика. Потрудись объяснить, что…

— Слушай, Росс, прекрати разоряться. Хорошо, что ты позвонил, — мне сейчас как раз нужен совет адвоката.

Митч потер нывшие виски. Только головной боли не хватало вдобавок к свалившимся на него неприятностям. Впрочем, в последнее время все и вся против него.

— То, что ты слышал от Гилбертов, — чистая правда.

На другом конце провода повисло молчание. Потом до Митча донесся вздох Росса Уилера.

— Я догадывался. Для выдумки все это слишком невероятно. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что эти истории не пойдут на пользу твоей репутации?

— Отдаю, отдаю, успокойся. — Митч забарабанил пальцами по рабочему столу. — Еще какие-нибудь новости есть?

— Главная новость — Гилберты опять забили гол в твои ворота. Впрочем, этого можно было ожидать. — Голос Росса звучал устало. — Если дело об опеке будет передано в суд, у нас остается единственная зацепка. Надо упирать на то, что смена обстановки может неблагоприятно повлиять на психику детей.

— А финансовые соображения? Не забудь, я уже открыл специальный счет — детям на образование, и у меня вполне достаточно денег, чтобы…

— У Гилбертов денег тоже хватает. Вдобавок они приходятся детям дедушкой и бабушкой. И самое главное — у них за плечами тридцать три года безупречной супружеской жизни. Можешь не сомневаться, это произведет на суд впечатление.

— Да? А что Руфь Гилберт бессердечная ледышка, что… — Митч смолк, чувствуя свое бессилие. Никто не будет разбираться в том, что творится у него в душе. Сравнение же респектабельной супружеской пары с холостяком, обладающим весьма сомнительной репутацией, неизбежно будет не в пользу последнего. — Так придумай что-нибудь! Шеннон тоже готова сделать все от нее зависящее! — Голос Митча отчаянно дрогнул.

— Шеннон? — Росс был не то изумлен, не то рассержен. — Это что еще за Шеннон такая?

— Ну, водопроводчица, та самая…

— Ах вот как! — Росс рассвирепел. — В таком случае заруби себе на носу: ты должен подыскать себе водопроводчика, а эту дамочку больше в глаза не видеть!

— Это еще почему?

— Потому что у тебя один козырь — в последние полгода ты оставил прежние привычки и занимаешься исключительно детьми.

Наконец до Митча полностью дошел смысл сказанного братом. Он сжал телефонную трубку так, что побелели суставы. Не видеться с Шеннон… Но он ни на минуту не может забыть о ней! И сейчас она стоит у него перед глазами. Вот она утешает Дасти. А вот она рядом с ним, Митчем, прекрасная, желанная. Он ощутил на губах сладкий вкус ее губ, и сердце его бешено заколотилось.

— Не лезь не в свое дело! — Митч сорвался на крик. — Шеннон Догерти — это удивительная женщина, чтоб ты знал. Дети от нее в восторге. И я тоже.

— Не сомневаюсь, парень. И все же пошли ее ко всем чертям. Тебя послушать, все они удивительные и необыкновенные — твои красотки, — вспылил Росс.

— Ты ее не видел. Иначе не говорил бы так.

— Ну, мое мнение о ней не имеет значения. Вот адвокат Гилбертов — другое дело. А он, поверь мне на слово, не станет разделять твой телячий восторг. Он докажет как дважды два, что ты связался с особой сомнительного поведения. — К Россу вернулось самообладание. Он опять говорил холодно и веско. — Но будь у тебя женщина, с которой ты давно поддерживаешь… как бы это выразиться точнее… серьезные отношения, тут я посоветовал бы тебе незамедлительно их узаконить. Женатый человек всегда производит более солидное впечатление, и суд скорее сочтет его достойным…

— Ах, достойным! — Митч был взбешен. — Значит, если я быстренько окручу какую-нибудь дурочку, суд сочтет меня более достойным воспитывать детей? А что я поклялся детям никогда их не оставлять — это так, ерунда! А что я их люблю, что у меня сердце кровью обливается, стоит только подумать, что их отнимут? Тоже пустячок, не стоящий внимания!

— Все это очень трогательно, но скажу откровенно: упирать надо не на твои нежные чувства, а на заключение психолога, — спокойно возразил Росс, — в соответствии с которым смена обстановки повлечет за собой душевную травму для детей.

Рассудительный тон брата немного охладил Митча. Он перевел дыхание, пытаясь проглотить обиду. Если бы только голова не раскалывалась от боли… Будь благоразумен, приказал он себе. Все в твоих руках.

— Так, значит, я должен жить с ощущением, что за мной следят, проверяют, гожусь я в опекуны или нет? Это будет не жизнь, мы все свихнемся — и я, и дети. — Митч смолк. Росс неохотно хмыкнул в знак согласия. — Я — это я, и плох я или хорош, другим уже не стану. Даже если моя персона не слишком нравится Гилбертам. И их чертовым адвокатам.

— Наверное, будет лучше, если ты дашь себе труд лично ознакомиться с законами, — отрезал Росс. — Тогда и решишь, как тебе поступать. Раз мои советы для тебя пустой звук.

— Да почему «пустой звук»! Просто я должен все обдумать.

— Обдумывай. Смотри только, не наделай новых глупостей. И держись подальше от обольстительной водопроводчицы.

Сухо попрощавшись с братом, Росс положил трубку. Несколько мгновений Митч стоял, тупо уставившись на телефон. Конечно, брат хочет ему добра. Конечно, он тоже любит племянников, детей покойного Кевина. И самому Россу живется несладко, очень несладко.

После смерти родителей Росс взял на себя заботу о младших братьях и сестрах. Если человеку приходится повзрослеть слишком рано, не ждите от него жизнерадостности. К тому же собственная семейная жизнь Росса не удалась, и после развода он потерял возможность даже изредка видеться со своими двумя детьми. Стоит ли удивляться, что характер у него, мягко говоря, не ангельский?

Митч все же надеялся, что Росс попусту бьет тревогу. Странно, всего два дня назад, если бы Митчу сказали, что ради сохранения опеки над детьми необходимо принять обет безбрачия, он бы не особенно огорчился. Как же так случилось, что женщина, пусть даже невероятно… невероятно обворожительная, рыжеволосая женщина без всяких усилий завладела сердцем, столько лет подряд бившимся спокойно?

Спору нет, она вскружила ему голову. Он никогда не был обделен женским вниманием — а все же набросился на нее, словно голодный на хлеб. Но в одном Росс прав — он не должен делать глупостей, не должен своим поведением играть на руку Гилбертам. Да, но вся проблема в неких серьезных отношениях. В узаконенных серьезных отношениях, иначе именуемых «браком». Женитьба — вот что, по словам брата, может придать ему вес.

Еще несколько месяцев назад при мысли о женитьбе Митча бросало в холодный пот. А теперь он удивился тому, что эта мысль ему даже приятна. Конечно, в таком деле торопиться не следует. Но воспоминание о рыжеволосой женщине почему-то связывалось у него с давней мечтой. Мечтой о семье.